надо было. Но так жадно, с большим удовольствием. Из его горла даже вырвался низкий стон. Перемешался с нашим тяжелым дыханием, когда мужчина от меня оторвался.
Он тут же отпустил мои руки, но остался стоять рядом. Я вдруг почувствовала прилив сил.
– И это ты мне тоже хотел показать?
Выдержала его взгляд. Ладно, пусть падать на меня в гостиной он реально не хотел, и я обвинила его напрасно. Пусть в своей комнате решил меня подразнить, разыграть. Слегка напугать. Но целовать себя я не позволяла! Не слишком и сопротивлялась… От неожиданности и… неважно. Это не повод считать, что меня можно трогать в любой момент.
Сверлю Козырева взглядом. Хм, на его лице нет победного выражения. Все остатки иронии сошли на нет. Сейчас этот человек выглядит потерянным и сбитым с толку.
– Нет. Тут я ничего не хотел… показать.
Дышит с трудом. Как будто злится. И что–то подсказывает, не на меня.
– Я заметила, какой ты сильный.
Поднимаю голову и выхожу. Пока еще сама могу держать себя в руках. И пока он не начал извиняться… Не хочу слушать, что на него нашло помутнение рассудка.
Делаю шаг от двери и… слышу удар кулака о стену. Сердце подпрыгивает.
Константин
Хотел разыграть девчонку, а в итоге сам себя подставил по полной. И дело не в том, что будет неудобно смотреть ей в глаза. Мы взрослые, уже были вместе, и никакую силу я не прилагал. Дело совсем в другом…
Я съехал с катушек! Надо ли говорить, что поцелуя в моем спонтанном плане не было! Немного припугнуть, поугорать, проучить. Да, не слишком правильно. И тоже на эмоциях. Но это другое! Я не рассчитывал нырнуть в нее с головой. Забыть, кто я и где.
То, как она отреагировала на мои прикосновения, вынесло мозг. Не говоря о том, что сама по себе она меня нехило взволновала. Нежная, пахнущая чем–то теплым и сладким. Удивленная, конечно, но не слишком–то и перепуганная в моих руках. А когда я увидел блестящий кончик ее языка… Тормоза Константина Козырева отказали целиком и полностью. Я бы пошел дальше. Честно, пошел бы. Хорошо свой собственный гортанный звук вернул в реальность.
Вот тут она полностью права, что обиделась. Между нами черт пойми что! Ей некуда идти. Она тут, но это вообще не значит, что мне позволено лезть к ней просто, когда захочется.
Или я сам себя опять уговариваю, что она не такая… Черт!
Кроме ругательств не осталось никаких мыслей. Еще недавно, выйдя из душа, я лежал и пялился в потолок. Тогда я был раздражен. Сейчас… Скорее зол на самого себя. И снова лежу лицом вверх.
Но за что можно себя похвалить – я не начал фантазировать о ней. Собрал себя морально, встал и оделся. В конце концов, это всего лишь поцелуй! Легко проедем его и будем контактировать как прежде. У нас и других заморочек хватает, на секундочку. С этими мыслями выхожу и спускаюсь по лестнице вниз.
В доме тишина. Нет – тишинища! Совершенно плевать, есть ли такое слово. Оно полностью отражает суть. Я не ношу домашнюю обувь, но все равно мои шаги по лестнице и полу первого этажа звучат эхом в ушах. Элина, видимо, закрылась в своей комнате.
Гостиная в сумраке. Пока были наверху, успело стемнеть. По идее время ужинать – но если во мне и есть голод, он совершенно другого характера. Черт! Я же пытался затолкать эти мысли глубже. Чтобы совсем избавиться от них, уже речи нет. Я не питаю иллюзии.
Ладно, забросим меня. Лина… Вот кому точно нельзя сидеть без еды. Она же как это… кормит. Козырев, и даже не смей думать, чем! Самое главное – этой девушке сейчас нужно соблюдать строгий режим.
Смотрю на сиротливый пакетик с хворостом, и в голове, наконец, проясняется. Нужно пойти и извиниться. Позвать ужинать. Только кроме выпечки заказать еще чего–то.
Черт, опять не знаю, что ей можно. Но к счастью, человечество придумало язык и есть возможность спросить. В конце концов, я никогда не был ссыклом.
Теперь уже иду вверх по лестнице, сразу упираюсь взглядом в их дверь. Стучу. Я оделся максимально прилично – серые спортивные штаны и кофта с рукавами. И носки почти такого же цвета натянул. Смутить Лину своим видом точно не должен. Хватило… Вот пришла же идея в голову, когда услышал за дверью робкую возню! Лучше бы просто подкрался и сделал – бууу. Но что теперь думать.
– Войдите.
Лина отвечает гордо. Не могу не улыбнуться. Впрочем, смешок сразу прячу. Не стоит усугублять.
– Кхм, – обозначаю свое присутствие.
Лина лежит на боку рядом с мелким. Тот сопит в своем гнезде из ваты. Что девушка в курсе моего прихода обозначает только морщинка между ее бровей.
– Нужно поесть… – начинаю.
Теперь Лина не только хмурится, но и прикусывает губу. Так, туда лучше не смотреть. А еще бы не помешает собраться и прекратить мямлить.
– Лин, – вхожу окончательно, говорю негромко из–за малого, – там, как я говорил, есть мамина выпечка. Но пора, наверное, заказать что–то существеннее. Давай выберем. И… извини, что я полез.
Глаза моей гостьи, наконец, распахиваются. Она садится на кровати. Инстинктивно потягивается – так сладко, что хочется тут же повалить ее обратно. Ежится, гладит свои локти ладошками.
– Ты пожалел?
Обращает взгляд на меня и внимательно смотрит. Вот засада!
Вроде бы ответ очевидный – да! Было б куда проще без этого поцелуя. Поели бы, не факт, что вместе, и разошлись бы спать – определенно точно порознь. И никакого напряга.
Но если вспомнить все те… ощущения, не могу сказать – лучше бы их не было в моей жизни. Вот не могу! И еще большой вопрос, в каком смысле она интересуется. Черт с ним, мне уже терять нечего.
– Тебе честный дать ответ или правильный? – хмыкаю.
У Лины даже ротик приоткрывается.
– Нормальный
