пульс зашкаливал, руки тряслись, пот струился по вискам и спине. Меня так трясло и колошматило, невероятно просто! Впервые испытывала такой коллапс по эмоциям и ощущениям. Казалось, все катится в пропасть!
Едва написала и увидела, что мое сообщение прочитано, как испытала желание вернуть время вспять.
Наверное, она мне не ответит! Ничего не ответит! Нафиг пошлет и…
Но в ответ прилетело: «Здравствуй, Аня. Я о тебе знаю. Вы с Артемом чудесная пара. Я не против встретиться»
От Артема я это скрыла, разумеется.
Глупо или нет, я поступила, точно не знаю.
Просто чувствовала, что мне нужно самой увидеть Полину, поговорить с ней и только потом делать выводы!
Артем бы мне этого не позволил. Он сразу же четко свою позицию обозначил, и точка!
Мой первый большой обман мужа в браке — за его спиной встретиться с его же бывшей, и стыдно-стыдно, мамочки!
Мы совсем не общались в сети с Полиной, просто договорились о встрече. Она сразу же извинилась, что у нее мало времени, я не стала навязываться.
Потом я долго-долго изучала ее страницу, пыталась понять, какой она человек, тайком смотрела на мальчишку и немного завидовала, честно. Даже где-то понимала Артема, его чувство, может быть, обиду, вину…
Целый путаный клубок эмоций!
И я, как же я… Наш брак, наша любовь, доверие! Я не хочу это все рушить, просто желаю разобраться. Артем всегда был закрытым человеком, притягательным, харизматичным, но закрытым!
С появлением этой гнетущей ситуации он словно закрылся еще больше от меня. Я нарочно не хотела употреблять слово «отстранился», потому что любила его и отчаянно хотела сохранить брак!
***
И вот я сижу в кафе, в обеденный перерыв — бледнею, краснею, и не нахожу себе места. Думаю о важном и о чепухе — все вперемешку.
Вкусный чай не лезет в горло.
Остывает.
Полина на десять минут опаздывает.
Может быть, она вообще приходить не собирается?
Одергиваю себя: что, если сынишке стало хуже? Проблемы со здоровьем…
Только из-за этой уважительной причины я призываю себя подождать еще немного и только потом уйти. Чай пока попить можно…
Переключаюсь на чашку с едва теплым чаем, и почти сразу же слышу женский голос, который в реальности звучит немного иначе, чем в записи.
— Добрый день.
У нее наполненный, глубокий, грудной голос…
Я вскидываю взгляд, при этом немного неосторожно расплескав чай на столешницу.
О черт…
Теперь моя блузка с цветочным принтом кажетя не просто легкомысленной, но нереально аляпистой и дешевой на фоне стильного брючного костюма лавандового оттенка с желто-оранжевой сорочкой из атласа.
Полина перебрасывает плечи через плечо уверенным жестом, мягко улыбается пышными губами. Может быть, подкачанные, я не знаю. Но она… роскошная. К нам спешит официант, который уделяет Полине много времени и расцветает от легкой улыбки, направленной в его сторон.
— Я немного опоздала. Надеюсь, тебе не пришлось меня долго ждать, — говорит Полина, сев грациозно. — Немного задержались с супругом у юриста.
Ее голос холодеет на один-два тона при этих словах, потом на губы возвращается улыбка, и слова снова льются теплой рекой.
— О чем ты хотела поговорить, Аня? Твой муж знает, что мы встречаемся?
— Нет. Тема не знает. Я… хотела увидеть тебя, понять. Какой ты человек?
— Вот такой, — немного расставляет руки. — Что еще?
Я опешила.
Черт, она не настроена на откровения, интересно, с чего я решила, будто она — забитая, несчастная и нуждающаяся в поддержке. Ее сын серьезно болен, но именно я сижу, как будто не в своей тарелке, дергаюсь по пустякам! Полина же грациозно придвигает к себе чашечку латте осторожно пробует.
— Не самый лучший кофе, но вполне сносный, — косится на часы. — У меня есть полтора часа до процедур, пока Дима с няней. Дима — наш сын.
Она не уточняет, чей — наш. Наш с ее мужем, или наш — с моим мужем.
Я вообще не вижу в ней не признака стеснения, стыда, неловкости.
С другой стороны, почему она должна их испытывать, если все открыто и честно, да?
Как же сложно!
— Артем не говорил, что у него есть сын от бывшей.
— Я так полагаю, потому что он об этом и не догадывался. Если бы не несчастье, то никогда бы и не узнал, — ровно замечает Полина.
— Ты не знала, что сын — от него или не говорила специально? — уточняю я.
Полина игнорирует вопрос, пьет кофе.
— Моему сыну требуется помощь. Если бы мои образцы или образцы тканей кого-то из моих родных подошли, было бы замечательно. Но увы, этого не случилось. Предположительно, с Артемом у Димы будет хорошая совместимость. Надеюсь, это так и не придется прибегать к альтернативному варианту, — как ни в чем не бывало говорит она.
— Это какой?
— Иногда… — водит ложечкой в кофейной жидкости. — Иногда так случается, что ни материалы матери, ни материалы отца не подходят. Тогда остается только один выход — поддерживать здоровье ребенка до рождения второго…
Легкие горят.
Под ногами будто земля разверзлась и меня потащило в ад.
Полина кладет ложечку на стол и медленно пьет, смотря мне в глаза, медленно слизывает следы пенки с губ.
— Речь идет о жизни моего сына. Надеюсь, ты понимаешь это. Если ты ждала извинений, что мое появление внесло разлад в сказку о вашей счастливой семейной жизни, то их не будет. Я пойду на все меры, чтобы спасти жизнь Диме. И если врач скажет, что Артем не подходит, я буду требовать, чтобы мы зачали еще одного ребенка.
Она
Я в шоке.
Как это — требовать?!
Что значит, она будет требовать?!
Я представила, как Артем будет делать ей ребенка и с трудом сдержалась, чтобы не выплеснуть ей в лицо остывший напиток. Аня, уймись, ты стала такая нервная, сказала я себе.
Тем более, Артем говорил мне другое!
— Артем кое-что рассказал мне. Он сообщил, что поможет ребенку. Его образцы подошли. Разве этого недостаточно?
— Кажется, подошли, — качнула головой Полина. — Точной уверенности нет
