нужно быть дома, Игнат Алексеевич сказал, что придет, — огорошил он меня.
Вот сейчас до меня дошло понимание, что я добровольно стала любовницей женатого человека. Противность ситуации напрочь избавила от аппетита.
— Я не голодна. Просто отвезите меня, — я развернулась уходить, но меня остановил напряженный голос.
— Я вынужден настоять!
Приехали! Теперь и его люди будут мне приказывать?
— Попробуй… те! — угроза не произвела должного эффекта.
— Мирослава Сергеевна, если вы не поедите, он меня уволит, — удар ниже пояса.
— Отлично! — я села за стол и заказала первое попавшееся на глаза блюдо.
После работы я домой не вернулась. Пускай стоит под дверью или идет на все четыре стороны. Прогулялась по городу, а когда стало холодно, засела в кафе рядом с домом за чашкой чая. Домой я зашла в начале двенадцатого и замерла. Работал телевизор, а я точно помню, что не включала его с утра. Пройдя до комнаты на цыпочках, осторожно заглянула во внутрь и обалдела. На моей не маленькой кровати, занимая большую ее часть, спокойно спал Игнат. Я залюбовалась им. Он снял рубашку и носки, оставаясь в одних брюках. Одна рука закинута под голову, друга вытянута вдоль. Все его идеальное тело излучало обманчивую расслабленность спящего дикого зверя. Почему сейчас я давлюсь слюной, а не возмущаюсь наглым вторжением в мою квартиру?
Я, не контролируя себя, тихо подхожу и протягиваю руку, чтобы дотронутся до его губ, дарящих мне столько удовольствия. Миг и моя кисть до боли зажата огромной рукой. Его затуманенный со сна взгляд проясняется, останавливаясь на мне. Я непроизвольно морщусь. Он хмурится и переводит взгляд на мою зажатую руку. Сразу освобождает от захвата и приподымается на кровати в положение сидя:
— Нагулялась? — голос хриплый и весь пропитан сексом.
— Как ты вошел в квартиру? — я отхожу в другой конец комнаты, подальше от соблазна.
— Ты обижена! — спокойно констатирует.
Да! Я обижена, но ему об этом знать не обязательно.
— Нет, Игнат, я зла. Ты ворвался в мою квартиру! Ты приказал своему водителю меня накормить! — говорю я, по моему мнению, очень уважительные причины.
Игнат смотрит на меня, явно не понимая суть второй претензии:
— Тебе не понравилась еда?
— Мне не понравилось отсутствие выбора!
— Выбор всегда есть! Ты могла отказаться, — весомый аргумент!
— Ты бы его уволил? — выдаю я свой.
— Да! У меня не задерживаются люди, которые не делают то, что мне нужно.
От такого ответа у меня открывается рот. Нет слов! Я ухожу на кухню. На столе коробка с пиццей и бутылка вина. Подхожу к холодильнику, чтобы взять попить минералку. Рот открывается во второй раз. Вместо воды, двух пачек плавленого сырка, четырех яиц и наполовину полной банки малинового джема, глаза теперь радует полное изобилие продуктов. Проще сказать, чего здесь нет, чем все перечислять.
Я закрываю холодильник и в ужасе вспоминаю, что утром, собираясь на работу, не могла найти свои любимые трусики в комоде и, в спешке, вывалила половину белья на кровать. Сейчас его там не было!
Медленно возвращаюсь в комнату. Смотрю на злополучный комод, потом на Игната. Выбираю пока меньшее из зол:
— Зачем ты покупал столько продуктов? Зачем было тратить свое время и деньги? Я этого никогда не съем!
— Мира, у меня нет возможности тратить время на походы по магазинам! С едой я тебе помогу. После секса у меня просыпается зверский аппетит, — сексуально улыбается.
Только полная дура могла подумать, что он сам все покупал. Конечно, это был кто-то из его обслуживающего персонала.
— Значит, сегодня в мою квартиру ты не один вломился? Ведь лично выгружать продукты в холодильник ты бы не стал.
Игнат неопределенно пожал плечами.
— А кто мое белье положил в комод? — интересуюсь, чуть не скрипя зубами.
— Ты думаешь, я позволил бы кому-либо трогать твое нижнее белье? — удивляется он.
— Игнат, это переходит все границы! Ты появляешься спустя два года. Выбиваешь меня из колеи до безумия классным сексом, заставляя постоянно хотеть тебя. Исчезаешь! Неожиданно появляешься, практически похищая меня с работы. Вновь без слов исчезаешь. Заставляешь своих людей насильно кормить меня в ресторане и забивать мой холодильник продуктам. Без спроса вламываешься в мою квартиру. Черт, ты даже мое нижнее белье трогаешь! — в окончании монолога мой голос в несколько раз повысился.
— Насильно?! — дав мне высказаться, он встал с кровати и подошел ко мне, — Он тебя трогал?
— Кто? — не понимаю я.
— Вадим.
— Какой Вадим?
— Мой водитель.
— Из всего, что я что сказала, ты только это услышал? — мои глаза неверующе округляются.
— Он. Тебя. Трогал? — медленно и зло повторяет он.
— Нет!
Он сразу успокаивается и уже с веселой усмешкой говорит:
— Да, ты права! Все звучит довольно ужасно, особенно та часть, где про секс со мной.
От досады рычу! Игнат смеется! Более-менее успокоившись, хрипло произносит.
— Ну что ж, мой тигренок, иди ко мне. Закончим начатое в машине, — резко хватает за руку и бросает на себя.
Мирослава
Я не могла ему противостоять. Моя жизнь вошла в определенное русло, где я стала любовницей богатого и влиятельного человека. Мой шкаф, как и холодильник, скрипел от изобилия содержимого. Все только качественное и дорогое. На работу и с работы меня возил его водитель. Он хотел, чтобы я вообще переехала в другую квартиру и сидела дома, но в этом плане я стояла горой. Так бы я оказалась под его полным контролем. Не скажу, что сейчас я не там! Он имел доступ к моему телу где, когда и как ему захочется. Один раз вырвал меня в разгар рабочего дня, чтобы заняться сексом на своем рабочем столе. Не скажу, что мне такое не нравилось, но пугала непонятная зависимость от него. Я не могла ему ни в чем отказать.
Он приходил каждый день, но ни разу не оставался на ночь. Все время ездил спать к себе домой. Меня это убивало!
Один раз решилась с ним поговорить на эту тему. У него как-раз проснулось приблизительно романтическое настроение, и он пригласил меня в кино. Весь зал наш. Сидеть вдвоем и смотреть шедевр Марвела было незабываемо. После фильма мы пошли прогуляться под конвоем его охраны. За три недели я уже к ней привыкла. Тогда и решилась:
— У тебя дети есть?
— Нет.
— Ты любишь свою жену?
— Ого! К чему этот допрос, Мира? — он даже выпустил мою руку из своей и за плечи развернул к себе.
— Я тебя не понимаю. Ты слишком непредсказуем.
— Я сплю только с тобой! —
