Не получится, дядя Валера будет против, и Максу здесь тошно. Придется идти в общежитие, а после потихоньку перетащить Гулю. Объяснить ей, что летом надо поработать…
Юноша поднялся из-за стола, хотя они только-только прикончили суп.
— Спасибо, — сказал он чересчур вежливо, — я уже сыт. Очень вкусно. Тогда, дядя Валера, решили? Я иду в общежитие, а Гуля как захочет…
Он еще надеялся, что сестра бросится ему на шею и скажет: я без Максика не останусь…
Гуля промолчала, и это отвратило его от сестры на мгновение — раньше такого не было! — пока на мгновение.
— Ну что ж, решили, — Валера еще надеялся, что Макс опомнится и останется у них хотя бы из-за сестры, — дай мне дня два-три и можешь ехать, хотя что ехать, тут недалеко… — И с несвойственным ему ехидством вдруг добавил: — Как, вытерпишь у нас еще пару дней? Или, может, ночевать на работе будешь? Я могу ключи от кабинета оставить…
Макс бросил злой взгляд уже и на Валеру и молча вышел.
Тамара покачала головой, но ничего не сказала, а Гуля бросилась защищать брата (хотя за ним не побежала, а очень хотелось).
— Тетя Тамара, вы не думайте, Макс хороший! Он вас и дядю Валеру любит, я знаю. Просто он нервный, у него натура такая, мама всегда говорила: бешеная натура, от деда досталась… У нас дедушка сердитый был, но справедливый… — чувствовалось, что Гуля повторяет чьи-то слова, потому что дед умер, когда она была совсем маленькой.
Тамаре стало жаль глупышку, и она успокоила Гулю, сказав, что ничуть не сердится на Макса, он человек взрослый и вправе жить один.
Тут она глянула на мужа и увидела, что он поник — дорого доставались ему племянники при его сумасшедшей работе и при том, что он все принимает близко к сердцу.
Так закончился их «праздничный» обед.
Макс пришел поздно, когда дом угомонился и все разошлись. Войдя в комнату, он увидел, что сестра не спит, но ничего не сказал. Она предательница. Сегодня она его предала, значит, может предать и в другой раз. Это он надумал, пока бродил по пустеющему городу, все больше и больше озлобляясь.
— Максик, ты сердишься? — услышал он, когда стаскивал пропотевшую майку.
— Нет.
— Максик, ты зря на меня сердишься… Я тебе сейчас все расскажу, — продолжала Гуля, сев в постели и обхватив руками колени: так она всегда готовилась к длинным разговорам. — Может, я тоже хочу с тобой вдвоем жить. — Это была полуправда — да, она этого хотела, но не могла обижать тетю Тамару и дядю Валеру… Жить бы на одном этаже или в большой квартире, чтоб всем близко и не было бы этого ужасного душа с очередью. — Но дядя и тетя одни, без детей… Им скучно. А мы возьмем и уедем от них! Будто они к нам плохо относятся! Это неблагородно, Максик, — голосок у нее был тихий и заискивающий, и Макс, услышав это, решил ее еще наказать, хотя сам уже устал злиться.
— Никто не мешал им завести детей, мы, что ли, в этом виноваты? — грубо заявил он, лежа к Гуле спиной.
— Конечно, мы не виноваты, — ответила она, удивляясь, как Максик этого не понимает. — Ну, мало ли что… Мы же не знаем. И папа очень любил дядю Валеру и тетю Тамару…
Тут Макс взорвался, повернувшись к Гуле:
— Что ты заладила: любишь — не любишь… Как дурочка! К дяде Валере я хорошо отношусь, а она мне не нравится! Все! Отстань! Я спать хочу.
Но Гуля была настоящей маленькой женщиной и потому применила другую тактику для примирения, ни с того ни с сего сообщив:
— А я твою Сусанку видела.
Макс помолчал, но любопытство пересилило, и он спустя минуту недовольно буркнул, якобы сквозь сон:
— Ну и что?..
Гуля и тут схитрила, оказавшись на верном пути:
— Ничего. Просто видела. Откуда я знаю, понравится она тебе или нет… Я в девочках не понимаю…
Макс сразу же вспомнил, как Гуля защищала соседку-уродку, и ее мнение о Фаинке, поэтому поверил ей.
Ему ужасно хотелось увидеть Сусанну, которая была в зеленом наряде Весны. Он все время думал о ней и старался угадать ее, идя по улицам… Но ведь он не знает ее лица, а Гулька теперь знает…
Наверное, эта уродка ее навела, вдруг решил он, и ему расхотелось продолжать разговор, но любопытство все же возобладало.
— А ты ее узнаешь, если встретишь?.. — как бы нехотя спросил он.
Гуля поняла, что ее хитрый ход сработал, теперь надо с ним мириться. И она заулыбалась вовсю:
— Конечно, Максик, я ее узнаю! Я тебе сразу хотела сказать, но ты убежал. Давай я тебе ее покажу, а? Она в школу свою на консультации ходит.
Макс размышлял. Если он согласится, это будет означать, что он простил сестре предательство и помирился с ней, а этого так скоро делать нельзя. Она подумает, что ей все может сходить с рук. Юноша решил сначала провести с ней профилактическую беседу, а уж потом сказать, но небрежно так, с зевком, чтобы она, так уж и быть, показала Сусанку, которая, верно, гроша ломаного не стоит.
— Гуля, — начал он строго, — ты странно себя вела сегодня за обедом. Не хочешь со мной уходить в общежитие, твое дело. Но ты должна была со мной выйти, а не оставаться с ними за столом. Это, Гуленька, называется предательством. На этот раз я, так и быть, прощаю. Если ты еще раз подставишь меня, знай, у тебя брата нет. Поняла? Посмотрим, как ты будешь жить с тетей Тамарой! Она из тебя домработницу быстро сделает!
Гуле хотелось ему возразить, но она понимала: если уж Макс что-то вбил себе в голову, это навсегда. Будто бы смутившись, она помолчала, а потом пробормотала:
— Я не предавала никого, ты не так понял…
— Ладно, замнем, — снисходительно бросил Макс и, чуть помедлив, все так же безразлично попросил: — Так и быть, покажи вашу знаменитую Сусанку, что за птица.
Гуля подумала, не взять ли и Сонечку, может, удастся их с Максиком подружить?.. Нет, сначала ей самой надо с братом отношения наладить…
— Давай завтра… — ответила Гуля, вдруг захотевшая спать. Однако Макс жаждал видеть Сусанну!
Он растормошил сестру:
— Слушай, Гуль, а когда она ходит на консультации? У меня после обеда много свободного времени, я даже вчера махнул бабки заработать! Говори, я подъеду, ты ко мне в машину залезешь, и мы проследим.
Согласившись, Гуля моментально заснула, а Макс еще долго ворочался, представляя завтрашний день.
Наутро Гуля встала рано и, наскоро попив чаю (Тамара еще спала), позвонила Сонечке. Та сразу подошла к телефону. Гуля прошептала:
— Сонечка, встречаемся через десять минут во дворе. Конец связи…
Рассмеявшись, Соня ответила в тон:
— Йес, сэр. У меня в руках будет газета «МК». Доброе вам утречко, конец связи.
Они встретились во дворе у единственного раскидистого дерева. Гуля, захлебываясь, сообщила множество «секретных данных», рассказала Сонечке все, начиная с обеда и заканчивая просьбой брата показать Сусанку. Лишь немного замялась она, когда говорила о плане наблюдения за «объектом». По всем правилам в машине должна быть и Сонечка, но, зная отношение Макса к подружке, не могла ее позвать.
