class="p1">Инструктор поздоровалась с нами и попросила встать.
– Да ладно, – подчеркнуто добродушно отозвался Скотт.
Мы выпрямились для упражнения «Приветствие солнцу» и прогнулись вперед.
Краем глаза я увидела, что Скотт повернулся ко мне.
– Можешь загладить свою вину, – предложил он.
– И как же?
– При возможности расскажи мне больше.
Я не чувствовала особого желания сообщать еще больше о времени, проведенном в Лос-Анджелесе, но с другой стороны, это все-таки лучше, чем альтернатива: так я по крайней мере не буду думать о Блейке и о том, что он всей душой меня ненавидит.
– Конечно, – сказала я.
Несмотря на то что я пыталась оправдать это решение, у меня ничего не выходило. Я старалась дышать в едином ритме с группой. Вдох и выдох, снова и снова. За каждым вздохом следовало новое движение, от чего некоторое время спустя я вспотела, а пульс участился. Я изо всех сил фокусировалась на преподавательнице, которая говорила нам расслабиться.
На мгновение я закрыла глаза. И хотя я дышала глубоко и размеренно; хотя рядом сидел приятный парень, который хорошо ко мне отнесся и с которым мы хорошо поболтали; хотя йога шла на пользу моему организму, ничто из этого не помогало. Мысли продолжали вращаться вокруг Блейка и нашего общего прошлого. Мысленно я оставалась в Лос-Анджелесе, где терпела одно поражение за другим. А моя душа была все такой же беспокойной и разбитой, какой была уже на протяжении нескольких месяцев. И к моему сожалению, ни одно дыхательное упражнение в мире не способно это изменить.
С перекинутой через плечо спортивной сумкой я стояла перед домом, который казался мне невероятно чужим и заставлял чувствовать себя преступницей, ворвавшейся в чье-то жилище. Снег перед небольшими деревянными воротами к тому моменту так притоптался, что стал зеркально-гладким, и мне пришлось внимательно следить за тем, чтобы не поскользнуться, проходя там. Я аккуратно дошла до веранды и свернула в сторону двери, которая вела прямиком в мою комнату.
После йоги у меня даже ненадолго возникла мысль снять номер в отеле… однако в текущем финансовом положении это вообще не вариант. А я не хотела сразу спускать на ветер деньги, вырученные благодаря продажам на eBay. Как ни противно мне то обстоятельство, что я завишу от этого дома, другого выбора, кроме как жить здесь, у меня не оставалось.
С тихим вздохом я открыла дверь и шагнула в тепло. Потом поставила сумку и стянула с ног ботинки, когда вдруг заметила сидящего на стуле Эзру и вздрогнула.
– Ты меня до смерти напугал, – выпалила я, прижав ладонь к бешено заколотившемуся сердцу. – Давно тут сидишь?
Брат ничего не отвечал, только внимательно смотрел на меня. Мне не удалось интерпретировать его взгляд, но особенно довольным он не выглядел.
– Ты когда-нибудь расскажешь мне, какого черта с тобой случилось? – неожиданно спросил он.
Я мгновенно оцепенела. Механически расстегнула молнию на куртке и сняла ее.
– Просто осознала, что жизнь актрисы не для меня, – произнесла я. Слова казались пресными на вкус, пусть я и пыталась вдохнуть в них жизнь. Очевидно, играть у меня получалось, только стоя перед камерой.
И судя по всему, Эзра тоже так считал. Он низко сдвинул брови и заявил:
– Брехня.
Я прикусила нижнюю губу, не зная, что на это ответить.
– То, что недавно сказал Блейк, – это правда? Ты правда потеряла все сбережения?
– А как по-твоему, почему я переехала сюда? – Я отреагировала острее, чем собиралась. При мысли о Блейке лицо у меня до сих пор краснело от гнева. В голове не укладывалось, как он со мной обошелся. Кроме того, я злилась на то, что даже после занятия йогой, которое должно было помочь расслабиться, не сумела забыть о его словах. Они будто отпечатались у меня в памяти и во всем теле.
Эзра шумно выдохнул. Затем поднял руки и провел ими по лицу.
– Твою мать, Джуд, – пробормотал он. Брат снова опустил руки и серьезно взглянул на меня. – На те деньги ты вообще-то могла прожить еще как минимум год.
– Думаешь, я не знаю? – Я зашвырнула шарф в угол комнаты.
– У тебя неприятности?
Я быстро замотала головой:
– Нет.
– Мне позвонить маме с папой?
Прищурившись, я уставилась на Эзру:
– Серьезно, Эз? Я держу в секрете все, чем ты со мной делишься. А сейчас у меня впервые возникли сложности, а ты уже собрался наябедничать?
Он задумчиво посмотрел на меня, потом покачал головой:
– Просто мне кажется, что они захотят узнать, куда делись все деньги. О, и возможно, их заинтересует тот факт, что ты теперь живешь в другом штате.
Я наклонила голову набок:
– Тебе Блейк мозги промыл или что?
Он фыркнул и качнул головой:
– Не надо втягивать меня в ваши ссоры.
Я беззвучно засмеялась:
– Пока он не напал на меня на кухне, тебя не волновало, что стало с деньгами. Почему сейчас?
– Потому что я, черт побери, переживаю за тебя.
От его слов я вздрогнула, а затем почувствовала, что вернулось то ужасное жжение в глазах. Выругавшись, я отвернулась от него, потому что абсолютно не хотела, чтобы он видел меня плачущей. Точнее, после прошлой ночи я вообще больше не хотела давать волю слезам.
– Черт, Джуд, – еще раз негромко пробормотал Эзра. – Я же просто хочу знать, что происходит в твоей жизни. И могу ли я чем-то тебе помочь.
Я присела на край кровати и с трудом проглотила ком в горле.
– Во всем этом виновата я сама, – чуть погодя начала я. Голос звучал сипло и тихо, но ни на что иное я сейчас была не способна. – Что Блейк меня ненавидит – это моя вина. Что я больше не получаю роли – тоже моя вина. И только моя вина в том, что у меня больше нет родительских денег. – Я подняла глаза на Эзру, который продолжал буравить меня пронзительным взглядом.
Он сделал глубокий вдох:
– Ты же знаешь, что они тебя выручат, если ты им все расскажешь.
– Но я этого не хочу, – прошептала я.
– Почему нет? – наморщив лоб, спросил он.
Я втянула в себя воздух и собралась с духом:
– Помнишь момент, когда я получила первую крупную роль?
Брат медленно кивнул.
– Я до сих пор вижу, как блестели глаза у мамы и как широко улыбался папа. В последнее время я постоянно цепляюсь за тот день, чтобы не сдаваться. Воспоминание об их гордости придавало сил, когда я думала, что у меня их больше не осталось. – Голос задрожал, и я вытерла рукой глаза. – Если бы я полетела
