Я растерянно уставилась на него, не понимая — шутит он или нет.
— Ты серьезно? — Нет, конечно, он просто меня подначивает. Невозможно пить с утра, да еще если ты ничего не ел. — Не знаю, как ты себя чувствуешь, но мои похмелья имеют стойкую тенденцию к ухудшению все последние годы, — грустно сказала я. — Полагаю, это связано с возрастом. Здесь на солнышке и под настроение еще ничего, но если бы я столько же выпила в Дублине, то утром была бы полутрупом. Бывали времена, когда я могла провести всю ночь на вечеринке, не спать ни минуты, провести день на работе или еще где, а потом опять отправиться в клуб и гудеть всю ночь. И это было хорошо, кто спорит. Просто те времени прошли, и больше я такого не делаю. В частности из-за работы. Я сижу на креслах для персонала, лицом к салону, полному пассажиров. Представляешь, как будет выглядеть стюардесса, которую начинает выворачивать наизнанку, когда они завтракают?
Дэнни расхохотался, потом заявил:
— Ну, ты всегда можешь убежать в туалет и закрыть за собой дверь. А теперь представь, что будет в рубке пилотов, если кого-нибудь вырвет.
Перед моим мысленным взором моментально возникла картинка. Дэини, слегка бледный и растрепанный, в кресле второго пилота, и его рвет прямо на сидящего радом командира корабля. Желудок у меня неприятно заворочался, и в горле стало сухо.
— Прекрати! — Я зажала уши. — Не надо. Я не говорю, что допилась вчера до стадии, когда клянешься, что в рот больше ни капли не возьмешь, но все же… все же я себя чувствую немножко неустойчиво. А ты есть хочешь?
— После нашего разговора — нет. Давай лучше пойдем поплаваем.
Мы пожали друг другу руки и стали собираться в бассейн.
Вот мы и на открытой террасе подле бассейна. Могу отметить, что мы здесь самые молодые представители человеческой расы. Средний возраст присутствующих что-то около девяноста лет. Солнце светит вовсю, но в отличие от вчерашнего дня на небе имеются облачка, и они даже пытаются кучковаться, угрожая нашим планам погреться и загореть. Дэнни так хорош в бордового цвета плавках, что даже древние бабульки провожают его внимательными взглядами и их морщинистые губы растягиваются в мечтательных улыбках.
Дэнни останавливается на краю бассейна и скидывает халат. Боже, да его можно в рекламе снимать. Что рекламируем? Да все равно: бальзам после бритья, масло для загара… Я отворачиваюсь и нахожу нам два шезлонга. Придвигаю их поближе к стене, чтобы укрыться от прохладного ветра. Шезлонги противно скрипят, когда я тащу их по полу. Жаль, что у меня фотоаппарата с собой нет. Я бы сфотографировала Дэнни. А еще лучше — я бы попросила кого-нибудь из местных ископаемых сфотографировать нас обоих, а потом показывала бы снимок всем девочкам, и они просто умирали бы от зависти. Такую фотку хорошо сделать заставкой на телефон.
Не успели, мы расстелить, полотенца на шезлонгах, как прибежал официант с серебряным, подносом, в обнимку.
— Принести вам что-нибудь?
Да, обслуживание тут на высоте. Ну, когда он спросил, я поняла, что действительно хочу пить.
— Да, принесите мне, пожалуйста, апельсиновый сок и льда побольше. Запишите на номер 1412.. Ты будешь что-нибудь, Дэнни?
— То же самое и еще бутылку шампанского. Я заплачу наличными.
Ясмотрю на часы, а потом, укоризненно — на Дэнни. Еще нет и одиннадцати, утра! Какое шампанское?
— Ну, не надо так на меня смотреть, детка, — улыбается он. — Я что, нарушил какие-то правила? Раз уж мы все равно этим закончим, то почему бы не начать разминаться прямо сейчас? А теперь давай-ка снимай халат и покажи, всем, свой шикарный купальник.
Я подчиняюсь, и он берет меня за руку.
— Мы куда-то идем?
— В джакузи. Я отсюда вижу, что сейчас там никого нет.
Мы подходим к огромной ванне, и я пробую ногой кишащую пузырьками воду. Щекотно! Потом мы вместе входим, и наконец все тело, охватывает волшебство горячей, бурлящей, воды, только головы, торчат на поверхности..
— Держи руки так, чтобы я могла их видеть, — быстро говорю я, потому что он смотрит на меня с загадочной улыбкой и это меня нервирует.
— Неужели ты мне совсем не доверяешь, Энни? — с укором спрашивает он, воздевая очи горе. Руки он тоже поднял и заложил за голову.
Прибежал официант с соком и шампанским на серебряном подносе. Дэнни подал мне стакан, и мы чокнулись.
— За нас. — Он улыбается.
— Почему бы и нет? За нас!
— И за счастье!
— За наше счастье? Ты такой сентиментальный? — Но ведь тебе это нравится… и я тебе нравлюсь, разве нет?
— Дэнни… — Я чувствую прикосновение его ноги под водой. И не отодвигаюсь. — Я совсем тебя не знаю. Даже фамилию твою не знаю.
— Сэвидж, Меня зовут Дэнни Сэвидж.
— Да? Я знаю еще одного человека с такой фамилией, — говорю я хмуро.
— Вот как? — Он задумчиво смотрит на меня.
— Помнишь, я тебе вчера рассказывала? Это моя начальница старшая над стюардессами. В этот отпуск я отправилась благодаря ей.
— Правда?
— Старая корова отстранила меня от полетов на неделю! Можешь себе представить? Не-ет, корова — полезное животное и безобидное, А эта баба настоящая сука! Жестокая сука!
Я смотрю на Дэнни и жду смеха. Или улыбки. Или сочувствия. Но его лицо неподвижно, и в глубине моего сознания начинает возникать мысль… и по мере того как мысль эта обретает форму, мне становится все хуже. Мир рушится, и сердце ухает куда-то вниз, на дно джакузи, к источнику всех пузырьков.
— Ты ведь, ты же ей не родственник? — испуганно спрашиваю я.
Но его ледяной взгляд уже все мне объяснил.
— Я думаю, что женщина, о которой ты говоришь…
— Черт, это твоя мать, да?
Правило пятое. Минута на языке, всю жизнь на бедрах.
Я совершаю пробежку по набережной. Вкладываю вэто дело все свои силы и отдаюсь ему целиком. Я уворачиваюсь от ребят на роликах истараюсь не связываться с детишками на велосипедах. Руки работают. Я должна похудеть. Мне нужно хорошо выглядеть: Я буду хорошо выглядеть! Я буду в форме. Буду. Буду. Пробежка помогает мне думать, ауж поразмыслить есть над чем. Вот вчера, например, стоило мне упомянуть миссис Сэвидж, как Дэнни мгновенно испарился. Ну, признаю, что можно было не распускать язык ине называть старую ведьму разными словами… хотя, если разобраться, я не сказала ничего ужасного и уж точно ничего, о чем бы Дэнни не догадывался. Учитывая, что она отстранила меня от полетов практически ни за что, я еще очень мягко с ней обошлась.
У Дэнни, похоже, другое мнение по этому поводу. Мы в молчании допили шампанское, сидя в джакузи, а потом он выбрался из ванны, вытерся, забрал свои вещички из номера, вызвал такси и отбыл в Марбельш.
