Пахнет вкусно. Сияет ослепительно красиво!
— Готова, доченька? — голос отца заметно дрожит.
Нет. Не готова вот вообще! Хочется закричать это ему в лицо и пустится в бега. Но я пообещала маме, что буду вести себя тихо. Без глупостей. Ну что ж, пусть докажут, что они правы. А то они все в унисон твердят, что Карим Асадов замечательный. Пожалуй, я дам им шанс.
— Готова, — киваю, глядя вперёд на стеклянные двери. Считанные секунды остаются до того, как их распахнут дворецкие, заиграет торжественная музыка и начнётся важное мероприятие.
— Странно, но я ещё никогда так адски сильно не нервничал. Даже на свадьбах твоих сестёр. Ты — моя особенная, Соня, он за руку меня берёт, крепко её сжимает.
Интересно, он тоже самое и сестрам моим говорил? Жаль не узнаю всей правды. Того, что творится у отца в душе. То, о чём он думает реально. О чувствах или о деньжищах?
За моей спиной раздаётся весёлый детский смех. Организаторы свадьбы расставляют детишек по нужным местам. Детки наших гостей будут нести шлейф моего платья. Они такие милые! Мальчик и девочка.
Я оборачиваюсь и не могу сдержать улыбки. Пожалуй, это самый приятный момент за сегодняшний день. Малыши улыбаются мне в ответ, краснея и смущаясь. Им где-то лет пять или шесть. На рыжеволосой девочке сияет блестящее платье с пышными юбками, розового цвета. На мальчике с пышными светло-русыми волосами — смокинг. Почти такой же как у моего отца. Ещё одна девочка, в голубом пышном платье, стоит у двери с большой корзиной, наполненной лепестками роз. Она выйдет к алтарю первой и будет осыпать пол перед нами лепестками.
Серьёзный голос отца заставляет меня снова посмотреть ему в лицо.
— Просто знай, что я делаю это, в первую очередь, для твоего блага.
С ним можно было спорить вечно, я не успела ничего ответить. Двери открываются. Зажигательные фанфары бьют по ушам. Малышка с корзиной ступает вперёд на красную ковровую дорожку. С этой секунды, помимо драматичной музыки, на нас обрушивается оркестр охов и аплодисментов.
Вот и всё. Пути назад нет. Только вперёд.
В объятия черноглазого демона.
Мы медленно двигаемся по красной ковровой дорожке между рядов, с сидящими на стульях гостями. Эта дорожка кажется мне не просто красной, а кровавой. На ней кровь разлита. Я тону в это крови. Белое платье пачкается в реках алой жидкости… Интенсивно моргнув, я прогоняю галлюцинации, возникающие на фоне нервного напряжения.
Отец шагает рядом со мной. Он идет так гордо, будто на том конце дорожки его поджидает вершина триумфа. Наверно, так есть. Пик его карьеры, вот он и счастлив. Позади детишки идут, несут шлейф моего невообразимо дорого свадебного платья. Со стороны весь этот театр выглядит сплошным умилением. Происходящее заставляет поверить всех в то, что скоро родится самая на свете счастливая и богатая семья.
Фотографы, видеооператоры, десятки гостей… Все внимание застывает на мне и Кариме. Я смотрю вперёд и вижу его. Рядом с аркой из изумительного цвета. В черном костюме, лоснящимся серебряными бликами, и такими же чёрными, как шёлк, волосами, модно стриженными, трепетно уложенными и ухоженными. Его костюм стоит не дешевле моего платья. Видно с первого взгляда.
Будущий муж стоит ко мне спиной. Я смотрю на его высокий рост, широкий разворот плеч и на секунду чувствую приятную сладость внизу живота.
Красив снаружи, но дьявол внутри — эхом проносится в мыслях.
Неожиданно Карим Асадов оборачивается. Черные глаза насквозь прожигают, сжигают в пепел. Океан мурашек сковывает всё тело, которое словно превращается в жидкий сироп. Дух захватывает!
Я с частым биением сердца рассматриваю его грозное, опасное, как из стали выточенное. Несмотря на это, холодные черты лица Асадова манят к нему очень сильно. Я не понимаю почему? Почему он мне вроде, как и нравится, а вроде я хочу убежать от него на другую планету. Он — загадка. Наверно именно поэтому меня к нему тянет. Хочется в мысли его заглянуть и как следует там покопаться, чтобы выяснить, что он за человек такой. Запретное всегда слишком сильно манит. А хорошие девочки влюбляются в плохих мерзавцев. Необъяснимо, но факт!
Он жадно терзает меня взглядом. Как зверь рвет на куски. Голодно шарит по стройной фигуре черными глазами. Задерживается на груди… Он будто одежду всю с меня срывает на расстоянии и теперь я абсолютная голая перед ним стою. И дрожу. Загнанная в ловушку зайчишка. И понимаю, что мне не спастись. Я… обречена. Теперь я его. Вся. Только его! В абсолютном подчинении, в его могущественной власти. Ведь он, рождённый быть лидером. Источник мощи. Он как бог! Одно неверное движение, один неверный звук… и ты воспоминание.
Всего несколько шагов остается до неминуемой участи.
Один. Два. Три.
Музыка смолкает.
Я оказываюсь напротив Карима Асадова. Он такой высокий, что смотрит на меня сверху вниз. А я вынуждена голову выше запрокинуть. На него смотришь — будто на верхушку высоченного дерева. Я слишком хрупкая для такого чёрствого амбала. Я не пара ему. Он запросто меня раздавит. Грубый. Сильный. Неотесанный.
Он пришёл в наш мир, чтобы рушить, завоёвывать, ставить на колени.
Мужчина делает шаг ко мне, сокращая дистанцию окончательно. Отец, улыбаясь, передаёт меня в руки дьяволу. Берёт за руку и вкладывает мою нежную, хрупкую ладонь в большую и жёсткую руку Асадова. Она такая горячая, что я обжигаюсь.
Карим на секунду сжимает мою ладонь, после отпускает. Лишь для того, чтобы убрать фату с моего лица. Он отбрасывает лёгкую полупрозрачную ткань назад, затем разворачивает меня лицом к публике. В саду воцаряется мёртвая тишина. Начинается церемония бракосочетания. Женщина, стоящая рядом с нами, одетая в изысканный бежевый костюм, с особой интонацией принимается вещать речь, зачитывая торжественную речь.
Пока она говорит, Карим наклоняется к моему уху.
— Я же сказал, что ты станешь моей, — довольно утверждает Асадов. Лениво, я бы даже сказала. Как знал ещё до моего рождения, что я буду его. Потому что привык получать всё по щелчку пальцев. Не напрягаясь.
По щеке скользит одинокая слеза. Карим ухмыляется. Хищно. Как лев. Лидер прайды. Сжимает мою руку слишком сильно. Она моментально немеет, а суставы хрустят. Так он показывает мне свою силу, заранее намекает на то, что он доминант. Чтобы я была послушной женой. Боялась его. Уважала. На коленях ползала, пытаясь угодить во всем, и не дай боже мне разгневать вселенское зло.
Я не слушаю торжественной речи. Из-за сильного грохота сердца, удары которого ощущаются где-то в ушах. В глазах двоится. Кульминация церемонии, самое важное, длится минут пять, примерно. А мне кажется, будто полминуты. Я просто не могу сконцентрироваться ни на словах регистратора брака, ни на всём происходящем.
— Господин Карим Асадов, согласны ли вы взять в жёны Софию Королёву? — обрывками долетает до меня её речь.
— Да, — холодно и властно заявляет.
— А вы, София Королёва, согласны стать женой Карима Асадова?
Пауза.
Я медлю.
Сжимаю руки в кулаки.
Ожидание ответа затягивается…
По саду проносится легкий шум. Я случайно сталкиваюсь взглядом с мамой, она, нахмурив брови, что-то мне шепчет одними губами, как бы угрожая. Рука Асадова до синяка давит моё запястье. Эта давка буквально выбивает из меня ответ.
— Да.
Очень тихо. Сдавленно. Произношу я, опустив глаза.
— Распишитесь здесь и здесь.
Мы делаем шаг к трибуне. Первым расписывается глава семьи. Моя рука дрожит. Роспись выходит кривой и неровной.
После мы надеваем друг другу на пальцы обручальные кольца. На моей руке теперь два кольца. И оба его. Я не посмела снять то кольцо, которое он надел мне на балу. Это бы точно его разозлило. Заметив кольцо с крупным бриллиантом, он едва заметно улыбнулся.
Фотографы старательно запечатлели этот момент. Я очень нервничаю, когда одеваю кольцо Кариму на палец. Его пальцы утонченные, аристократические. Руки хоть и сильные, но трепетно ухоженные. А кожа смуглая, в отличие от моей, белой. Но бархатная на ощупь. И горячая. Неудивительно, ведь в его венах течёт горячая кровь.
