Подтвердить, что наши родители женятся? Сомневаюсь, что после объявления этой новости Таном остались те, кто еще в это не верит. Да и что значит мое слово против слова самого популярного парня в университете?
После объявления Тан невозмутимо возвращается к друзьям и они подходят к витрине. Замеревшие до этого студенты возвращаются к еде. Начинают тарабанить столовые приборы, кто-то обсуждает ситуацию шепотом, кто-то не стесняется говорить громко. Тан чувствует себя абсолютно спокойным и расслабленным. По крайней мере, мне так кажется со стороны.
Он невозмутимо садится за столик, о чем-то говорит с друзьями. На них смотрят. Господи, конечно, смотрят! Мы с ним разделили внимание пополам, но он, в отличие от меня, словно и не видит этого. Я же не могу смириться с таким вниманием. Аппетит напрочь пропадает. Хорошо, что я успела поесть до появления Танского, иначе бы рисковала остаться без обеда. Еще и девчонки расспрашивают обо всем, сетуют, что я им раньше не сказала.
Я наивно полагаю, что после объявления Таном нашего родства, все забудут о моем существовании, но ко мне начинают подходить совершенно незнакомые мне девушки, знакомиться. После второй девушки я поняла, что подружиться на самом деле хотят не со мной, а с Таном. Просто ко мне, судя по всему, легче добраться
Когда пары заканчиваются, я выдыхаю с облегчением. Мы вместе с девчонками выходим на крыльцо. Я открываю приложение такси, чтобы вызвать машину, когда меня окликают:
— Романова!
— О, это Тан, — говорит Ника, словно я бы не узнала его голос.
— Поехали! — он машет мне рукой и подзывает к машине.
Я отчаянно не хочу идти, но на глазах у половины университета не могу ему отказать. Машу девочкам на прощание и иду к машине. Стараюсь идти быстро, но каждый шаг дается с трудом. В памяти все еще жива картина того, как Тан выставил меня из автомобиля. На этот раз он поступит так же? Выедет за пределы университета и оставит меня на повороте? Сомневаюсь, что он довезет меня до дома.
— Ты такая медленная. Я заждался.
— Я не думала, что мы поедем домой вместе, — отвечаю и хлопаю дверцей громче ожидаемого.
— Боже, инфузория, этот автомобиль стоит столько, что ты до конца жизни не отработаешь.
— Прекрати меня так называть.
— Как? — усмехается, заводя двигатель.
— Я не инфузория.
— Сталкер, липучка, гусеница.
— Гусеница?
— На прекрасную бабочку не тянешь.
— Останови машину, — требую, когда мы выезжаем из университета.
— Это зачем?
— Если ты так сильно меня ненавидишь, достаточно сыграть роль перед студентами, дальше я могу добираться сама.
— Я не сказал, что высажу тебя.
— Не сказал. Но сделай это. Я не хочу всю дорогу слушать оскорбления.
— Это констатация факта, а не оскорбление?
— Правда? Ты себя…
Я замолкаю, осознавая, что только что едва не опустилась до его уровня.
— Что, Романова? Видел в зеркале? Видел, — его лицо искажает кривая усмешка. — Каждый день смотрю на это уродливое лицо.
Соня
— Нас не будет несколько дней, — сообщает мама за ужином, на который пришли только мы с ней.
Ни Богдана Петровича, ни уж тем более Тана за столом нет. У первого какие-то важные дела, так что он не успел приехать к ужину, а Тан не пришел, хотя я знаю, что мама его звала.
— Командировка?
Я стараюсь скрыть разочарование в голосе. В последнее время мы видимся не так часто, как прежде.
— Прости, что так вышло.
Обычно мы с мамой проводим воскресенье вместе. Гуляем в парке, покупаем мороженное и просто разговариваем, но в этот раз не получится, потому что они с Богданом Петровичем уезжают.
— Ничего страшного, погуляем в следующий раз.
Я не обижаюсь, понимаю, что у мамы сейчас так много забот. Подготовка к свадьбе отнимает львиную долю времени, а ведь мама еще и работает.
— Скажи, как вы с Таном? Поладили? Он кажется мне сложным мальчиком.
— Все в порядке, — успокаиваю ее.
— У нас запланирована конференция в другом городе. Мне не хочется оставлять тебя здесь, но выбора нет. Богдан не сможет поехать один, я нужна ему там.
— Я все понимаю, мам, не переживай.
— Ты не сиди дома! Сходи погуляй, в торговый центр заскочи, может, купишь себе что-то новое. Вот, — мама протягивает мне пластиковую карту. — Богдан сделал специально для тебя. — Что это?
— Деньги на личные расходы.
Ничего кроме “о-о-о” из моих уст не вырывается. Я настолько шокирована щедростью Богдана Петровича, что не сразу нахожусь со словами.
— Богдан сказал, что ежемесячно выделяет сыну деньги, вот и тебе сделал карту, чтобы никак не обделять. Все же, мы совсем скоро станем одной семьей.
— Хорошо, — беру с рук мамы пластиковую карту.
— О, уже делите папочкины деньги?
Голос Тана звучит слишком неожиданно. Я вздрагиваю и карта выпадает у меня из рук прямо на пол. Я не успеваю ее поднять. Это за меня делает Тан. Вертит пластик в руках и хмыкает:
— А папочка расщедрился на дочурку-то, — скалится. — Золотую карту выдал. Хорошо постарались этой ночью?
Я вскрикиваю, когда мама отвешивает Тану звонкую пощечину. Я никак не ожидаю такого поворота, хотя его слова меня тоже сильно возмутили. Как ему вообще в голову пришло так разговаривать со взрослым человеком? Совсем скоро моя мама станет законной женой Богдана Петровича? Неужели Тан и дальше продолжит себя так с ней вести.
— Вы забываетесь, молодой человек.
— На первый раз, — с нажимом говорит Тан, — я сделаю вид, что этого не было.
— И что же будет во второй?
— Вам лучше не знать.
Тан швыряет кредитку на стол и, развернувшись, широким шагом покидает столовую. Мама выглядит шокированной. Она в ужасе распахивает глаза и садится на свое место. Я так и стою, молча глядя на брошенную небрежно карту. После произошедшего ее совершенно не хочется брать в руки, а уж тем более ею пользоваться, но кое-какие деньги мне все-таки нужны. Если мама уезжает а целых два дня, мне нужно будет где-то провести это время. Идеально было бы сходить со Стефкой в торговый центр. Шоппинг в магазине занимает много времени, и я бы могла вернуться
