У меня сжимается сердце. И я поспешно ухожу от темы. Слишком сильно в тот момент ненавижу Рената Ильдаровича. Сильнее, чем себя.
– А вы с Киром как дружили? Вы же больше не дрались? Ну, кроме того раза на набережной…
Это мне тоже не хочется вспоминать, поэтому я резко останавливаюсь.
– Нет, не дрались больше, – подхватывает Артем. – Всегда держали баланс. А потом пришла ты… Ну и в обще-е-ем, – забавно растягивает он, – Бойку порвало.
Смеемся вместе. Это все еще больно. Но получается как-то само собой.
– Что это значит, Артем? Что? Я нравилась ему?
Вот, казалось бы, какая теперь разница? Что изменит? И все же не могу не спросить. Спрашиваю и замираю.
– Нравилась, – хмыкает Чарушин. – Он с ума сходил! Потому и творил всю эту дичь.
– Ох… – мучительно вздыхаю. И снова плачу. – Ну а теперь я… Я сотворила такое… Страшно вспоминать даже… А оно сидит и сидит… В голове, в душе, в сердце… Я просто… Просто умираю…
– Понимаю, – стопорится на мне взглядом. Выказывая искренние сопереживания, хмурится и несколько раз кивает. – Надо потерпеть еще немного, и все пройдет.
– Думаешь?
– Знаю.
– Ну, ты все равно продолжай мне про него рассказывать.
– Продолжаю…
Под конец этой странной беседы я охрипла от плача, а Чара – от того, что много говорил.
В тот момент мне показалось, что пик достигнут. Хуже быть уже не может. Однако по приходу домой меня ошарашивает новостями мама.
– Мы с Ренатом помирились и решили снова жить вместе!
Она выпаливает это скороговоркой, будто долгое время готовилась и никак не решалась.
– Ты свихнулась? – выдыхаю, не подбирая слов. – Он же маньяк. Больной ублюдок. Деспот. Он годами истязал собственного ребенка! Тебя ударил! Чем ты думаешь, мам? Я тебе деньги дала, чтобы ты от него отвязалась, а ты… Что ты творишь?!
– Ну, вот я отдала деньги, и Ренат… Он расплакался, – показывая, как ее это тронуло, прикладывает к груди ладонь.
– В жопу его слезы!
– Варвара!
– Мама!
– Ты ничего не понимаешь! Каждый заслуживает второй шанс!
– Каждый?! Нет, не думаю, что каждый.
– Ренат проходит терапию, – выдает следующие аргументы. – Он изменился. Он раскаивается.
– И ты веришь ему? Серьезно?! Ты правда собираешься вернуться в его дом?
– Да, собираюсь, – мама пытается быть твердой и уверенной.
Мне плевать, даже если это действительно выверенное и обоснованное решение.
– В таком случае – без меня! Я с вами жить не собираюсь.
– Варя… – выдыхает мама растерянно. Подобного от меня явно не ожидала. – Когда ты превратилась в такую эгоистку?! Почему ты такая жестокая? Что с тобой происходит?
– Ничего! Ничего со мной не происходит!
Только вот по голосу этого не скажешь. Сама понимаю, а иначе не могу сделать. И доказывать никому ничего не собираюсь. Не обязана.
– Счастливой семейной жизни! – выпаливаю и спешу закрыться в своей комнате.
Глава 17
…мои мечты, наконец, взорвали реальность…
© Варвара Любомирова
Его не было все лето. Это все, что я замечала. Даже переезд мамы, по сути, прошел мимо меня. Она, конечно же, еще пару дней пыталась вразумить «капризного ребенка», однако быстро поняла, что никакие увещевания со мной не сработают. Тогда мама начала давить на то, что я одна не могу занимать квартиру, которая предназначена для единицы преподавательского состава. Я перебралась в общежитие, что стало шоком буквально для всех. Подозреваю, что осудили маму и коллеги, и студенты. Но мне, честно говоря, не до того было. Я зациклилась на своих переживаниях.
Лето проходило ужасно. В корпусе общежития я находилась одна. Можно было уехать на каникулы к бабушке с дедушкой. Но я сидела в городке, лелея надежду, что вот-вот вернется Бойко. Эти чаяния очень быстро гасли и приводили меня в еще большее уныние. И… Я хакнула сначала социальные сети Кира. А потом и почту. Щеки горели от стыда, и внутри все дрожало, но это не мешало мне маниакально исследовать всю доступную информацию. Ее было критически мало. Все было вычищено без возможности восстановления. В корзине оставался один контакт с номером телефона. По нему я и позвонила. Ответила девушка, что мгновенно вызвало у меня удушающую волну ревности.
Я ляпнула первое, что взбрело в голову:
– Здравствуйте! Я по поводу работы.
И, как оказалось, не попала впросак.
– По какому профилю?
– Программирование, – мой голос прозвучал неуверенно, будто вопрошающе.
Я пыталась ткнуть пальцем в небо. И тут удача мне не улыбнулась.
– В данный момент вакансий нет. Я сохраню ваш номер и, если что-нибудь появится, перезвоню.
Девушка собиралась повесить трубку, но я не могла этого допустить.
– Простите, а какие вакансии сейчас есть?
– Геймдизайнеры.
– Я могу!
– Кхм… Хорошо. Скиньте мне ваши данные, а также адрес почты. Я пришлю тестовое задание. Если вы пройдете его, то будете приглашены на собеседование.
– Отлично! Спасибо!
Впервые за несколько тягучих и темных недель у меня появилась какая-то цель. Не сказать, что рисование и дизайн были моей сильной стороной. Однако я загорелась таким энтузиазмом попасть в закрытую сферу, с которой был связан Бойко, что все этапы тестирования на профпригодность показались мне ерундой. Заставляющей напрячь все извилины, раскопать знания, искусать губы и вспотеть от колоссального напряжения ерундой. Но результат меня все равно огорчил – тест показал всего лишь 76%. И это при учете того, что на вопросе о работе с конфигами я приврала.
Каким же было мое удивление, когда на следующий день мне перезвонили и пригласили на собеседование. Там я решила не врать. Если какими-то знаниями не владела, не приписывала себе статус гения. И тут-то мне конкретно повезло. Руководитель увидел во мне потенциал и взял стажером геймдизайнера.
Я присматривалась ко всем девушкам. Пыталась сопоставить с тем голосом, что когда-то слышала при телефонном разговоре с Бойко. О самом Кире расспрашивать боялась, но когда меня подключили к разработке, узнала в главном игровом персонаже... себя.
– Забавно, правда? – хмыкнул один из парней, а остальные как-то странно заулыбались. – Мы можем сделать с тобой крутую рекламу во время презентации.
Я растерялась и просто продолжила работу. Однако в голове, естественно, уже развернулся рой мыслей.
Это он? Бойко меня нарисовал? Зачем?
Наверное, только эта занятость меня и спасла. Я успокоилась. Кроме того, что получала настоящее удовольствие о того, чем занимаюсь, эта работа приносила очень хороший доход. К осени мне удалось скопить сто шестьдесят восемь тысяч. Я решила позвонить Киру еще на сотне – появился повод. Но его старый номер не отвечал, а в соцсетях он так и не объявлялся.
В последние дни августа я, поддавшись какому-то необъяснимому порыву, подстриглась, придав своим длинным волосам объем, купила новую, как мне виделось, более модную и привлекательную одежду и научилась пользоваться косметикой.
– Красотка, – делали комплименты Лена с Катей.
Мне и самой нравилось. Особенно интересно было экспериментировать с помадами. Моему лицу подходили многие оттенки, и каждый из них делал меня разной.
Стартовал новый учебный год. Студенты съехались в общежитие, заполнился притихший городок. Я с дрожью предвкушения бросилась в этот котел. Первый день, второй… На третий вновь начала впадать в отчаяние и терять интерес к жизни. Все изменения, которые я произвела над своей внешностью в надежде, что Кир появится в академии, показались мелкими и глупыми.
– Он не вернется, да? – допытывалась у Чарушина.
– Вестей нет, – стандартный и такой болючий ответ.
– Ясно, – бросила я понуро.
– А ты как?
Через силу улыбнулась.
– Нормально.
Ночами ругала себя и все равно продолжала бродить по проталинам памяти. Вспоминать и фантазировать, какой будет наша новая – третья встреча. Ее даже Бог любит. И я снова и снова надеялась. Визуализировала, выдумывала диалоги, притягивала.
