Они сами себя опорочили, обвиняя меня во лжи.
- Возьми себя в руки, - тихий шёпот с акцентом над ухом.
Приподнимаю голову, и чуть повернув её в сторону, встречаюсь с глазами Айна.
- Не стоит плакать, не показывай ему, - кивает в спину Кириллова отца, - свою слабость, - продолжает шептать так, чтобы слышала только я.
Только после слов мужчины понимаю, что из глаз текут слёзы.
Больно! Очень больно видеть, как человек которого ты любила всем сердцем, дышала им, боготворила его, целует другую, прижимая её к своей груди, как когда-то тебя. Вскинув трясущиеся руки вверх, лихорадочно вытираю лицо от солёной влаги. Глупая! Какая же я глупая! Медленно качаю головой, коря себя за слабость. Нашла из-за чего лить слёзы! Не достоин он их, нельзя плакать из-за того, чего уже нет.
Нас нет больше! Есть я и Риша, и.. он со своей женой. Мы давно чужие друг другу. Хайнц прав, нужно взять себя в руки, и не показывать этой семье свою слабость, я должна думать только о Рише, о её здоровье.
- Я так понимаю, Вы собираетесь и дальше сопровождать эту особу, - развернувшись к нам лицом, холодно произнёс отец Кирилла, смотря только на друга моего детства.
- Правильно понимаете, - кивнул в добавок головой, - я не оставлю Карину и её дочку в таком трудном для них положении, - отчеканил Хайн, - более того, я сам оплачу малышке всё лечение, в независимости от результата ДНК теста, я даже не буду ждать его, мой помощник уже занимается решением проблемы с лечением, - шокирует меня своим заявлением Хайнц.
Когда он успел?
На лице Георгия Алексеевича появляется зловещая ухмылка, от которой по моей спине прошёлся мороз.
- С чего бы вдруг? Может это вы отец этой девочке? – продолжая смотреть на Хайнца, задаёт вопрос отец Кирилла, кидает в мою сторону колкий взгляд, - и нет необходимости делать этот тест? – склоняет голову набок, сверлит нас чернотой своих глаз, в точь-в точь, что у его сына.
- К сожалению эта кроха, - проводит по спине Рише широкой ладонью, - не моя дочь, и мы с Кариной никогда не были настолько близки. Если вы забыли, я женат, у меня двое детей, и я никогда не предам свою женщину, - жёстко произносит мужчина, - что касается теста ДНК, то мы его сделаем, но только для того, чтобы вы поняли, как грязно и незаслуженно поступили с Кариной! – спокойно, но очень холодно произнёс Айн.
Желваки на скулах Георгия Алексеевича нервно дёрнулись, его взгляд метнулся к Рише. Пару секунд мужчина смотрел неотрывно на мою малышку, словно искал сходство со своим сыном. Его брови сошлись на переносице, взгляд стал более цепким, ещё секунда и мужчина, резко развернувшись, молча вышел в раскрытые портье двери из здания ресторана на улицу.
- Я не возьму твоих денег, - растерянно прошептала Хайнцу, - я благодарна за такое предложение, но не могу, - покачала головой.
Наверное, многие скажут, что я дура, что не соглашаюсь брать предложенные деньги, ведь они идут на спасение моей крохи, но совесть скулит, что так неправильно.
- А я и не «предлагаю»! – строго смотря мне в глаза, - это моё решение, и оно не измениться Карина, мы не будем ждать результатов ДНК. Я верю тебе, верю, что отцом твоей дочери является Кирилл, но я не уверен, что он или его отец сразу кинутся помогать крохе, мы не будем рисковать, - безапелляционно заявил мужчина.
От слов друга внутри всё перевернулось. Я не задумывалась о том, что при положительном тесте, мне могут отказать в помощи. В моей голове просто не появлялся такой вариант событий. Да, Кирилл узнает, что он может иметь детей, что не бесплоден… он… он… Господи, он же может просто отказаться от больного ребёнка, и родить здорового со свой женой! Боже! Почему эта мысль не пришла в мою голову?
Горло сдавило спазмом, стало трудно сделать вдох.
- Дыши, - крепкая рука легла на мою плечо, меня аккуратно прижали к широкой мужской груди, - дыши Карина, всё будет хорошо, - уверенно произнёс мужчина, - давай девочка, приходи в себя, твоя малышка будет жить, я обещаю тебе, - чисто на немецком проговорил друг детства.
Обещание было произнесено настолько искренне, что на душе расползлось тепло, которого я не ощущала внутри себя с момента, когда мне сообщили диагноз Риши. Мне понадобилось секунд десять, чтобы восстановить дыхание.
- Идём Карина, - уже на русском заговорил Хайнц, - уверен, твоя малышка устала, да и ты тоже, давай уже сдадим этот анализ, и я отвезу вас в клинику.
Кивнув головой, соглашаясь с мужчиной, и повернувшись к дверям, застываю. В метре от меня стоит мой сегодняшний напарник, смотрит на меня сочувствием в глазах, держа в руках мою и Аришину верхнюю одежду. Протянув руку, забираю у Ивана вещи.
- Спасибо, - благодарю парня, быстро одеваюсь сама, чтобы следом одеть малышку.
Всё происходит настолько быстро, что я совсем не заметила отсутствие нашего гардероба.
- Удачи вам, - отвечает мой напарник с еле заметной улыбкой на лице.
Ответить не успеваю, парня окликает девушка официантка, что выбежала в фойе и громко позвала Ивана, который быстро оказался рядом с ней, а после скрылся из виду.
Как только моя верхняя одежда оказалась на мне, принимаюсь одевать Ришу на руках Хайнца, что очень неудобно. Но мы справляемся, и на удивление моя девочка не капризничает, как это бывает обычно.
Выходим из здания ресторана и сталкиваемся с гневным взглядом Георгия Алексеевича. Мужчина стоит около огромного, дорогого внедорожника, задняя дверь открыта.
- Назовите адрес, Карина с дочерью поедут со мной, - обращается к отцу Кирилла Хайнц.
После слов друга детства Георгий Алексеевич громко захлопывает дверь автомобиля, кидая на меня презрительный взгляд, говорит Айну следовать за ним.
- Он явно собирался с тобой поговорить, но такую возможность мы ему не дадим, - как-то зло усмехается Хайнц.
