Меня одолевает чувство вины из-за того, что я здесь, а Логан и Картер нет, но я запихиваю этого лоха обратно туда, где не светит солнце. У Картера, несмотря на все его беды, все еще есть бабушка, с которой он может поужинать, а Логан… Ну, у него дома целый долбаный взвод. Я вытираю руки мягким полотенцем и направляюсь на кухню, слегка приободрившись. Когда я переступаю его порог, я вижу, как Вэл готовит салат, в то время как ее отец у плиты тоже что-то готовит.
— Привет, — говорю я.
— Привет, — отвечает она. — Я слышала, ты сам пригласил себя сегодня на ужин.
— Ты неправильно расслышала. Меня пригласил твой отец. Не так ли, мистер Э?
Он закатывает глаза на меня за то, что я сократил его имя до одной гласной, но я могу сказать, что на самом деле это его не обижает.
— Просто сделай что-нибудь полезное и поставь несколько тарелок на стол. Они вон в том шкафу. — Он указывает через плечо туда, где должны быть тарелки.
Мне приходится встать на цыпочки в тщетной попытке открыть деревянную дверь. Вэл хихикает в кулак, пока я борюсь и терплю жалкую неудачу. В этом году у меня был скачок роста, но я все еще не могу достичь его. Движение позади меня предупреждает меня, когда Вэл отодвигает стул, чтобы я мог встать.
— Не будь крутым парнем, Куэйд. Не стыдно просить о помощи, когда она тебе нужна.
Я чувствую, как краснеют мои щеки, но все равно забираюсь на стул. Она стоит рядом со мной, пока я передаю ей тарелку за тарелкой, все время молясь, чтобы я одну не уронил. Она протягивает мне салфетки, которые нужно положить на кухонный стол, а затем показывает, где лежат столовые приборы, прежде чем вернуться к своему салату. Мне требуется некоторое время, чтобы все выглядело четко, но опять же, я никогда в жизни не накрывал на стол. Обычно я ем из любого контейнера, из которого берут еду на вынос, так что на самом деле никогда не было необходимости накрывать стол только для меня.
— Пахнет чертовски невероятно, мистер Э. Вы повар или что-то в этом роде?
— Вообще-то, папа архитектор. Он просто любит готовить.
— Что ж, пахнет великолепно. Что это?
— Это ризотто с грибами и беконом, малыш.
— Хм. Это рис, верно? — Спрашиваю я неуверенно.
— Да, необычный рис, — отвечает Вэл, дразняще шевеля бровями. — Тебе понравится, обещаю.
Я знаю, что понравится. В любом случае, все лучше, чем холодная еда на вынос.
Как только стол накрыт, папа Вэл ставит кастрюлю в центр стола и просит нас принести тарелки, чтобы он мог наполнить их вкусной едой, от которой у меня слюнки текут. Я как раз собираюсь наколоть на вилку восхитительно пахнущей рис, когда Вэл и ее папа склоняют головы в молитве.
— Дорогой Господь, благодарю тебя за еду, которую мы собираемся получить, и особая благодарность тебе за новые дружеские отношения, которые мы заводим в нашем новом доме. Даже если упомянутая компания настроена немного воинственно.
— Хорошо выразился мистер Э, — вмешиваюсь я, готовый набить морду себе и скрыть, как неловко я себя чувствую.
Не похоже, что я знаю, какой правильный протокол после того, как они помолились. Мы не молимся у себя дома. Черт возьми, если бы мама Логана время от времени не заставляла Логана, Картера и меня помогать ей с продажей выпечки, я бы даже не знал, где находится наша приходская церковь. Я не уверен, что вообще верю во все это. Мои родители точно не верят. Ближе всего к вере во Всемогущего они подошли к фразе на долларовой банкноте: Мы верим в Бога.
Вот и все.
Поскольку мистер Э и Вэл и глазом не моргнули на мой плохой этикет за столом, я начинаю дуть на вилку, готовый посмотреть, из-за чего весь сыр-бор с ризотто. Когда я наконец пробую, мои веки закрываются сами по себе, мои вкусовые рецепторы танцуют в восторге, и громкий стон срывается с моих губ. Это даже вкуснее, чем пахнет.
— Ешь медленно, малыш, а то подавишься, — поддразнивает папа Вэл после того, как я обжигаю язык второй порцией, слишком горя желанием съесть вкусное блюдо, чтобы тратить время на его остывание.
— Извините. Прошло много времени с тех пор, как я пробовал что-то настолько вкусное.
— Твои родители не готовят?
— Нет, не совсем. Папа обычно питается в городе. Он крупный юрист, поэтому работает подолгу. А мама обычно на жидкой диете. В конце концов, углеводы, это враг.
Брови отца Вэл складываются в глубокую V-образную складку на макушке.
— Значит, они не ждут тебя сегодня на ужин?
Я издаю смешок между набитыми губами.
— Мои родители ничего от меня не ожидают, тем более моего присутствия. Мама в Бока на ретрите по йоге, а у папы свои важные дела. Меня никто не ждет.
— Понятно, — произносит мистер Э., вытирая подбородок салфеткой, прежде чем сказать что-либо еще. — Ну, тебя всегда приглашают сюда на ужин, когда ты захочешь. Мы были бы рады дополнительной компании. Вэл и я в конечном итоге все равно делаем слишком много. Не так ли, малышка? — Он подмигивает Валентине.
Искренние улыбки, которые они бросают друг другу, а затем мне в ответ, заставляют меня чувствовать себя тепло и пушисто… чувство становится захватывающим. Настолько захватывающим, что я решаю прийти и завтра вечером на ужин. Если мне придется выбирать между тем, чтобы застрять в моем холодном пустом доме и быть здесь, где я действительно нужен, тогда я точно знаю, какой выбор я сделаю.
Внезапно я понимаю, что переезд Вэл на нашу улицу был одним из лучших событий, которые произошли со мной за долгое время. Я просто надеюсь, что я ей не надоем слишком быстро, так как мне здесь вроде как нравится.
КАРТЕР
Я делаю еще один снимок радостного лица Куэйда, когда он прощается с Валентиной в десятый раз за сегодняшний вечер. Все всегда думают, что Логан самый умный в нашем маленьком трио, но с моей точки зрения, у Куэйда мозгов как раз хватает там, где это важнее всего. Я издаю смешок, потому что его щенячье рвение на самом деле работает на него. Он не смог бы продержаться и пары часов, чтобы не провести время с Валентиной, не говоря уже о целом дне.
— Могу ли я винить его? — Бормочу я про себя, делая еще один снимок.
Нет. Нет, я не могу.
Я жду, пока она закроет входную дверь, и остаюсь на своем месте, чтобы посмотреть, куда она пойдет дальше. Поскольку ее дом находится прямо рядом с моим, легко видеть каждое ее движение. Когда в ее спальне загорается свет, мое сердце замирает вдвойне. Я наблюдаю, как она оглядывает комнату, все еще заполненную коробками повсюду. Она подходит к одной из них и начинает распаковывать несколько книг изнутри, ставя их на полку над своим столом. Я знаю, что должен развернуться и оставить ее заниматься своими делами, но мой зудящий палец на спусковом крючке просто не может насытиться ее милым личиком. Пока она продолжает выполнять свою задачу, я делаю снимок за снимком. Я не знаю, сколько проходит времени, но этого достаточно, чтобы заполнить мою карту памяти. Я собираюсь поставить новую, когда легкий стук в дверь останавливает меня.
— Эй, — окликает мой брат, вальсируя в комнату.
— Привет, — бормочу я в ответ, вставляя карту памяти в свой ноутбук, но не шевеля ни единым мускулом, чтобы включить его.
Однажды бабушка разрешит мне превратить мою ванную в темную комнату, о которой я ее беспокоил, но до тех пор придется обойтись цифровыми технологиями. Она не смогла скопить достаточно денег, чтобы я мог переоборудовать ванную комнату под мое новое рабочее место. Я сказал ей, что мы могли бы взять немного из выплаты по страхованию жизни моих родителей, но моя бабушка настаивает, чтобы деньги пошли в фонд моего колледжа. Я знаю, что я слишком молод, чтобы она воспринимала меня всерьез, когда я говорю ей, что не хочу поступать в колледж. Я хочу использовать эти деньги, чтобы увидеть мир и запечатлеть изображения через свои линзы, а не тратить время в душных классах на изучение материалов, которые я никогда не буду использовать. Но скоро я поговорю с бабушкой по душам, чтобы она поняла, что мое будущее в фотографии. Не то чтобы она уже не догадывалась. Моя рука была привязана к фотоаппарату с тех пор, как моя мама подарила мне мой первый цифровой фотоаппарат, когда я был всего по колено.
