наедине бороться с самой собой.
Как ни странно, но и в этот раз выручает Дани. Измучившись ждать, он без труда находит меня среди стройных рядов редкостно безвкусной одежды и, отмочив пару очередных подколов в мой адрес, практически не глядя, начинает навешивать мне на плечо вещи. Не спорю. Отчасти я рада, что парень снова стал прежним Дани.
— О, вот это — ничего! Берём! — деловито кидает он, прежде чем сунуть мне в руки куртку кислотно-зелёного цвета.
— Только не зелёный! — ворчу похлеще сто годовалой старушки и морщусь, вспоминая носки идиота, бросившего меня утром в реку.
— Что ты имеешь против? Чудесный цвет! — смеётся Дани и сверху бросает фиолетовый свитер размеров на пять больше чем нужно.
— Давай оставим зелёный цвет местным клоунам, — обворожительно улыбаюсь, и пока мой помощник подбирает слюни, переваливаю кучу дурацких вещей ему в руки. — Не порти мне праздник, Дани! Я сама всё выберу!
— Что за праздник, Рита? — выглядывает из-за кучи ярких тряпок.
— Дани! — глупо хихикаю в ответ, когда тот, перекинув вещи в суровые руки Анны-Марии, возвращается ко мне, натянув на голову серую кучерявую шапочку с бараньей мультяшной мордой.
— Так, что за праздник, детка? — продолжает кривляться парень.
— Мне сегодня семнадцать, — давлюсь от смеха, позабыв, что никому не хотела говорить о своём маленьком событии.
— Круто! Поздравляю! Поездка в Тревелин — подарок от родителей?
— От отца, — улыбка внезапно спадает с моего лица: дурацкая реальность вновь напоминает о себе.
Дани всё подмечает и деликатно молчит, продолжая и дальше заваливать меня бестолковыми кофтами и несуразными куртками.
— Ты серьёзно? — пытаюсь повесить всю эту чертовщину обратно, да и гневный взгляд Анны-Марии не располагает к шуткам, но Дани нагло вытесняет меня к примерочным и не даёт выйти, пока я не определяюсь с выбором.
— Я возьму только куртку и кроссовки, — выкладываю на кассе чёрную парку и светлую пару обуви, а затем протягиваю карту с переливающейся надписью «Виза Платинум».
— Шопинг — лучшее средство от хандры! — подмигивает Дани и будто специально сверху кладёт пару цветных носков с весёлыми кроличьими мордочками. — Это маст-хэв! Проверено — помогает!
— Как смешно! — бросаю на парня разгневанный взгляд и хочу поставить того на место, но Анна-Мария портит все планы.
— Простите, ваша карта заблокирована. Может быть, есть другая или наличные?
Внутри всё замирает, а затем сошедшим с рельсов локомотивом разбивается в хлам: я и забыла, что счёта отца заморожены.
Небольшая кофейня на окраине Эскеля и парень с огромным сердцем напротив.
Грею озябшие пальцы о большую кружку с горячим шоколадом, доверху набитую маршмеллоу, и стараюсь не смотреть Дани в глаза.
— Зачем ты убежала? — зато он заглядывает мне прямо в душу. Не смеётся. Не упрекает. Не жалеет. Пытается понять.
В его руках не менее объёмная чашка с ароматным капучино, а рядом, на столике, ключи от мотоцикла.
Отворачиваюсь к окну: не знаю, как объяснить парню своё поведение.
— Испугалась, — спустя время бормочу тихо-тихо.
Я так боялась, что он поднимет меня на смех, когда из раза в раз Анна-Мария возвращала мне никчёмные банковские карты, так страшилась увидеть в его глазах презрение и жалость, что, бросив всё, просто убежала.
— Я тоже, — заявляет Дани, чем немало удивляет меня. — Что ты так смотришь, Рита? Да, мне тоже свойственно чего-то опасаться! Я уже думал, что не найду тебя.
— Спасибо, что не бросил, — еле заметно киваю и вновь упираюсь взглядом в окно: я не хочу, чтобы Дани видел мои слёзы.
У меня ничего не осталось: ни дома, ни семьи, ни денег. Даже нормальной одежды и той у меня больше нет. Маленький город, промозглый и серый, на другом конце земного шара — это всё, что теперь мне остаётся. Из милой и изнеженной принцессы, папиной дочки и завидной красотки я вмиг превратилась в продрогшую замарашку, которая даже чашку какао не в состоянии купить себе сама.
— Расскажешь? — участливо просит Дани, но мне в очередной раз не хватает смелости.
Мы согреваемся в тишине. Под лёгкие звуки едва различимых мелодий за стойкой бариста, делая небольшие глоточки, думая каждый о своём.
Дани нашёл меня спустя час моих бесцельных скитаний по улицам Эскеля. Мне хватило толку не только убежать, но ещё и заблудиться. В велюровом свитшоте и перламутровых балетках я, как дурочка, слонялась по городу в надежде вновь выйти к торговому центру, но вместо этого ушла в совершенно другом направлении. Поначалу мне просто было стыдно, но постепенно, отодвигая на задний план холод, голову начинали посещать зловещие мысли: а что если меня не найдут?
Дани нашёл. Почти силой затащил в тёплую и уютную кофейню и спустя несколько минут поставил перед носом горячий шоколад.
— Мика просила вернуть тебя к семи, уже половина восьмого, — первым нарушает уютную тишину Дани. — Пора возвращаться.
На плечах его куртка, на голове — шлем. Я вновь с силой держусь за парня, пока тот на нехилой скорости рассекает студёный воздух. Но сейчас я жадно цепляюсь за Дани не от страха. Мне просто нужен кто-то рядом. Пусть даже это будет он — обычный механик на старом байке…
В Тревелин мы возвращаемся по темноте. Не знаю, который час. В окнах дедушкиного дома горит свет, а сам Анхель стоит у порога и сердито наблюдает, как я спрыгиваю с мотоцикла.
— Погоди, — Дани хватает за руку, когда, вернув парню шлем и куртку, пытаюсь уйти. — С днём рождения!
Он глуповато ухмыляется, а затем достаёт из кармана джинсов что-то маленькое, завёрнутое в обыкновенный пакет, что бесплатно дают в супермаркетах.
— Улыбайся, Рита! Тебе идёт! — бормочет Дани и вкладывает свёрток в мою ладонь.
— Что это?
— Посмотришь дома. И не забывай, завтра в шесть я жду тебя в мастерской!
Но ответить не успеваю. Голос Анхеля могучей лавиной разливается позади.
— Рита! Где тебя черти носят? В дом иди!
Внутри тут же разгорается желание сделать всё наоборот: сейчас я ненавижу весь мир, а деда и отца больше всех.
— Иди, — шепчет
