Когда я оглядываюсь вокруг, то вижу, что ресторан пуст. Удивительно, но нам везёт, так как я уверена, что здесь Джейка бы извели непрерывными просьбами об автографах. Надеюсь, что пока мы тут, будет тихо.
Официант провожает нас к столику у стенда. Я скольжу на своё место, Джейк садится напротив меня. Его длинные ноги, еле помещаются под столом. Я ударяю его ногу своей.
– Прости.
Он улыбается мне.
Это заставляет меня ёрзать. Я чувствую себя так, будто я снова стала подростком.
– Могу я предложить вам что–нибудь выпить? – спрашивает официант, вручая нам меню.
Джейк смотрит на меня.
– Пиво, – говорю я.
– Два "Будвайзера" (прим. пер.: Budweiser – торговая марка пива), – уточняет Джейк.
Официант исчезает, чтобы принести нам напитки, пока я удивленно смотрю на Джейка.
– Что? – спрашивает он, видя, как я на него смотрю.
– Эм… ничего, – моё лицо краснеет.
– Нет, говори, – настаивает он, наклоняясь вперёд и складывая руки на столе.
– Я просто подумала, что ты больше не пьёшь, ну ты знаешь, центр реабилитации, – я говорю это тихо, будто эти слова неуместны, чтобы их произносили вслух.
Он издает смешок.
– Выпивка никогда не была проблемой, Тру.
– Ох.
Он откидывается на спинку сиденья.
– Это давление на тебя. Но всё же, я теперь делаю всё в меру. Кроме наркотиков, они конечно полностью исключены из меню, но количество моих сигарет увеличилось.
– Когда ты начал курить? – я спрашиваю, желая знать, было ли это после того как он вылечился, взяв их вместо наркотиков, поскольку он никогда не интересовался курением, когда был подростком.
Он морщит своё лицо.
– Когда я начал играть в группе.
До этих пор.
– Плохая привычка.
– Так и есть, – он соглашается, – но это не настолько плохо, как быть наркоманом.
Я мгновенно напрягаюсь.
Он улыбается.
– Расслабься, Тру. Это не самая плохая вещь в мире, которую я когда–либо говорил, и мой нарколог говорит, что я должен говорить открыто об этих вещах.
Хорошо…
– Это было ужасно?
– Что? Центр реабилитации? Нет, но я не думаю, что это великолепное место нахождения. Я имею в виду, будучи наркоманом.
Как он может быть таким собранным и таким успешным, но в прошлом быть наркоманом? Не похоже, что это можно совмещать. Но, так или иначе, это возможно. Я думаю, у каждого есть слабости.
Он начинает барабанить пальцами по столу.
– Когда мне было хорошо – это было замечательно, но когда мне было плохо – это было чертовски плохо. Я достиг точки, когда все максимумы, которые в основном у меня были, ухудшались каждый день. И вот тогда пришло время начать лечиться.
– Я рада, что тебе лучше, – говорю я.
– Я тоже, – он улыбается.
Официант подходит с нашим пивом.
– Вы оба готовы сделать заказ или вам нужно ещё немного времени?
– Ой, простите, я даже ещё не смотрела в меню, – говорю я, открывая его.
– Дай нам ещё пять минут, приятель.
– Так что ты будешь? – спрашиваю я, глядя в меню.
– Пиццу.
Я смотрю на его улыбающееся лицо.
– Ха–ха, смешно. Здесь они подают салат и макароны, ты же знаешь, – я показываю ему язык.
– Я помню.
У меня такое впечатление, что он помнит гораздо больше, чем я могу надеяться.
– Не хочешь поделиться? – спрашиваю я.
– Ты всё ещё жадная?
– Я никогда не была жадной, – говорю я, симулируя возмущение.
– Ты ела, как парень, – смеётся он.
– Ты говоришь, что я жирная, Джейк Уэзерс? – я выгибаю бровь вверх.
– Нет. Ты всегда была тощей мелочью, я никогда не мог понять, куда это всё уходило.
– В мой зад. И так до сих пор.
– Из того, что я помню о твоей заднице, так это то, что она всегда была милой, я проверю это позже и дам тебе знать, что об этом думаю.
– Так ты ещё не проверил, когда мы спускались по лестнице?
Я не могу поверить, что сказала это!
Это он, он вероятно, заставляет проявиться мою флиртующую и озорную сторону.
Он усмехается мне этой сексуальной улыбкой. Мои щёки нагреваются и тоже самое делают остальные части моего тела.
– Так мы поделимся или нет? – спрашиваю я, смотря в меню.
– Поделимся.
Почему я всегда чувствую, словно есть подтекст во всём, что он говорит? Но он известный бабник, так что флирт, вероятно, часть его генетического состава в настоящее время.
– И так, у нас экзотический выбор из "Пицца Пеш", "Классика Хат" или "Сделай сам", – говорю я, когда пробегаюсь взглядом по меню.
– Я думал мы будем нашу старую любимую…
– О Боже, – я смотрю на него и смеюсь, – "Блазин… "
– "…Инферно", – заканчивает он.
– Я не слышала об этой пицце столько лет! – я всё ещё смеюсь.
– Я тоже. Так нам её заказывать?
– Определённо, – я вся свечусь.
Я закрываю своё меню и тогда осознаю, что он совсем не открывал своё.
Джейк подаёт знак официанту, который слонялся возле двери последние несколько минут, и заказывает наши пиццы.
– Хорошо, что здесь сегодня тихо, – я говорю, повторяя мои предыдущие мысли, – Нет фанатов, чтобы тебя изводить.
Он улыбается.
– Я заплатил за эту тишину.
– А?
– Я откупил это место на вечер.
– Ты купил "Пиццу Хат"?
– Не саму "Пиццу Хат", Тру, – он усмехается, – Только эту, арендовал на вечер.
– Почему?
– Так нам никто не помешает.
– Ох.
Я не могу поверить, что он снял всю "Пиццу Хат", чтобы мы могли поужинать, потому что это, когда–то давно, было нашим местом. Я знаю, что он с легкостью может себе это позволить, но всё же, это смахивает на сумасшествие.
– Куда Стюарт поставил машину? – я спрашиваю просто потому, что думаю об этом и о том, почему он ждал снаружи, чтобы забрать её.
– Он просто вернулся в отель. Он привезёт её, когда она нам понадобится.
– А парни из охраны?
– Он будут наверху на лестнице.
– О.
– Эй, ты помнишь те браслеты дружбы, которые ты сделала из набора, купленного твоей мамой на одно Рождество? – спрашивает он, ставя пиво.
Я думаю, что заставило его вспомнить об этом.
– О, Боги, я точно была глупой, – я закрываю своё лицо руками, мои щёки горят.
– Я думаю, они были милыми. У тебя ещё есть твой? – спрашивает он.
Да. Но если я скажу ему, что у меня ещё остался мой, потому что это было одной из тех вещей, которые напоминают мне о нём и с которой я никогда не смогла бы расстаться, может это прозвучит глупо, но на самом деле, так и есть.
– У меня всё ещё есть мой, – говорит он, как будто читая мои мысли.
