проблемах воспитания, отцом я пока не стал, но мне кажется, что родители, иногда сами того не замечая, причиняют своим же детям непоправимый вред. Взять, к примеру, Олю и Люду, я уверен, что их постоянно сравнивали. Вы сами, Сергей Владимирович, говорили, что Олина подруга не такая способная. А представьте, сколько раз она это слышала от своих мамы и бабушки. Каждая оценка, успехи в школе, поступок — всё обсуждалось в сравнении, и Оля выигрывала. Тем временем Оле кто-то внушил, что Людмила несчастная, потому что безотцовщина, ей надо помогать и с ней надо делиться всем. На пользу это не пошло, вызывая ненависть со стороны Люды. Она принимала помощь, но считала её подачкой. Она не верит в искренность, в добропорядочность, в любовь. Кстати, я тоже вырос без отца, так что теперь будешь жалеть меня, вот так вот, Олюшка. Правда, надо отдать должное моей маме, она никогда ни с кем меня не сравнивала, я был самым любимым и не мог даже на миг усомниться в этом.
— Думаю, ты прав, Миш, всему виной зависть. Но я не могу простить её и не прощу. А завтра мне придётся встретится с ней в университете и большую часть дня провести в одном помещении. Тяжело. Не знаю, как буду. А пропускать нельзя, сегодняшний день и так отрабатывать придётся. Ты придёшь вечером?
Она очень быстро сменила тему разговора, а на его лице появилось сожаление.
— Нет, Заяц, сегодня точно нет. Я ведь как прилетел из командировки — ещё дома не был. Позвоню обязательно тебе перед сном. А по поводу учёбы… Хочешь в другую группу? Или сменить университет?
— Нет, бежать, как крыса с корабля, я не стану. Пусть Людка бежит, если хочет, а я буду учиться как училась. Думаешь, не переживу её присутствия в обозримом пространстве?
— Моя маленькая сильная девочка. Жалко расставаться, но необходимо, иначе вы с отцом в универ не успеете. Я вечером позвоню.
После ухода Сергея Владимировича и Оли Михаил хотел заняться делами, только сил совсем не было. Перенервничал капитально и спать жутко хотелось. Решил всё отложить на завтра, кроме беседы с Виктором. Надо было лишь нажать на кнопку вызова, и начальник службы безопасности немедленно вошёл бы в кабинет генерального.
Но Михаил не спешил. Что он может сказать другу? Отругать? Так он прекрасно знает причину, по которой Виктор снял наблюдение за Олей вчера вечером, и причина эта уважительная. Но какова бы ни была причина — он должен был всё предусмотреть, ведь Оля могла вчера пострадать сильнее, чем, к счастью, оказалось. Ладно, разговора всё равно не избежать. Михаил нажал на кнопку.
— Витя, зайди ко мне, пожалуйста.
Не прошло и трёх минут, как тот появился в кабинете.
— Миш, прости, если бы я знал. Все дни всё спокойно было, понимаешь, а тут как назло… Я уже задним умом подумал, что наблюдение надо было передать кому-то из моих парней. Просто не вдаваться в подробности, за кем оно ведётся и по какой причине. Ведь если бы её Игорь Крутиков сильнее пнул или куртка не оказалась бы такой толстой, мы бы её сегодня не увидели и чем бы всё закончилось непонятно.
— Хорошо то, что хорошо кончается. Не знаю, кого благодарить за то, что Оля мне голосовое сообщение оставила. Вот так в судьбу и поверишь. Ладно, проехали. Что, с дочкой поздравить можно, многодетный отец? Назвали-то как?
Виктор повернул стул спинкой вперёд и уселся напротив шефа.
— Не поверишь — Олей. Я ж думал всё время о ней, переживал, а тут Машка спрашивает: «Ну, как назовём?» Я и сказал. Короче, три пятьсот пятьдесят весом, пятьдесят один сантиметр. Во! Миша, крёстным будешь?
— Так я не крещённый.
— Ну и ладно, оно ж не для того, чтобы в церкви ритуалы совершать. По дружбе нашей будешь?
— Конечно буду. В отпуск хочешь?
— Хочу. Но не могу. Нет, в ближайшее время всё норм, да и мать моя обещала помочь. Пока я работаю. Но если что — попрошусь. Отпустишь?
— Без вопросов. Но третья дочка, это …
— Да не смейся, посмотрим, кто у тебя родится.
— Ты меня женил уже?
— А Оля?
— Оле восемнадцать… Рано ей ещё и замуж и детей тоже.
Виктор усмехнулся и покачал головой.
— Нравится она тебе. И не просто нравится. Миш, я ж тебя знаю. С мамой-то Олю познакомил? Да и девочка хороша, тоненькая слишком, но это дело поправимое. Папа у неё серьёзный. Приятные, порядочные люди. И главное, она ведь с тобой не ради денег.
— Не торопи события. Всему своё время. Ты прав, о моих деньгах она думает в последнюю очередь. Старый я для неё. Не знаю, Витя, что из этого получится. Встретит ровесника, полюбит и будет мне как подружке секреты свои рассказывать. Люды-то больше нет, по крайней мере, для Оли её больше нет.
— Крутиков-старший испереживался весь. Мне кажется, что он так боялся, что ты нароешь на него что-нибудь, что история с сыном ему мелочью казалась.
— Так я и нарыл, все его бензиновые махинации мог озвучить, но ему встряска на пользу, может, на сына внимание обратит и воспитанием его займётся.
— Хорошо бы. Миш, уйду пораньше, а? Мне бы в роддом.
— Иди. Сам сейчас домой собираться буду.
— Маме привет.
— Обязательно. Подарок за нами.
Михаил сел в машину и собирался ехать домой, но остановился у выезда с парковки компании. Эх, как было бы хорошо и спокойно, если бы дома ждала его Оля. Не надо было бы думать, где она, волноваться, бояться, не случилось ли чего. Только Оли там нет. Менять так кардинально её жизнь, да и свою тоже, он ещё не готов. Уверен только в своём отношении к ней. А она… Она ещё совсем ребёнок… И что ей захочется завтра, не остынет ли она к нему, как к скучному старому человеку, — большой вопрос.
Он не мог решить, куда ехать. Может быть, всё-таки рвануть к ней? Провести вечер в ресторане, клубе, главное — вдвоём. Только вокруг будут люди. Нет, не те места, он устал от публичности. Надо домой. Мама ждёт, да и отдохнуть как следует рядом с Олей, снять напряжение последних дней не получится. Хотя… Нет, надо домой. Он тронулся с места, приняв правильное решение.
С мамой обнялся, как только переступил порог. Она ждала и встречала, по её уставшему виду можно было догадаться, что прошедшую ночь она провела без
