— Так-так, сейчас посмотрим, — врач начал привычные для него манипуляции с картой, измерением давления, температуры и прослушиванием грудной клетки.
Чуть позже в мою палату был приглашен другой врач — акушер. Он провел более конкретный осмотр нижней части моего тела, так сказать. Судя по его лицу, ситуация становилась серьезной. Мне понадобилось еще несколько анализов и обследований, чтобы акушер окончательно вынес вердикт.
— На данный момент ситуация сложная, но не критическая. В общем могу сказать, что с ребенком все нормально. Однако Вам нельзя нервничать и необходимо соблюдать постельный режим в ближайшие несколько дней. Также будет необходимо принимать лекарства.
После еще нескольких наставлений меня оставили одну. На тумбочке стоял подносик с таблетками и стаканом воды.
Я лежала на боку и смотрела на них. Вся эта ситуация ввела меня в еще большее смятение. В голове начал крутиться очередной бред.
Вопрос «а смогу ли я вообще стать нормальной матерью этому ребенку?» звучал в мозгу непрерывно. Смогу ли я вырастить его? Если я не справлюсь? Если не смогу? Удивительно, но чувство страха начало зарождаться только сегодня. Оно медленно росло внутри и постепенно захватывало все пространство вокруг. Что, если его отец Сергей? Что, если я возненавижу собственного ребенка за сходство с ним. Ведь мельчайшая деталь, напоминающая о пережитом кошмаре и чудовище, сломавшем мою психику и жизнь, было способно вывести меня из равновесия.
Смогу ли я заботиться о нем? Смогу ли дать то тепло, что так необходимо моему комочку? Страх не справиться не покидал меня. Если прибавить к этому еще и остальные вопросы, мучавшие меня… Я медленно сходила с ума.
Однако, что бы я не прокручивала в своем мозгу, что бы не вспоминала, какие бы вопросы перед собой ни ставила, одно было абсолютно ясно — я рожу этого ребенка не смотря ни на что. Мне плевать, кто его отец. Выясню это позже. Это будет только мой ребенок и точка. У него будет только мама, а папа может идти к чертям собачьим. Будь то Влад или не дай бог — Сергей. Я буду любить его просто за то, что он есть. Я справлюсь!
Выпив таблетки и наконец примирившись с собственным сознанием, я мирно задремала.
Глава 20
— Ну что, милая? Будем готовиться к выписке? — улыбка, как всегда, не сходила с лица доктора.
— То есть я могу ехать домой? — смысл его слов не сразу дошел до меня.
— Сегодня подготовим все необходимые документы и завтра с утра сможете ехать домой.
— Хорошо, — немного растерянно произнесла я.
Нет, я, конечно, очень рада тому, что могу покинуть палаты и вырваться на волю. Все-таки это место не наполнено домашним теплом и уютом. Бесконечные анализы, таблетки и осмотры немного напрягают. Также посещение следователей не дают нормально прийти в себя. Все их допросы выбивают меня из калеи на довольно длительное время. Потом очень сложно снова успокоиться и настроиться на позитивные мысли. Рассказывать о том, как тебя насиловали также не самое приятное занятие.
Последнее посещение моего адвоката совсем расклеило меня. Его новость о том, что в доме после очередного обыска нашли мой дневник, шокировала. Я не собиралась предоставлять следствию столь личную информацию. В этом дневнике подробно описаны все мои чувства и переживания, а также все извращения Сергея за несколько лет. В мои планы не входило знакомить кого-то с этими записями. Дневник не предназначался для других людей, только для меня. Но так вышло, что полиция его все же нашла и теперь предлагала мне переквалифицировать статью обвинения. Я могла написать еще одно заявление по поводу прошлых инцидентов, связанных с Сергеем. Тогда его обвинение становилось куда более серьезным. Учитывая то факт, что изначально мне было совсем мало лет, его могли привлечь по весьма серьезным статьям.
Внутри опять появилось двоякое чувство. С одной стороны, разумеется я хотела наказать его по всей строгости закона. С другой, мне не хотелось вываливать свои детские воспоминания перед следствием. Это было слишком стыдно. Я вообще не хотела, чтобы кто-то что либо знал об этом.
Однако сейчас дневник был уже изучен оперативниками. Пути назад нет. Просто скрыть описанные в нем факты теперь не получиться. Я думала довольно долго, но потом все же решилась и написала новое заявление по прошлым эпизодам. Если честно, то на душе сразу стало как-то легче. Словно груз, который я носила на своих плечах все эти годы, после написания бумаги свалился. Даже дышать стало легче. Хватит бояться и убегать, Аня! С меня хватит! Все, баста! Пора наказать чудовище по заслугам.
— И так, есть какие-нибудь жалобы или вопросы у моей любимой пациентки? — доктор в последнее время все чаще называл меня так. Скорее всего это было из-за жалости. Я не раз замечала, как мой адвокат и следователи частенько после разговора со мной оставались «поболтать» с молоденькими медсестрами в отделении. Женщины, как известно народ весьма любопытный. Думаю, они с удовольствием выпытывали у мужчин подробности моей истории. Я уже не раз после таких разговоров замечала жалость и сочувствие в глазах медсестричек. Это меня напрягало. Мне не нужна их жалость, а уж тем более, чтобы все отделение обсуждало мою несчастную персону. Но поделать с этим, увы, ничего не получалось.
— Нет, жалоб нет… А вопросы есть, — мне и правда было необходимо уточнить у доктора пару вопросов.
— Слушаю, — врач отложил в сторону бумаги и пристально посмотрел на меня.
— Я не очень сильна в медицине, поэтому хотела уточнить у Вас пару моментов. Возможно ли проведение экспертизы ДНК до рождения ребенка? — этот вопрос не давал мне покоя. Как бы я ни пыталась смириться, но незнание того, кто отец, просто сводило с ума.
— Да, конечно. Современные методы забора образцов позволяют это сделать. Естественно, такого рода забор анализа несет определенные риски. Но при грамотном выборе специалиста они минимальны. Для установления отцовства требуется Ваш образец, плода и предполагаемого отца.
При словах «предполагаемый отец» мне немного стало дурно. У меня два «предполагаемых отца»!
— Спасибо. Было бы прекрасно, если бы Вы посоветовали мне квалифицированного специалиста, доктор, — я решила воспользоваться служебным положением и связями моего отца.
— У меня есть контакты прекрасного врача, но его услуги не бюджетное удовольствие. Поймите меня правильно, но я обязан Вас предупредить, что анализ стоит кучу денег, — мужчина просто пытался быть вежливым. Его слова меня совершенно не обижали.
— Я понимаю это и готова заплатить столько, сколько будет нужно. Уверена, что мы договоримся о стоимости, — деньги у меня были. Поэтому вопрос цены не был чем-то, что могло бы меня напугать. Я готова отдать все свои средства, лишь бы получить долгожданный ответ.
— Хорошо, сейчас принесу Вам визитку.
Доктор вышел. Я была уверена в своем решении. Информация необходима мне, как воздух. Я уже поняла, что не стану после результата любить своего ребенка меньше или больше.
Вскоре контакты врача были у меня. Я сразу же связалась с ним и уточнила все необходимые детали.
Теперь осталось подумать, у кого брать тест. Проводить анализ сразу на двух «предполагаемых отцов» смысла не было. Достаточно и одного. Вот только кого из них выбрать? Влад не звонил и не появлялся с того самого момента, как узнал о моей беременности. Он просто испарился и не давал о себе никаких известий.
Эта ситуация просто убивала меня. Он строил из себя настоящего героя, а на деле не захотел брать на ответственность. Его поступок сложно назвать взрослым. Я понимаю, что шанс его отцовства, по реальной оценке, составлял лишь пятьдесят процентов. Но тем не менее он был. К тому же Соколов уверял меня в своей любви, убеждал, что добивался меня несколько лет. А тут такое… Вера в истинность его чувств была подорвана. Вряд ли любящий человек отвернется от тебя в такой ситуации… Скорее всего ему не нужен был ребенок, в независимости от того чей он. Тогда зачем посвящать его во все это?
