свободное место и приготовился. К чему? Да ко всему, чёрт возьми. Как я уже сказал ранее Дани, до этого у меня подобных приключений не случалось. И я не знал, чего ждать.
Из бухты в залив мы выбрались довольно быстро. Все это время Дани сохраняла молчание, не сводя взгляда с планшета и что-то изучая в нём. Я впервые видел её за работой и должен был признать, что зрелище было довольно интересным. Казалось, что Харрис отключилась от реальности и находится где-то в другом месте. Только в ей понятном мире. Глаза чуть прищурены, в них плещется слишком много всего, что не поддавалось объяснению. Нижняя губа прикушена, пока пальцы тычут в планшет, что-то проверяя.
Внезапно лежавшая рядом с ней рация ожила. Чуть пошипев, она произнесла голосом Катины:
– Дани, стая к югу от вас. Будьте осторожны – их много сегодня.
Подняв рацию, девушка ответила:
– Поняла тебя, – а затем крикнула Биллу, стоявшему за штурвалом, – Давай на юг! Стая там.
– Понял, – ответил парень, – Уже вижу их.
На этих словах Дани вскинула голову, и я последовал её примеру. Более того – ухватившись за борт, я поднялся на ноги, пытаясь разглядеть то, что уже было доступно взору Билла.
Я сначала услышал косаток и лишь потом увидел их. Издаваемые ими звуки напоминали приглушенные выстрелы. Затем я увидел спинной плавник, чернильно-чёрная спина взметнулась над поверхностью воды, голова кита оставляла за собой пузырящийся след. Струя воды ударила ввысь из дыхательного отверстия. Во всём теле я ощутил выброс адреналина. Рядом с первой спиной показалась вторая, третья, четвёртая – их было дохрена! Целая стая диких китов!
Дани повернулась ко мне и в её глазах я увидел это – восторг. Она была в своей стихии и здесь у неё не было даже желания злиться на меня.
– Тебе повезло. Вся стая вышла на охоту. Словно почувствовали, что у них будет новых зритель.
– Да уж, невероятное везение, – хмыкнул я.
Словно почувствовав моё настроение, девушка усмехнулась:
– Не бойся. Я не буду тебя им скармливать. Мы не станем погружаться здесь. Касаток опасно отвлекать во время охоты. Пока просто изучай всё глазами.
– Пока? – уточнил я зачем-то.
Дани кивнула:
– Та, кто нам нужна, узнает нас и позже отделится от стаи. Вот с ней тебе предстоит познакомиться. А пока – садись рядом, я буду тебе всё рассказывать. Почувствуй себя туристом.
Решив, что раз девушка в своей стихии, то её лучше слушаться, я послушно опустился на скамью рядом с ней, не отрывая взгляда от воды, где то и дело появлялись чёрные спины и плавники.
– Смотри. Это – Нала. Она альфа-самка.
Дани показала на одного из китов. Как по мне, так он ничем не отличался от тех, кто окружал его. Но девушка казалось уверенной в своих словах.
– Как ты отличаешь этого кита от других? – спросил я.
– У Налы небольшое белое пятно у хвоста, – ответила Харрис, – В целом, касатки похожи друг на друга, как и все представители одинаковых видов. Уверена, для них и люди все на одно лицо. Но у каждой особи есть свои особенности. Например, смотри, вон там – самец Боб, – ткнула она пальцем в косатку, которая в этот момент показалась из воды, – У него есть небольшой шрам прямо под спинным плавником. Да и сам плавник видишь какой? У самцов они более длинные и прямые, у самок – чуть изогнутые и более короткие.
– А почему альфа – именно самка, а не самец?
Я чувствовал себя, как на уроке биологии. Что любопытно – мне особо не нравился этот предмет в школе, но, сидя на катере, я готов был поклясться, что каждый вопрос был задан не из вежливости, а потому что мне действительно было интересно. Возможно, всё дело было в учителе – Дани рассказывала с таким воодушевлением, что остаться равнодушным было сложно.
– В китовых семьях царит матриархат, – ответила рыжая, – Сыновья никогда не уходят от матери, даже если встречают свою самку и сами становятся отцами. Вся стая строится вокруг самой старой матери. В данном случае, это Нала.
– А как они тогда, простите, спариваются? Только со своими? Я, может, что не понимаю, но это попахивает инцестом.
Дани хохотнула и покачала головой, прежде чем сказать:
– Нет, конечно, нет. В заповеднике живёт одна стая, но в границах обитают ещё две. В брачный период они могут отделяться от стаи, чтобы, как ты выразился, спариться. Самки при этом переходят в новую семью. А самцы, как я уже сказала, остаются рядом с матерью. Кстати, если новая девочка не понравится главе стаи, то самец между подружкой и матерью выберет последнюю. Такая вот у них социальная структура.
– Небось, феминистки от этой информации кипятком писают, – не удержался я от замечания.
– Ты весьма недалёк от истины, – улыбнулась Дани, – Наши стаи очень мирные. Это резидентные косатки, они практически безобидные.
– Резидентные? – переспросил я.
– Осёдлые, – пояснила девушка, – Они последовательно посещают одни и те же районы, отсюда и название. Эта стая крайне редко покидает залив, две другие могут порой мигрировать на другую сторону острова, но тоже, в основном, обитают неподалёку. Они охотятся преимущественно на рыбу и редко нападают на кого-то ещё. Есть ещё транзитные, которые постоянно в движении и могут преодолевать огромные расстояния. У них менее устойчивые семейные связи, и стаи не такие внушительные – восемь-десять особей. Они более свирепые, так как охотятся не на рыбу, а на крупных млекопитающих, например тюленей или телят китов. Так же есть ещё оффшорные косатки, которые охотятся ещё и на акул, но о данном экотипе мало что известно.
– На акул? – не поверил я.
– То есть телята китов тебя не смутили? – хмыкнула Дани, – Косатки занимают вершину пищевой цепи в морском мире. Чтобы ты понимал – здесь не водится ни одной акулы именно из-за этих стай. Хоть резиденты и мирные и поведением напоминают горбатых китов, но печень акулы для них – деликатес. Никакая косатка не откажется от него, если появится такая возможность. Поэтому, акулы здесь не водятся.
– Ты…очень много об этом знаешь, – заметил я.
Дани посмотрела на меня так, словно я сморозил какую-то глупость. Возможно, так и было, если вспомнить, кем она была.
– Я – дипломированный морской биолог, – подтвердила она мои мысли, – И я изучаю косаток практически всю свою жизнь. Разумеется, я знаю о них всё. Например, они отдыхают, попеременно отключая по одному полушарию мозга. Этот факт люди установили, изучая китовых в неволе. Когда левое полушарие отключено
