— Бывает, — усмехнулась Ксюша. — Ты себя нормально чувствуешь?
Сергей кивнул.
— Да, вроде как? А что, выгляжу плохо. — Поддел девушку.
Оксана искренне и весело рассмеялась.
— Ты что, Сережа, комплименты хочешь услышать? Грипп просто в городе. Эпидемия, слышал? А у тебя, вид хоть и прекрасный. — Она лукаво улыбнулась уголком губ, бросая на Сергея веселый взгляд. — Но все-таки, усталый какой-то, смотри, не подхвати простуду.
— Постараюсь. — Улыбнулся он. — Ну что, давай Косте звонить?
— Давай, — со вздохом согласилась Оксана, поднимаясь с высоко стула, и выходя за Сергеем в коридор.
**************************
Сергей старательно сохранял веселый вид. Ему было гадко и противно. Но он улыбался.
Хуже всего оказалось смотреть в глаза Оксаны, почему-то.
Так честно удерживать ее взгляд и говорить то, что надо. Вот Витьке соврал, и не моргнул даже. Хотя, не сильно и соврал он им, если не особо придираться.
Сережа действительно поехал домой на такси, ближе к пяти утра, но не потому, что устал так.
Он всю ночь просидел в своем кабинете. Ругал себя последними словами. Вспоминал, как тяжело было. Как старался. Неужели из-за одной встречи, разрушишь все, к чему так долго шел, Сергей? Спрашивал сам себя, и не знал, что ответить.
Не удержался он. Сорвался. Ну и что, что выпил только бокал коньяка?!
Словно со стороны, чужими глазами смотрел, как его рука открывает бутылку, как переливается через край горлышка жидкость, заполняя забытый персоналом бокал.
"Это не много", пыталась убедить его та часть разума, которая испытывала удовольствие от обжигающего ощущения растекающегося по горлу ароматного напитка. "Миллионы людей пьют каждые вечер гораздо больше, и никто не считает их алкоголиками" — смаковала его зависимость это наслаждение.
"Бред" — кричал Сергей сам себе, понимая, что он не относится к этим миллионам. " Они смогут остановиться. Я — нет" — твердил мужчина, пытаясь отодвинуть наполовину полный бокал. Но все равно, поиграл этот спор с собой, с этой жаждой, необходимостью, почти потребностью.
Ведь так легко и просто казалось забыться, стоило лишь позволить себе такую малость.
" Не забудешь, Серега, не поможет. И облегчения не будет. И проблемы не решатся. Новые только появятся. Знаешь ведь уже" — убеждал мужчина себя. Но рука, словно по своей воле, не слушая голос разума, сжимала тонкое стекло пузатого бокала, отсвечивающего янтарными бликами.
Он был зол. Он был в ярости. На себя, на слабовольного, подчиненного своей зависимости человека, которые не имеет сил сопротивляться. Только злость этой ночью не помогала. Он ненавидел себя. Но от этого было не легче.
Не выдержав, Сергей одним глотком допил содержимое бокала. Почти роняя стекло на гладкую поверхность стойки. Тонкое стекло треснуло, отлетел один осколок…
Оксана…, он подумал о ней. О том, как хотелось ему обнимать ее, целовать. Как приятно и чудесно было это делать. Как весело просто разговаривать с Ксеней. Просто смотреть.
Что же ты творишь, Сережа? Спрашивал мужчина сам себя. На что рассчитываешь? Ты не сможешь быть рядом, если опять вернешься на этот путь.
Зачем ей алкоголик? Словно одного бабника в жизни, так нервы мотавшего, не достаточно было.
Надбитый стакан со звоном полетел на пол, уже разбиваясь на множество частей. Отброшенный его рукой, его злобой на себя.
Мужчина сделал несколько глубоких вздохов, зажал пальцами переносицу, пытаясь хоть как-то подчинить себе свое тело.
Осторожно убрал осколки. Только пальцы дрожали. Чертыхнулся, ощущая резкую боль в порезанной ладони. Пошел за тряпкой, чтобы вытереть с пола кровь и остатки коньяка. Заклеил порез лейкопластырем.
И так долго сидел потом в кабинете, боясь выйти…
Глава 6
Разговор получился каким-то странным. И важный, вроде бы. А ни о чем, в тоже время. Остановились на том, что если Кирилл решит-таки подавать иск — Костя приедет из Киева. Адвокат уже навел справки о местных юристах, нашел хорошего специалиста по семейным спорам. И, при возникновении необходимости, собирался работать с ним в одной команде, успев заручиться его предварительным согласием.
Ксюша согласилась со всем, что ей предлагали, не собираясь отдавать сына. Хоть в душе и теплилась надежда, что все это глупая шутка.
В конце, попрощавшись с ней, Константин попросил передать трубку Сергею и что-то долго рассказывал мужчине. Тот лишь хмыкал в ответ.
Оксана отошла, чтобы не мешать разговору, и остановилась, рассматривая обложки книг в витрине одного из магазинчиков. Наверное, пора возвращаться в редакцию.
Уходи, сбегай Ксюша. От сложностей и неприятностей.
Вот только, уход от Сергея, пусть и в свой офис, сам по себе уже начинал казаться ей очень большой сложностью.
Ну что же ты стоишь, Ксень? Предлогов и дел-то больше не осталось.
С Костей она поговорила, Сергей еще разговаривает, ему сейчас не до нее, да и без этого — работы очень много у обоих. Надо идти, действительно надо.
А сама себе, все никак, не могла объяснить, почему продолжает смотреть в стекло витрины, не видя пестрых торцов книг с яркими надписями. Только отражение этого мужчины, который так незаметно и прочно обосновался в ее душе.
Ксюша еще не определилась, что же именно ощущает, как относится к Сергею. То, что было в сердце, в душе — не имело пока названия. Не было похоже это волнение на ее чувства к бывшему мужу когда-то, не походило на увлеченности, которые были в юности…
Было желание, да. Хотелось его прикосновений, поцелуев, ласк, страсти…
Но, хотелось и большего.
Знать, где он. Что ощущает в эту минуту. Что тревожит Сергея, из-за чего он так нещадно ерошит свои волосы. Почему сжимает руки иногда. Что веселит его, заставляет улыбаться. Отчего его голубые глаза временами смотрят так, что самой плакать начинает хотеться. А иногда, их взгляд заставляет задыхаться ее от возбуждения. Так много хотелось, что даже пугало это Оксану.
И вынуждена была признать Ксеня, что Сергей становится ей не просто знакомым или приятелем. Нет, он уже был кем-то большим, чем-то важнее. Она почти влюбилась в него. Или, не почти…?
Но что он думает о ней? Что чувствует? Хочется ли ему того же?
Оксана вздохнула. Как сложно и непросто разбираться в отношениях между людьми. Особенно, в отношениях с мужчинами. И как это, все-таки, усложняет жизнь. Ведь, разве, можно быть уверенной в своем суждении о ком-то, если в Кирилле, которого знает ни один год, ошибалась? Ошарашил он ее вчера своим поступком. Своими словами. Трудно после такого доверять собственным выводам.
