— Ника, что за детский сад! — поморщился Глеб. — Ян прекрасно понял, что теперь все бесполезно. Ты поймала его на месте преступления, и любые оправдания будут выглядеть просто смешно — это и дураку ясно… Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?
— Планы? — Ника сделала глубокий вдох. Она больше не плакала, но ее всю просто трясло и перед глазами — Ян. Ян целующий Ларису! Обнимающий ее и… — Пить. Напиться в хлам где-нибудь на пляже.
— На пляже в баре или…
— Да мне пофигу, где на пляже!!! — заорала вдруг Ника во всю силу своих легких. — Я хочу напиться и забыть все это!!!
— Не вопрос, — пожал плечами парень, словно не замечая этих воплей. Вечер становился все интересней и интересней. — Но ты же понимаешь — я за рулем и не смогу составить тебе компанию.
— Мне напиться хочется! — выкрикнула Ника Глебу в лицо. — Ты понимаешь, мне?! Потому что меня, а не тебя обманул любимый человек!
— Хорошо, — согласился Глеб. Он был все так же спокоен, и все эти Никины переживания не производили на него впечатления. — Тогда позволь мне тебя угостить.
— Позволяю, — Ника перестала орать. — Угости меня хорошим коньяком!
— Ок. Только ты лицо в порядок приведи. На тебя смотреть страшно.
— А ты не смотри! — огрызнулась Ника, и все же, пока ехали на пляж, она, как могла, вытерла подтекшую косметику. — Давай просто у моря посидим. Я в таком виде ни в один бар не рискну зайти. Выбери какое-нибудь место от людей подальше. Тошно от всего, — попросила Ника, рассматривая свое отражение в маленьком зеркальце.
Сидели на безлюдном ночном пляже, на разостланной на песке клетчатой подстилке, случайно оказавшейся у Глеба в машине. Море шумело у ног. Море сливалось с небом. Горизонта не существовало, лишь вдалеке — огни корабля и маяк у входа в бухту. Ветер доносил обрывки музыки из открытых баров и дискотек. Глеб лениво курил, глядя на несуществующую линию горизонта, Ника пила коньяк. Прямо из бутылки. Без всяких церемоний. Это лишнее, когда всерьез собираешься напиться.
— Глеб, — спросила Ника, когда почувствовала, что начинает пьянеть, — А зачем тебе все это было нужно?
— Должок. Я вернул Яну должок, вот и все. Но ты, наверное, хочешь подробностей?
— Хочу.
— Я сделал в точности все так, как он тогда. Мне очень нравилась одна девушка, я поделился этим с Яном и узнал, что она нравится и ему. В то время нам вообще нравилось все, что движется.
— Так я пока не вижу проблемы, — Ника сделала очередной глоток коньяка из бутылки и морщась выдохнула, прикрыв рот ладошкой.
— Проблема была в том, что мне эта девушка нравилась немного иначе. Не то что бы я любил ее. Я вообще не думаю, что способен испытывать подобные чувства — я не верю во все эти глупости, но понимаешь, мне хотелось с ней долгих серьезных отношений, которые, возможно со временем привели бы к колечкам и общим карапузам.
— Тебе хотелось на ней жениться? — удивилась Ника, устанавливая бутылку с коньяком в песок и шаря по клетчатой подстилке в поисках сигарет и зажигалки.
— Скажем так — она отвечала моим представлениям об идеальной супруге. В любом случае оказалось, что я знал ее слишком мало и потому во многом ошибался. Урок первый, Ника — никому ни чего нельзя спускать с рук. Надеяться на провиденье в этом плане тоже не стоит. Провидение штука не надежная.
— Ты скажешь, наконец, при чем тут Ян?! — Нике никак не удавалось прикурить сигарету — в зажигалку попали крупинки песка и кроме сухого чирканья, ничего из нее больше извлечь не удавалось.
Глеб полез в карман и достал свою зажигалку — звякнула откидная крышка, вспыхнул огонек "Zippo". Когда Ника прикурила сигарету, Глеб продолжил говорить:
— Ян здесь при том, что однажды он услужливо "подложил" мне Снежану, а когда начался "необратимый процесс", нарисовался вместе с моей девушкой. После того, что она увидела, само собой все закончилось. Она даже не стала слушать мои нелепые оправдания. А Ян обаял ее своим обаянием и через неделю забыл, кто она есть.
— И что с ней стало? — Ника щурилась на огонек сигареты. Чем больше она узнавала Яна, тем больше убеждалась, что он совсем не тот, кем ей казался.
— Понятия не имею. Да дело не в ней, а в поступке Яна. Лучший друг, блин! Со своими тупыми шутками! Интересно, он чувствует себя так же паршиво, как я тогда?
— Все равно, — пробубнила Ника заплетающимся языком. — Ты жестокий. И циничный.
— Я просто вернул долг, — не обиделся Глеб. — Я хотел дать Яну понять, что означает предательство, что значит потерять дорогого тебе человека. Этот урок был ему необходим — он в последнее просто оборзел. Ведь заметь, Ника, это не я негодяй, а он. Потому что если бы он не продолжил… с Ларисой, то я бы не смог ничего такого сделать. Я просто раскрыл тебе глаза на то, какой он, как к тебе относится и чего стоят все его слова…
— А когда мы с ним гуляли, он был совсем другим, — Ника сейчас старалась найти оправдания. Оправдать Яна перед самой собой, если это вообще возможно. — Ты знаешь, что целую неделю я была счастлива с ним? Он заезжал за мной где-то в семь и мы ехали гулять… Просто гулять. Разваривали, веселились. Так было хорошо. Просто быть с ним рядом. Просто чувствовать, как сердце замирает от случайного прикосновения. В девять он отвозил меня домой. А однажды поцеловал на прощанье в висок и сказал, что я самая замечательная девушка на свете.
Глеб обернулся к Нике. Он смотрел на нее с интересом.
— И ты в самом деле верила, что Ян такой вот хороший, какого строил из себя одну неделю? С семи до девяти! В девять он отвозил тебя домой, а потом ехал тусоваться по клубам! Трахать девок на заднем сидении своей машины, закидываться наркотиками, в обществе таких же полудурков!
— Зачем ты мне все это рассказываешь? — не понимала Ника. — Вот возьму и прощу его и вся твоя затея рухнет! Никто не будет мучиться!
— Простишь? — Глеб рассмеялся. — Да ты же своими глазами все видела! Я тебе только показал, что делает Ян за твоей спиной! Наркотики и телки! И все это после восторженного лепета о любви! Это меня ты считаешь циничным?!
— Как же ты рассчитал все! — с тоской прошептала Ника. — Вот ведь даже знаю, что к чему, а простить сил нет! Как представлю себе все это! У меня сердце сжимается… И много у него таких, как Лариса, а? Ну… Ну, ты понимаешь, о чем я?
— Не знаю. Чего мне их считать-то? Лариска самая постоянная. Она давно прохода ему не дает. Дура. По первому звонку готова бежать, — Глеб усмехнулся. — Помню, у Макса дома зависали и Ян приехал. Поздно уже и вообще невменяемый. Не знаю чем он закинулся, но хорошо ему было так, что еле языком ворочал. В два часа ночи позвонил Лоре и она приехала. Домой его отвезла, потому что он за руль не мог сесть. Ты бы приехала среди ночи к любимому, который почти полностью потерял связь с реальностью?
