Кавамура тяжело вздохнула, разговор с бывшим мужем здорово её вымотал. Ей было тяжело с ним видеться и не потому, что он был ей неприятен. Скорее наоборот. Именно поэтому видеться с Рёнтаро ей было тяжело, именно поэтому. Они всё ещё делали вид, что после развода остались друзьями. Но всё же в этом была определённая польза. Откуда ещё ей было узнать об этих видео? Асахина ничего ей не говорила и видимо не собиралась. Уже после того как Рёнтаро рассказал ей, она сама смогла найти их в сети. Пока ещё их почти никто не видел, но очевидно, что это всего лишь вопрос времени. Сидя у экрана телевизора она невидящими глазами смотрела на экран и думала о том, что дочь опять не выходит из своей комнаты. Надо было бы узнать, как у неё дела в школе, но у Кавамуры не было на это сил. Она вспомнила какое стало лицо у Сейэри когда она сказала ей, что этот мудак Таканаши написал заявление на увольнение. Кавамура в тайне немного завидовала своей протеже, Таканаши и правда был эффектным молодым человеком, но она не думала, что у них всё так далеко зашло. Во всяком случае со стороны Асахины. Хотя это и глупо было так увлечься мужчиной, который так сильно младше. С самого начала было понятно, что это ненадолго. «Дура ты Асахина! И так ясно было, что он тебя бросит!» — думала Кавамура Минори, и с каждой минутой жалость к Сейэри помноженная на запоздалое чувство вины становилась всё сильнее. Минори вспомнила, потерянное лицо Таканаши. Всё это был как-то странно, что-то здесь не сходилось. Он не показался ей циничным негодяям. В тот день она столкнулась в курилке с Фудзитой и обратила внимание какое торжествующее у него лицо и ей пришло в голову, что без этого ублюдка здесь не обошлось. У неё появилось ощущение, что она должна срочно что-то предпринять, но продолжала всё также сидеть на своём диване. «В конце концов, что я могу сделать?! Да и не моё это дело!» — убеждала она себя. Дочь попыталась незаметно прошмыгнуть у неё за спиной в направлении кухни.
— Асука, подойди-ка сюда! — позвала её Кавамура.
— Сядь!
Дочь с недовольным лицом уселась напротив прямо на пол, по-турецки поджав под себя ноги. На Асуке были шорты и футболка, Минори подумала, что сиськи у её дочери довольно большие для её возраста.
— Что, мам?
— Как у тебя дела в школе?
— Всё нормально! — отвечала Асука поморщившись.
— Когда у вас начинаются тесты?
— На следующей неделе! Если тебе вдруг захотелось поиграть в заботливую мамашу, не могла бы ты делать это в какое-нибудь другое время? Я вообще-то занимаюсь сейчас! — резко проговорила дочь.
Кавамура смутилась.
— Прости. Иди конечно!
Асука взяла на кухне сок и чипсы и ушла в свою комнату. «Она всё ещё зла на меня из-за отца!» — думала Кавамура. Возможно Асука была не так уж не права. Возможно это и правда её вина, что Рёнтаро ушёл. Кавамура тяжело вздохнула, взгляд её упал на экран телефона. Она решительно набрала номер.
— Я отойду ненадолго! — закричала она постучав в дверь Асуки.
— Как хочешь, — равнодушно отвечала дочь.
Кавамура вышла на улицу и поспешно направилась к станции.
Теперь он прочно поселился дома у своей бывшей начальницы. Асахина содержала его, покупала ему вещи, постоянно совала деньги от которых он так же регулярно отказывался. То есть вёл себя именно так как те мужчины которых он всегда презирал. Он старался быть хоть чем-то полезным. Готовил еду, ходил в магазин, убирался в огромной квартире Асахины. И всё же большую часть времени ему нечем было себя занять. От нечего делать, Таканаши много времени проводил в тренажёрном зале. Его физическая форма стала почти такой же, как когда он в универе занимался боксом. Ему льстило то с каким восхищением Сейэри смотрит на его тело. И всё же он почти постоянно ощущал себя не в своей тарелке. Поначалу Асахина активно бросилась помогать ему искать работу. Они вместе просматривали объявления, Таканаши даже сходил на два интервью, но предложений о работе не получил. Постепенно он стал замечать, что Сейэри совершенно охладела к самой идеи о поиске работы для него. Когда он заводил речь об этом, на лице её появлялось скучающее, недовольное выражение, которое она уже даже не пыталась скрывать. В такие моменты Асахина всегда старалась перевести разговор на что-нибудь другое. Она как-то обмолвилась:
— Зачем тебе работать? Разве у нас не хватает денег? Ты ведь почти ничего на себя не тратишь!
В другой раз она обмолвилась:
— Я так счастлива, что теперь мне ни с кем не нужно делить тебя!
Таканаши понял, что Асахина хочет чтобы всё оставалось так как есть. Он сам ловил себя на том, что мотивация его снизилась. На отложенные деньги он купил себе мотоцикл о котором всегда мечтал. Теперь у него совсем не осталось никаких сбережений и он сделался полностью зависимым от своей бывшей начальницы. Вероятно в качестве мести он стал жёстче чем раньше обращаться с Сейэри. Однажды он сильно выпорол её ремнём, а когда она начала плакать, принудил к анальному сексу. Часто Асахине приходилось спать на животе, так как спина и попа её были покрыты свежими рубцами. Каждый раз после такого Таканаши не мог найти себе места от стыда и жалости к ней, но Сейэри казалось только ещё больше привязывалась к нему, после этих экзекуций. Таканаши принял душ после тренажёрного зала и пока одевался его телефон зазвонил. Номер был ему незнаком.
— Слушаю!
— Привет, любовничек! Это Кавамура. Помнишь меня? — услышал Таканаши в трубке знакомый голос.
— Добрый день, Кавамура-сан!
— У меня есть к тебе разговор! Можем мы встретиться сегодня? Если ты не занят конечно!
— Нет. Я совершенно свободен! — невесело усмехнувшись отвечал Таканаши.
— Отлично! Тогда в семь в кафе у станции! — Кавамура повесила трубку.
Таканаши взглянул на часы. Время у него ещё было. Он неторопливо оделся и прогулочным шагом направился к железнодорожной станции. Свой байк он оставил у тренажёрного зала, благо идти до станции было не более 5 минут. Когда
