что иначе чувствовал, как меня затягивает и поглощает черный мрак безнадежности.
Семь месяцев назад, вмешательство друзей и руководства спасло мне жизнь. Впервые я укололся героином, потому что кокаина и выпивки было уже недостаточно и, практически покончил с собой. Передозировка. Но я был одним из немногих счастливчиков, оставшихся в живых. Когда вышел из больницы, сразу попал на 90-дневный курс реабилитации. Я часто разговаривал с психотерапевтом и написал две дюжины песен во время детоксикации. Впервые за много лет у меня появилась ясность. Теперь мне не хотелось жить, как раньше и это был огромный шаг, потому что я хотел жить для себя, а не для кого-то другого.
— Я не несчастный. Просто думал кое о чем.
— О чем?
— Не твое дело, проныра. Вот о чем.
Мэй фыркнул.
— Тебе не кажется странным возвращаться сюда?
— Да, странновато.
Хейс, который сидел позади меня в минивэне, сказал:
— В хорошем смысле странно?
— Просто странно, — пожал плечами я. — У меня никогда не было причин возвращаться сюда.
— Мои родители не возвращались, с тех пор как переехали во Францию, пять лет назад. Родители Хейса переехали в Лондон вскоре после того, как мы переехали в Лос-Анджелес, — отметил Мэй. — Им не нужно находиться здесь, чтобы мы могли приехать сюда. Мы выросли тут, здесь родилась «Blood Oath». Мы написали и выпустили здесь наш первый мини-альбом (прим. ред.: мини-альбом/миньон или «EP» — «Extended Play» — студийный музыкальный альбом, который содержит меньше композиций, чем полноценный студийный альбом, например 1–2 песни). Часть нашего первого полноценного альбома тоже родилась тут. Это место — часть нас самих.
Он, конечно, был прав, но все равно ничего не понял.
— Я все это знаю, — начал я. — Странно, потому что бывшая девушка, которая бросила твою жалкую задницу, все еще здесь.
Мэй и Хейс одновременно выругались.
— Что? — спросил Энджел, не обращая внимания на вспышку их гнева. — Кто-то должен был это сказать, поскольку вы оба, парни, танцуете вокруг этой темы. Он не стеклянный, перестаньте относиться к нему будто он вот-вот разобьется. Он трезв и чист по собственному выбору. Упоминание о бывшей не заставит его броситься на иглу.
Эйнджел Рейес не был первоначально членом группы «Blood Oath». Он присоединился к нам через девять месяцев после нашего переезда в Лос-Анджелес. Однажды мы услышали его игру в каком-то баре. Он был мексиканцем, переехал в Штаты, когда ему было семь лет, переезжал из штата в штат, а в десять лет поселился в Лос-Анджелесе с мамой и младшей сестрой. Как и мы все, не был привязан к одному инструменту. Хорошо играл на барабанах, альте и клавишных. Но именно на барабанах показывал настоящий мастер-класс.
Эйнджелу было свойственно называть вещи своими именами, это становилось причиной многих ссор, но он был чертовски хорошим барабанщиком и знал это. Прекрасный человек и такой же брат для меня, как Мэй и Хейс, он просто был слишком честен, иногда во вред себе. Когда тема разговора коснулась Фрэнки, я не стал его поддерживать.
— Не лезь в это дело, Ринго.
— Умоляю. Я лучше, по сравнению с ним.
— Неважно. — Я закатил глаза. — Держи свои комментарии при себе или я надеру тебе задницу.
Эйнджел фыркнул, не испытывая особого беспокойства.
— Это проблема? — спросил Мэй. — Я имею ввиду столкновение с Фрэнки, пока мы здесь? Может, нам не стоило возвращаться. Тебе не следует находиться в триггерной ситуации. Если переживаешь, возможно, еще слишком рано. Тебя выпустили из реабилитационного центра всего три месяца назад, а трезв ты шесть.
Я ненавидел, черт побери, просто ненавидел, что моя зависимость так повлияла на мысли Мэя. Они с Хейсом никогда не принимали наркотики. Эйнджел любил покурить травку. Парни пили алкоголь, но для них это не было такой проблемой, как для меня. Они пили для развлечения, я же пил, чтобы отключиться. Сначала пил, заглушая боль, которую чувствовал, а потом выпивка стала необходимостью, чтобы продолжать жить. Я не знаю, когда мое употребление стало зависимостью… Все произошло слишком быстро.
— Я уже говорил, что сказал мой психотерапевт. — Толкнул своей ногой Мэя. — У людей могут уйти годы, что бы достичь того прогресса, которого добился я. Мне хочется быть здоровым и иметь ясный ум, я трезвенник для себя. Фрэнки… она для меня не триггер.
— Откуда ты знаешь? — настаивал Мэй. — Ты начал пить и принимать наркотики, чтобы забыть все, что с ней связано. А что если встреча с ней все разрушит?
— Я не могу убежать от нее, Мэй. Если так, то я буду бежать вечно.
— Думаю, что для нее это будет хуже, чем для него, потому что она знает, что она с ним сделала, — прокомментировал Хейс. — Он знал ее всю жизнь, они несколько лет встречались, а затем, когда настал наш звёздный час, она его бросила. Именно тогда, когда в его жизни происходили серьёзные перемены. Фрэнки мне всегда нравилась, но то, как она поступила с ним — жестоко. Если кто-то и должен быть напуган, так это она, а не Риск.
— Это несправедливо, парень. Она узнала, что ее мама больна, на той же неделе, когда нам предложили заключить контракт на запись, — ответил Мэй, встав на защиту Фрэнки. Он всегда так делал. — Она сделала то, что считала лучшим и для себя, и для своего мужчины. Она не жестокий человек, и ты, бл*дь, это знаешь, Хейс.
Поднеся руки к лицу, я застонал и произнес:
— Хватит, — произнес, опуская их на колени. — Слушайте, прошло девять лет. Почти целое десятилетие я не видел ее и не разговаривал с ней. Уже давно минуло то время, когда нам было интересно находиться в обществе друг друга. У нее своя жизнь, у меня своя. Все в порядке. Я могу справиться с возвращением домой.
Никто ничего не сказал, что меня немного разозлило. Я хотел, чтобы кто-нибудь согласился со мной, но все промолчали. Откинув голову на подголовник, я сказал себе, что это был пустой разговор. Прошли годы с тех пор, как мы с Фрэнки что-то значили друг для друга. Если честно, у меня голова шла кругом от мыслей о ней, из-за того, как много она значила для меня в какой-то момент. Возвращение в Саутволд действительно оказалось чем-то вроде спускового крючка, потому что я мог думать только о ней, пока мы въезжали в город.
Невольно я провалился в чертову аллею воспоминаний о ней.
Бож!. Я уже сломал себе голову. Черт. Нужно прекращать.
— Я и забыл, что Саутволд такой маленький.
Выглянув из окна
