Глава 6
Дэниел не доверяет ей как юристу, теперь Шарлотта в этом не сомневалась. Однако по мере того, как день шел за днем, ей стало казаться, что, может быть, Сара и права. Может, все ее сомнения и неуверенность в себе — результат неудачи? Ведь Дэниел все чаще спрашивает ее мнение по тому или иному вопросу. Он стал приглашать ее почти на все свои переговоры с клиентами, как в конторе, так и вне ее. Он даже как-то похвалил ее, отметив, что она обратила внимание на такую сторону дела, которая ускользнула от него.
Шарлотта стала привыкать к тому, что он стоит около нее, опираясь руками о края стола, словно обнимая ее, и, наклоняясь вперед, заглядывает через ее плечо в бумаги. Но если раньше она смотрела на это как на признак недоверия, то теперь ей стало казаться, что он с интересом ждет ее решения.
Однажды, когда она с энтузиазмом рассказывала ему о малоизвестном прецеденте, который укреплял их позиции в деле, совсем недавно казавшемся очень сомнительным, он вдруг поднял руку и, осторожно спрятав выбившуюся прядь волос ей за ухо, мягко сказал:
— Столько пыла. Мне даже захотелось…
Что именно ему захотелось, ей не суждено было узнать, потому что в кабинет, запыхавшись, вбежала Энн и сообщила, что к нему внезапно явился клиент. А когда рабочий день закончился и Шарлотта пошла домой, Дэниел все еще был с ним.
— Вот теперь ты повеселела, — заметила Сара в следующее воскресенье. Она привезла с собой детей, которые усердно помогали деду в саду, пока Сара, Шарлотта и мать готовили обед. — Имеет ли это какое-то отношение к — как бы это выразиться? — к одному привлекательному адвокату, которого мы обе знаем?
Шарлотта рассмеялась, но промолчала. Чувства ее были еще слишком новы и хрупки, чтобы обсуждать их. К тому же Дэниел пока никак не показал своего расположения к ней. Не считая, конечно, улыбок и нежности его пальцев, когда вчера он коснулся ее щеки.
И как это получается, что легкое прикосновение одного мужчины может подействовать на женщину сильнее, чем самое неприкрытое выражение страсти со стороны другого.
Того единственного прикосновения Дэниела было достаточно, чтобы взволновать ее так быстро, так глубоко и так неожиданно, как не могли самые жгучие поцелуи Бивана.
Сообразив, о чем думает, она пожала плечами. Ну зачем обманывать себя? Она грезит наяву о том, чтобы как-нибудь неожиданно Дэниел страстно поцеловал ее. Если уж самое его невинное прикосновение так взволновало ее, то что с ней будет, когда он ее поцелует?
Она прекрасно помнила, как, когда он прикоснулся к ней, по спине у нее побежали мурашки и она откликнулась на его прикосновение всем телом. Ей было не просто приятно, ею овладело такое страстное желание, какого она до сих пор не знала.
Когда он дотронулся до нее, тело ее затрепетало от желания, и ей стоило немалого труда сдержать себя и не прижаться к нему, не ткнуться лицом ему в плечо. Вспомнив, насколько откровенно повело себя тогда ее тело, она даже покраснела. Но ведь Дэниел тоже не очень торопился отстраниться от нее, а когда их так неожиданно прервали, взгляд у него был такой, словно ему это вовсе не понравилось.
Хорошие это были выходные; впервые за многие месяцы Шарлотта чувствовала себя в ладу с собой и со всем миром. А когда встала, наблюдая за ее игрой с детьми Сары, вдруг сказала, что уже давно не слышала ее смеха, она сообразила, каким бременем была все это время для семьи и для себя самой.
— Извини, мама, — попросила она прощенья. — Последнее время со мной было не легко, да?
— У тебя было достаточно для этого оснований, — мягко заметила мать.
Утром в понедельник, направляясь на работу, Шарлотта не просто прекрасно себя чувствовала, но так и рвалась поскорее попасть в офис. И не только потому, что она уже стала разбираться в работе, которая начинала ей нравиться. Даже ее наряд, который раньше доставлял ей столько хлопот, теперь не казался ей столь неуместным, как раньше, а когда, припарковав машину, она направлялась к конторе и какой-то работяга аж присвистнул, она вдруг улыбнулась, вместо того чтобы испепелить его взглядом. Смешно, но он даже покраснел, когда его приятели стали над ним подтрунивать.
— Сегодня ты сногсшибательна, — похвалила ее Энн.
— А как твои выходные? — спросила Шарлотта.
Энн застонала.
— Ужасно. Маленький пинается так, словно у него четыре ноги, а муж жалуется, что я не даю ему спать. Я только и спасаюсь что на работе.
Шарлотта сочувственно улыбнулась. Энн действительно выглядела не лучшим образом, а беременность ее становилась все более явной.
— Почему общее хорошее настроение не передается и мне, ну хотя бы чуточку? — добавила Энн. — Я только что видела Дэниела, и он тоже наслаждается весной… Может, вы оба что-нибудь добавляете себе в кофе, а? — с усмешкой поинтересовалась она.
Из-за ребенка сама она пила только чай. Шарлотта натянуто рассмеялась и наклонила голову.
У Дэниела на утро было назначено несколько консультаций, и к Шарлотте он зашел только перед самым обедом и сказал, что неожиданно всплыло одно дело и остаток дня он проведет в суде.
Когда он вошел, она что-то читала и, встретившись с ним глазами, покраснела. Под ложечкой у нее засосало, голова пошла кругом, и она почувствовала себя такой счастливой, что губы ее сами собой сложились в улыбку.
— А я надеялся, что мы сегодня пообедаем вместе, — сказал Дэниел и, когда сердце ее зашлось от волнения, продолжал:
— Мне надо поговорить с вами о паре дел, которые уже очень скоро будут переданы в суд, а здесь у нас все как-то не хватает времени. — Он посмотрел на часы. — К несчастью, сейчас это просто невозможно.
Шарлотта кивнула, не отваживаясь произнести ни слова.
— Вы довольны работой, Шарлотта? — неожиданно спросил он. Он? опять кивнула.
— Вот и хорошо. Мне бы вовсе не хотелось вас терять.
Глаза у Шарлотты округлились.
— Вы для нас просто находка, — продолжал он, и ее бросало то в жар, то в холод. Его неожиданная похвала настолько поразила ее, что она не нашлась что сказать.
Очень долго после того, как он ушел, она не могла подняться со стула и оторвать от стены невидящий взгляд, все вспоминая и вспоминая его слова.
Он не хочет ее терять. Он ценит ее как работника. Ее так и распирало от радости. Теперь она добьется чего угодно и преодолеет все преграды. Остаток дня она так и провела за мечтаниями, чувствуя себя страшно счастливой, но в половине пятого вдруг сообразила, что после обеда так ничего и не сделала.
Работник-то ты, может, и неплохой, сказала она себе, но сегодня ты полдня проваляла дурака. Она заставила себя заняться делом и прервалась только для того, чтобы позвонить матери и предупредить, что задержится.
