Кир, понимая, откуда у Роксы такая паранойя. Сестрички явно стоили друг друга. – Слушай, а может, оставишь ее в покое и…
– Да ладно, неужели тебе самому не интересно? – спросил Ромка, пихнув его локтем в бок.
– Не особо. И, кстати, это точно не химик. Он предпочитает помоложе, – фыркнул Кир. Поймав удивленные взгляды ребят, он пояснил: – Он спит с ученицами. Иногда.
– Как непрофессионально, – покачала головой Лу. – Значит, он точно нет, – она вычеркнула Евгешу из своего списка.
– Дай сюда свой список Шиндлера. – Кир выцепил листочек и пробежался по нему глазами. – Химик, Усач, Кропоткин… Серьезно? Трудовик?! Совсем ебнулись с горя? Где логика вообще?
– Ладно, трудовика можно вычеркнуть, – согласилась Лу.
– А Кропоткин? – Кирилл тряхнул листочком у нее перед лицом.
– Он у нас под вопросом, – Рома указал на карандашную пометку возле фамилии подозреваемого.
– Сегодня у нас был английский, и я видела шоколадку у нее на столе. В начале года Кропоткин каждый день ей их таскал. И теперь опять. Зачем бы ему это делать?
Лу посмотрела на школьника многозначительным взглядом.
Кирилл вспомнил, как утром забежал в кабинет Роксы, чтобы поцеловать ее, и оставил у нее на столе шоколадку, которую купил по дороге в школу. Он явно недооценивал наблюдательность мелкой. Правда, наблюдательность эта была какой-то избирательной, потому что она уже который месяц не замечала ничего из того, что творилось у нее под носом.
– Не хочу принижать твои дедуктивные способности, но ты не думаешь, что шоколадку мог оставить кто-то другой?
– Ну, химика и трудовика мы уже вычеркнули…
– Господи, в школе что, больше мужиков нет? Да и вообще, почему ты решила, что это кто-то из школы?
– Мне так кажется, – ответила Лу после небольшой запинки.
Более серьезных аргументов у нее не нашлось.
– Слушайте, вам вот реально нечем больше заняться, кроме как приписывать Роксане каких-то юродивых? Хоть бы выбрали еще нормальных, а не вот этих, – с этими словами Кирилл разорвал листочек пополам на глазах у брата и его чокнутой девушки.
– Рома, он уничтожил список подозреваемых, – надулась Лу.
– Да не нужен вам никакой список! Мы с Роксой встречаемся, – заявил Кирилл, решив, что рано или поздно они все равно узнают. А Рокса побесится и простит.
Лу поперхнулась кофе, а Рома залился таким смехом, что Киру показалось, что он в сумасшедшем доме.
– Не, мы, конечно, так себе Шерлок и Ватсон, но не настолько, – хихикнула Лу. – Но это было смешно. Даже очень.
– Я прям себе представил это, – кивнул Рома, а потом посмотрел на нее с подозрением: – А я Шерлок или Ватсон?
– Я организовала расследование, значит, я Шерлок.
– Но…
– Никаких «но», – помотала головой мелкая. – И, кстати…
Кирилл не стал слушать и оставил этих двоих препираться на кухне, испытывая легкую досаду от того, что они с большей охотой поверили бы в роман Роксы с трудовиком, чем в правду. Не такой реакции он ждал на свое чистосердечное признание.
– Придурки, – буркнул парень, натягивая кеды.
Выскочив за дверь, он не стал ждать лифта, а побежал по лестнице вниз. Ему не терпелось рассказать Роксе о том, что Лу сводит ее с Кропоткиным. О завершении их разговора он собирался благоразумно промолчать.
Оказавшись на улице, Кирилл вдруг замер. Был уже четверг. От назначенного Роксаной испытательного срока почти ничего не осталось. Эта мысль его разозлила. Если хочет, пусть играет в свои шпионские игры с Лу, но он не позволит ей в очередной раз выставить его за дверь. Быстро набрав код подъезда, который уже знал наизусть, он снова проигнорировал лифт, вместо этого поднявшись по лестнице.
– Привет, – Рокса замерла в дверях, с удивлением глядя на запыхавшегося парня. – Все хорошо?
– Нам надо поговорить.
81. Ты меня не бойся, я не буря, я – прибой [126]
– О чем ты хочешь поговорить? – тут же серьезно спросила Рокса, пропуская его в прихожую.
– Лу с Ромой играют в шпионов, мечтая узнать, кто твой парень. Под подозрение попал даже трудовик. Я, конечно, поржал, но, вообще, ты не думаешь, что это глупо? Я понимаю твои опасения. Ок, если кто-то из школы узнает об этом, будет не комильфо, но Лу с Ромашкой нормальные, им можно сказать. Жить будет проще всем.
Кирилл говорил это, попутно скидывая кеды и пальто, не сводя карих глаз с девушки, пытаясь прочесть ее мысли. Но в который раз убедился, что ни один психолог в мире не раскусит душу этой блондинки, если она сама не захочет.
Рокса слушала молча, вешала его пальто на крючок с непроницаемым выражением лица, а ее глаза опасно поблескивали в полумраке прихожей.
– Кир, у нас странные отношения, ты же знаешь. Зачем им всем знать, если скоро все закончится?! – неожиданно громко крикнула девушка, тоже злясь. – Мы договорились встречаться неделю. Можем повстречаться еще пару недель, но что изменится? У меня свои планы на жизнь, а у тебя свои. Я говорила: нечего начинать. Прошло меньше недели, а ты уже заявляешь права и выносишь мне мозг.
– Рокса! – Он схватил ее за руку, готовый задушить прямо на месте. – Почему ты такая жестокая со мной?! Как мне доказать тебе, что я серьезен по отношению к тебе? Да, я младше, но я стараюсь. Я буду стараться! Мы можем скорректировать наши планы на жизнь и… Быть вместе.
– Нет, – она испуганно выдернула руку, боясь даже представить эту неземную мечту.
Так не бывает. Она усвоила это еще в детстве. Мечты редко сбываются, а вот холодные расчетливые планы на жизнь вполне могут, особенно если пахать как лошадь. Люди предают. Они обещают одно, а затем забывают свои обещания. Ее родная мать забывала все свои клятвы мгновенно, что уж говорить о малолетнем парне, с которым она встречается в закрытой квартире меньше недели.
Рокса вдруг не выдержала. Она не позволяла себе многое, даже такие мысли и эмоции. Но Андреев снова сумел расколоть ее, как орех. Глаза стали влажными от подступивших слез. И она снова себя прокляла за то, что слишком часто стала плакать. Что этот год какой-то особенный во
