Александра наблюдала за сидящим рядом Максимом, пытаясь понять, смотрит ли он на Кристину. Но либо она была не слишком наблюдательна, либо он просто не смотрел. Замечен не был.
После обеда гости направились прогуляться к речке. Сначала все шли вместе по проселочной дороге, но когда добрались до крутой извилистой тропы, им пришлось разбиться на пары. Сашка с Максом шли самыми последними. Ковалев, шагающий сзади Саши, все больше и больше замедлял ход, надеясь, что она инстинктивно тоже замедлит шаг. Он заметил, что в этой компании она старалась держаться ближе к нему. Рассчитывал на это и сейчас.
Вскоре они прилично отстали от толпы гостей.
— Я хотел с тобой поговорить, — начал Максим.
Саша обернулась и, бросив на Максима короткий взгляд, снова зашагала вперед.
— О чем?
— Без свидетелей, — уточнил Максим.
— Думаю, нас уже никто не слышит.
Но, добравшись до края тропинки, они все же отходят в сторону, противоположную от берега, сопровождаемые яростными взглядами Кристины.
Саша устремляет взгляд вдоль колыхающейся водной глади, любуется ею и пытается унять шум в слегка затуманенной голове.
«Все-таки последний мохито был лишний. Разгулялась, блин», — думает она.
Макс засовывает руки глубоко в карманы, натягивая и непроизвольно опуская шорты еще ниже, настолько, что в просвете между ними и майкой становится видна узкая дорожка волос на бронзовом от загара животе.
Сашка нервно сглотнула и заставила себя отвести глаза. В ее голове еще больше зашумело.
Она вытерла о брюки внезапно вспотевшие ладони и обхватила себя руками.
— Дед задерживается, — говорит, наконец, Макс.
Шокированная услышанным, Саша дернулась в сторону Максима, но сразу же пожалев о подобной вольности, схватилась за голову, пытаясь вернуть равновесие.
Макс посмотрел ей в лицо, как будто не понимая.
— Ты что, пьяна? — спросил он прямо.
Саша фыркнула.
— Еще чего!
Максим подумал и решил не спорить.
— Так вот — дед задерживается, — вернулся он к теме разговора.
Саша досадливо кривится.
— Твое счастье, Ковалев, если его задержка исчисляется в часах, в крайнем случае, днях, — она смотрит в серьезное лицо Максима. — Только не говори мне, что это неделя?
— Две.
Александра замолкает, снова отворачиваясь от него. Внешне она совершенно спокойна, лишь неглубокая складка на лбу говорит о ее напряжении. Она становится такой подавленной, что Максим решает дать ей время на размышления. На то, чтобы принять эту новость. Саша молчит долго, неподвижно стоит и смотрит куда-то вдаль.
Она настолько погрузилась в себя, что казалось, не замечает пристального взгляда Максима. Он смотрит на нее по-новому. Теперь он видит перед собой не просто красивую девушку. Макс видит в ней что-то родное….. Подобное чувство нежности несвойственно ему. Хочется беречь, лелеять…. Просто просыпаться рядом.
«Моя…»
Он еще не знает, как реагировать на эти изменения. Как вести себя? Понимает, что пока не может сказать Сашке о своих чувствах. Он еще сам до конца их не осознает.
К тому же Максим знает, что Саша очень замкнутый человек. И, если она его не впустит в свой мир, говорить что-либо бесполезно.
— Ты слишком много просишь, — наконец, тихо сказала Саша.
Максим с шумом выдыхает воздух.
— Знаю.
Он сел на траву, скрестил ноги и оперся на них руками. Несмотря на вольную позу, тело его напряжено.
Сашка нерешительно топчется рядом и все-таки опускается на траву рядом с ним. Она гонит прочь мысли о том, во что для нее выльются эти две недели. Ее мозг не выдержит постоянного самобичевания. Поздно жалеть о том, что уже сделано.
Она пытается отвлечься и ни о чем не думать.
— Здесь очень красиво, правда? — спрашивает Саша.
— Правда, — соглашается Макс. — Особенно сейчас — на закате.
Саша улыбается и смотрит, как последние багровые отблески солнца касаются безмятежной водной глади.
— Почему я раньше никогда не замечала таких простых вещей?
— Должно быть, мы слишком увлечены суетой жизни, чтобы замечать, что есть что-то еще кроме удовлетворения наших амбиций….. А нужно всего лишь остановиться на минуту…. — он говорит так, как будто винит себя в этом. — Не поверишь, но это первый закат в моей жизни.
— В моей тоже, — смущенно отвечает Александра.
Максим тихо засмеялся.
— Теперь мы связаны, — шутит он, заговорщицки улыбаясь.
Саша тихо смеется в ответ, чувствуя, как напряжение отпускает ее.
— Если мы здесь еще задержимся, то рискуем быть связанными еще и рассветом.
На лужайке снова раздается их дружный смех.
Остальные гости давно покинули берег, и Саша с Максимом остались совершенно одни.
— Тогда позвольте вас пригласить на завтрак, — дурашливо говорит Макс, но голос его обрывается, когда Саша поворачивает к нему лицо.
Их взгляды встречаются. Дыхание становится прерывистым. Лишь несколько сантиметров разделяют их губы. Макс, не задумываясь, сокращает расстояние, почти касается своим ртом ее губ, опаляя горячим дыханием.
Саша колеблется. С одной стороны, жаждет этого поцелуя. С другой, уже знает цену этому наслаждению — новая рана, муки совести, расшатанные нервы. Благоразумие перевешивает и Саша, резко вскочив, начинает интенсивно отряхивать брюки.
— Пора идти, — говорит она. — Уже совсем темно. Надеюсь, ты найдешь дорогу в темноте?
— Я здесь вырос, — недовольно отвечает он, полагая, что этого достаточно.
Максим испытывает досаду и раздражение. Он зажмурился и устало потер переносицу. Каждый раз в таких ситуациях у него было чувство, будто он бьется головой о стену. Так же бесполезно.
Макс встал и медленно зашагал по тропинке, давая возможность Сашке идти за ним.
Тишину ночи нарушает только шелест травы, крики каких-то птиц, пение сверчков и их дыхание. Неожиданно Сашка, шагавшая сзади, схватила его чуть ниже плеча.
— Что это? — в ее голосе непривычные испуганные нотки.
— Где? — спросил Макс, не оборачиваясь, но ощущая, как ее пальцы сжимают его все крепче.
— Тут что-то шелестит в траве….
— Это шум от наших шагов, — говорит он терпеливо.
Максим поворачивается к Саше.
— Нет…. Что-то терлось о мою ногу, — ей ужасно стыдно проявлять перед Ковалевым хоть в чем-то слабость. Но она не может ничего с собой поделать.
Сашка чувствует, как что-то снова касается ее ноги. Ее охватывает паника. Она издает тихий писк и хватает его за руки.
— Что случилось?
— Это опять… что-то касается моей ноги…
— Если на уровне бедер, то это не змея, а вполне дружелюбная часть моего тела, — он улыбается в темноту. — Можешь убедиться сама.
