Да, у Лекс Кендалл находились причины протестовать практически против всего подряд.
Не то чтобы Пейтон не была согласна с принципами своей матери. С некоторыми она соглашалась, но лишь отчасти. Например, Пейтон была решительно настроена против людей, носящих меха. Это означало, что лично она такую одежду не носила. Но это не заставляло ее, встав посреди бутика «Гуччи» на Мичиган-авеню, расплескивать на ошарашенных покупателей красную краску из ведерка. (О да, ее мать так делала, и не единожды. Она дважды попадала за решетку за свои художественные попытки выразить протест, а это неизбежно приводило к тому, что малышке Пейтон приходилось ночевать у дедушки с бабушкой.)
И по мнению матери, она продалась. На самом деле, когда Лекс узнала, что одним из видов деятельности Пейтон в ее юридической практике будет защита в суде американских корпораций, то не разговаривала с дочерью целых две недели.
Ах… Пейтон до сих пор с тоской вспоминала те две недели. Самые спокойные триста тридцать шесть часов в ее жизни.
– Можно, я перезвоню тебе попозже, вечером, когда приду домой? – спросила она мать. – Я очень занята на работе в эти дни.
– Пресловутым партнерством, – буркнула Лекс тоном, который в лучшем случае можно было счесть равнодушным.
– Да, партнерством. – Пейтон сдержала порыв добавить еще что-нибудь. Неужели так трудно понять, что в настоящий момент творится в ее жизни? Неужели так трудно понять, какой стресс она сейчас испытывает?
– Не нужно мне перезванивать, – отрезала Лекс. – Я слышу напряжение в твоем голосе. Ты продолжаешь заниматься йогой? Возможно, тебе необходимо высвободить чакры.
Пейтон опустила голову на стол. Ну да, конечно, напряжение в ее голосе не имело ничего общего с тем фактом, что она не была в отпуске вот уже четыре года. Вся проблема сводится к зажимам в чакрах.
Пейтон слышала, как в трубке мать продолжает что-то бормотать.
– …поговорим подольше, когда я приеду в город в этом месяце…
Эта реплика вернула Пейтон к жизни.
– Ты приедешь в Чикаго?
– Стивен планирует навестить Сару и Джесс в Лос-Анджелесе на День отца[13], – сообщила Лекс, имея в виду двух сводных сестер Пейтон. – Я подумала о том, чтобы завернуть в Чикаго и провести выходные вместе с тобой.
Пейтон взглянула на календарь. Она была так занята, что совершенно забыла о приближающемся празднике. И, несмотря на не слишком теплое начало их разговора, неожиданно почувствовала прилив любви к матери. Лекс Кендалл была противоречивой натурой, тут не поспоришь, но она ни разу не позволила Пейтон остаться одной на День отца, даже когда вышла замуж за Стивена и переехала в Сан-Франциско несколько лет назад. Хотя они никогда не обсуждали это открыто, Пейтон, годами не имевшая известий от своего отца, ценила, что мать пыталась компенсировать это обстоятельство.
– Мне нравится твой план, мам, – заверила Пейтон.
Они коротко обговорили, чем могли бы заняться в этот выходной. Скрестив пальцы, Пейтон понадеялась, что к тому времени у нее уже, возможно, будут хорошие новости, которыми она сможет поделиться с семьей.
После нескольких минут разговора Пейтон заметила, что ей звонят по другой линии. Сквозь стеклянную дверь своего кабинета она видела, как Ирма ответила на звонок, кивнула, а затем привстала со своего места и начала жестикулировать, пытаясь привлечь внимание Пейтон. Похоже, случилось что-то важное. Пейтон закруглила беседу с матерью.
– В чем дело? – спросила она Ирму, когда та появилась в дверях кабинета.
– Это была секретарь Бена, Мэри. Он ждет тебя у себя. – Ирма понизила голос: – Мэри сказала, что слышала, как этим утром Бен разговаривал по телефону с Томом Хиллманом из Правления. И Бен заявил Тому, что хочет заранее сообщить новости тебе и Джей Ди.
Пейтон почувствовала, как дрожь возбуждения пробежала по телу.
Вот оно.
Со слабой улыбкой на лице она поднялась из-за стола и поблагодарила Ирму за сообщение.
И направилась в кабинет Бена.
Когда Пейтон вошла в кабинет начальника, то обнаружила там только Джей Ди, сидящего перед столом спиной к двери. Вероятно, он не заметил Пейтон, и в ожидании новостей взволнованно покачивал ногой.
Пейтон прочистила горло. Джей Ди сразу же подобрался и пронаблюдал, как она усаживается в соседнее кресло.
– Бена еще нет? – спокойно спросила Пейтон.
Джей Ди покачал головой:
– Мэри сказала, он скоро будет.
Воцарилось неловкое молчание.
Пейтон обвела взглядом кабинет. Неожиданно она осознала, что не знает, куда деть руки: постучала по подлокотникам кресла, замерла, потом вцепилась в подлокотники.
Тишина сгущалась.
А затем…
Стала еще напряженнее.
– Знаешь, это все издержки профессии.
Пейтон задумчиво смотрела в окно, но, услышав слова Джей Ди, повернула голову.
– Мы постоянно спорим с людьми – вот чем мы привыкли заниматься. Разрабатываем стратегии противостояния, пытаемся превзойти оппонентов. Иногда я чувствую, что мне сложно избавиться от склонности к словесным дуэлям. – Он повернулся к Пейтон и заглянул ей в глаза. – Я был очень груб с тобой в ресторане. Извини меня, пожалуйста.
Застигнутая врасплох, Пейтон не сразу нашлась с ответом. Джей Ди смотрел ей в глаза, не отводя взгляд, прямо и решительно.
У него действительно потрясающие голубые глаза.
Пейтон понятия не имела, почему вдруг подумала об этом.
– Ладно, – кивнула она.
Казалось, Джей Ди напрягся, готовясь к чему-то худшему.
– Ладно, – отозвался он, и Пейтон могла поклясться, что Джей Ди облегченно выдохнул. А потом он улыбнулся. Искренне. – Итак… ты знаешь, почему мы здесь?
– Догадываюсь, – состорожничала Пейтон.
Джей Ди наклонился вперед, глаза его сияли от волнения.
– Что ты сделаешь первым делом, когда станешь партнером?
Пейтон колебалась, все еще чувствуя неуверенность. А потом подумала: «Какого черта! Почему бы не насладиться моментом?» Они оба знали, зачем их позвали в кабинет Бена.
– Усну, – ответила она. – На неделю.
Джей Ди засмеялся:
– И никакой голосовой почты.
– Или электронной.
– Никакого бизнес-смартфона «Блэкберри».
– Или сотового телефона.
– Или ноутбука, – заключил Джей Ди и подмигнул собеседнице, зная, что от нее такого не дождешься.
Пейтон на мгновение задумалась.
– По правде говоря, я подумываю взять пару недель отпуска. Хорошо бы куда-нибудь уехать.
– Куда? – спросил Джей Ди.
– На Бора-Бора, – вдруг выпалила она.
