— По поводу свадьбы не волнуйтесь, мы все обсудили с остиньором Дархау, все заботы возьмем на себя. Составим контракт, который позволит вам, Альена, стать частью нашего клана.
— Вы принимаете меня? — осторожно спросила я. Картер слегка напрягся.
— Не вижу никаких причин препятствовать этому. Вы из достойной семьи, ваши навыки пригодятся нашему клану, а самое главное — вы любите друг друга, а это прекрасно! И даже если эти чувства не навсегда — то, что не может предусмотреть человек, всегда можно обозначить в пунктах брачного контракта.
Что-то мне подсказывает, что он будет составлен не в мою пользу. С другой стороны — чем суше я выйду из этой воды через два года, тем лучше для меня.
— Спасибо за приглашение, остиньор Сартари, — поблагодарила я. Глава снова приложился к моей руке.
— Рад был с вами познакомиться. Думаю, теперь мы сможем встретиться на вашей свадьбе. Если вы конечно не передумаете меня приглашать.
Мы рассмеялись, и на этом вечер закончился. Глава остался в ресторане, а мы спустились на лифте вниз. Водитель уже ждал нас (возможно, он вообще никуда и не уезжал). Я устроилась на заднем сидении, с наслаждением скинув туфли, и застонала от удовольствия. Слава богу, эта пытка закончилась.
— Иногда мне кажется, что женщины испытывают большее удовольствие не от мужской ласки, а от момента, когда снимают с себя туфли, — задумчиво произнес Картер, глядя на мои манипуляции.
— Что б ты понимал, мужчина, — блаженствуя, улыбнулась я.
— Куда уж мне, — развел руками клановник. — Поехали, Лео, отвезем нашу Золушку домой, пока она не начала снимать еще и платье.
Джип поехал.
— Не дождетесь, остиньоры, — одернула я, зевая. — Золушка ограничится туфлями.
— Очень жаль, — шепнул Картер, за что тут же получил локтем под ребра.
— Если ты не против, и даже если ты против — я немного подремлю, — я прислонилась головой к плечу клановника и прикрыла глаза. Возражать он не стал.
Проснулась я от странного ощущения полета. Меня резко выбросила из сна, и я машинально вцепилась в ближайшую опору.
— Тихо-тихо, — засмеялась опора, — а то уроню.
— Только попробуй, — проворчала я, унимая бешено колотящееся сердце.
— Я не для этого нес тебя два этажа, чтобы ронять.
— Мог бы разбудить меня, я бы поднялась сама, — мне было неловко в его руках, но клановник продолжал нести меня вверх по лестнице, ни капли не напрягаясь.
— Мог бы, но не стал, — отрезал он, отпуская меня возле двери квартиры. — Я зайду, покажешь мне, где засел твой папарацци.
Я открыла дверь и впустила гостя в свое жилище, запоздало вспоминая, что в комнате бардак. Картер не захотел сделать вид, что не заметил его. Он обозрел открывшийся ему при свете люстры вид и глубокомысленно изрек:
— Вижу, перед Золушкой стояла дилемма, в чем пойти на бал.
— Оставь свой сарказм при себе. Если бы не Марра, я бы точно пошла в форменке.
— Я предусмотрел это. В багажнике лежат платье и туфли. Ты прекрасно справилась с задачей сама, признаться, я не ожидал, что ты будешь столь шикарно одета.
Исторический момент — Картер отвешивает комплименты.
— Благодарю. С твоего позволения, я выключу на минуту свет, чтобы снять с себя это великолепие. Уж больно оно меня достало.
Я щелкнула выключателем и зашуршала платьем. Картер подошел к окну.
— Подглядывать можно? — не оборачиваясь, спросил он. Я в этот момент стояла возле шкафа в одном нижнем белье.
— Тогда тебе придется на мне жениться, — в тон ему ответила я, натягивая домашние шорты и майку.
Картер хмыкнул.
— Всё равно придется, так что… — он обернулся, но я уже оделась. Клановник разочарованно вздохнул. — Я всё равно ничего не увидел бы. Темно.
Я подошла и издевательски похлопала его по плечу.
— Так и было задумано.
— Давай уже, показывай, какое окно.
— Смотри, строго напротив. На четвертом этаже.
— То, что с балконом?
— Нет, рядом.
— Слева или справа?
— Слева.
— Я понял, — горячая рука коснулась моего бедра. Я вздрогнула. — Аля?
Ненавижу, когда меня так называют. Это имя из прошлого, из той жизни, которую мне хочется выбросить из головы навсегда. Всем своим знакомым я запретила называть меня иначе, чем Альена, только Кириен называет меня Эн. «Аля» давно для всех умерла. Для всех — кроме Картера.
— Что?
— Я хочу сказать тебе спасибо. Даже я на секунду поверил в искренность того, что происходило в ресторане.
Я горько усмехнулась. И кто говорил, что я плохая актриса? Только вот на душе как-то погано.
— Я всегда выполняю свои задания.
— Задания… — прорычал клановник, загоняя меня в угол. — Кто сделал из тебя универсального солдата? Кто вбил в твою голову, что все события в жизни — это задания, которые нужно выполнять? Тебя этому научили в твоем гребаном Универсалитете?
Я испугалась. Что на него нашло — я не смогла понять, очевидно, это как-то связано с моим ответом.
— В Универсалитете мне дали знания, как в любом учебном заведении. Тому, что я умею, не учат ни на одном факультете.
— Зато учат такие как Дархау и Ксаури, так ведь? — зло произнес он. — И с каких пор ты беспрекословно делаешь то, что они тебе говорят?
— С тех пор, — холодно произнесла я, — как осталась совсем одна, без чьей-либо поддержки в этой жизни. Эти люди дали мне то, что я сейчас имею.
— А что ты имеешь такого, что не смогут у тебя отнять, если ты вдруг не подчинишься? — вкрадчиво поинтересовался он, упираясь руками в стену по обеим сторонам от меня. Я почувствовала себя как в ловушке. Он чертовски прав, но кто бы знал, как мне не хотелось это признавать.
— Тебя это не касается, — слишком резко ответила я. Картер рассмеялся.
— Ошибаешься. Однажды ты узнаешь, кто и с какой целью тебя окружает, и тогда ты захочешь, чтобы меня это касалось, как ты говоришь.
— Зачем ты мне это говоришь? — растерянно прошептала я.
Тот, чье восприятие мира хоть раз ломали у него на глазах, поймет, что я почувствовала после его слов. Я столько лет шла к самостоятельной жизни, в полной уверенности, что все правильно, так и должно быть, но что, если на самом деле это обман? Я позволила другим внушить себе правильность происходящего.
— Я не давлю на тебя, — уже спокойно произнес клановник, приподнимая пальцами мой подбородок, пытаясь заглянуть мне в глаза. В темноте это было бесполезно. — Когда я вытащу тебя из этой клоаки, не считай меня врагом. Ты поймешь, что это было правильно.
— Почему ты решаешь за меня, что правильно в моей жизни, в что нет?
