мне, продолжая рассказывать о возможностях открытия нового ресторана.
— Рит. Скажи. Я для тебя что-то значу? — опять вклиниваюсь в её слова.
Вдохновенный поток фраз мгновенно иссякает. Рита бледнеет и растерянно поворачивает ко мне голову.
— Ну… да. Конечно. Демид, — непонимающе уточняет, — а у тебя всё в порядке?
«Я люблю тебя…» — врывается в осознание поток счастливых воспоминаний, освещающих дорогу.
— У меня — да, — плавно торможу, съезжая на обочину. — А у нас?
«Я тебя сильнее, Влад, намного…». Поджимаю губы, борясь с этими так не вовремя всплывающими из глубин памяти мыслями. Которые тогда так и не произнес.
Раньше я думал, что вот такие отношения, как у нас с Ритой, и должны быть. У отца с матерью частенько бывали скандалы, когда казалось, еще немного и случится полноценный крах нашей семьи. А для себя мне хотелось простой тишины и незамысловатого уюта. Вместо той пустоты, которую оставила после себя Влада, я жаждал размеренности и спокойствия. Упорядоченности и степенности. Как было с Ритой. Предсказуемо. Монотонно. Однообразно. Без сюрпризов. Но я и здесь ошибся. Во-первых, без сюрпризов не обошлось и в этот раз. Во-вторых. Серость и безликость это не размеренность и не уют. Это безразличие. Полное.
Смотрю на нее и недоумеваю. Зачем это все?
— Демид…
Женскую руку не выпускаю. Просто наблюдаю на то, как она напрягается. И поднимаю взгляд на взволнованное лицо невесты.
— Что с тобой? — тихо спрашивает побелевшими губами. И от волнения всё же кратковременно сжимает мою руку.
Мне бы не хотелось взрыва. Спокойного тихого разговора и женского признания мне хватит. Просто правды и скромных объяснений. Не уверен, что сейчас я потяну больше. Встреча с Владой и так выкосила мне нервы.
— Со мной всё в порядке, Рит. Скажи честно. Куда ты вечером собралась.
Девушка тяжело сглатывает и опускает взгляд. Атмосфера прилично накаляется, но внутри меня воцаряется царственное спокойствие. Мне снова всё равно. И это открытие безлико ускользает в пустоту.
С Владой мне даже стоять рядом было невыносимо, когда её невинно касались чужие руки, а здесь мне абсолютно безразлично. Просто хочется Рите пожелать больше твёрдости характера и счастья.
— Ну? Смелее.
Она молчит. Долго. А потом вновь тихо выдавливает из себя мое имя.
— Демид…
Пытается освободить руку, но я держу крепко.
— Я жду, Рита.
Блестящие локоны эффектно падают ей на грудь, когда она горестно опускает голову вниз. И тихо всхлипывает.
— Тебе всё известно… — заключает коротко.
Я отнимаю руку и тянусь к бардачку. Вытаскиваю стопку свежих фотографий и отдаю ей.
— Последняя вышла особенно удачной. Взгляни.
Дрожащими пальцами Рита быстро пролистывает фотографии. Я отворачиваюсь и жду от неё пояснений.
Жду. Жду. Но их всё нет.
— Завораживающее зрелище, не находишь? — стреляю очередным вопросом. — Распечатки переписки доставать?
Она вздрагивает. И молчаливо мотает головой.
Тут я блефую. Нет у меня распечаток. Но я примерно представляю их содержание. Рита всё-таки задерживает взгляд на последнем снимке.
Темноволосый парнишка лезет ей под одежду, жарко впиваясь в губы. На остальных снимках он же. Но всё прилично. Они просто гуляют: заказывают перекус на пит-стопе, взявшись за руки, идут по безлюдному переулку, в обнимку развалились на газоне. Одно радует: вокруг них не слишком много народа. На парнишке простые кеды, потёртые джинсы, расстегнутая рубашка поверх майки, рюкзак за плечами. Чёрные нити на шее и широкая улыбка. Молодой еще. Зеленый.
Рита бросает снимки на колени и закрывает лицо руками.
— Давай только плакать не будем. Кто он?
— Мы учились вместе, — смотрит в потолок, глаза влажные. — Он из простой семьи. В вуз поступил сам, там были заоблачные результаты экзаменов. Умный, в общем. Он закончил экстерном. Потом надолго улетел за границу. Мы встречались, пока он ещё не уехал…
— Ну значит, не слишком умный. Свою девушку оставить конкурентам.
Рита прикрывает глаза рукой.
— Папа бы его никогда не одобрил. Он бы ему жизнь испоганил. Женя на две недели только приехал, — снова всхлип и уже громкое: — я не спала с ним, Демид! На этом, — зажимает злополучное фото между указательным и средним пальцами, — всё и закончилось, клянусь!
— И как ты теперь мне предлагаешь это проверить?
— Но это правда!
— Ты хоть представляешь, какой это может вызвать резонанс?
— Прости меня, пожалуйста, — умоляет убитым голосом и прикрывает глаза. — Я не хотела, чтобы так всё вышло.
— Да кто ж хотел-то.
Накрываю ладонью селектор и выжимаю педаль.
— Что ты будешь теперь делать?
— Для начала домой тебя отвезу, — сосредоточенно гляжу по зеркалам и спокойно выезжаю на дорогу.
На душе нет ничего живого, как после пожара. А самое ужасное, что я сейчас не здесь. А там. В прошлом. Поведение Риты вызывает у меня легкое неудовольствие. А с Владой всё было иначе. С ней вообще всё по-особенному. Разум устелила злость. И ярость. Даже думать связанно не получалось. От Риты я сижу и спокойно слушаю пояснения. Но с Владой не то что говорить, видеть её не хотелось, чтобы не погружаться в очередную ложь и разочарование.
— Демид. Ты отменишь свадьбу?
— Давай договоримся. Торопиться с ошеломляющим известием не станем. Это травмирует маму, а ей нельзя переживать. И так у нее одни потрясения.
— А папе расскажешь, да?
— А ты за кого больше переживаешь: за себя или за пацана?
— За него конечно, — слезы струятся по нежному лицу. Но я чувствую только одно. Освобождение. — Папа от него живого места не оставит.
— Тогда не скажу. Если ты обещаешь взять себя в руки и не позорить в первую очередь
