class="p1">
Два года назад
- Прекрати, я же сказала, что ничего не хочу ! – нервно отталкиваю Кисляева.
- Ты меня даже заводишь своим поведением, - не отпуская руки, отвечает грубым голосом.
- Сколько еще ты будешь меня домогаться, это все переходит границы. Не боишься, что я пожалуюсь Максиму? Считаешь, бесконечно буду терпеть твои агрессивные выпады?
Федя ничего не отвечает и сворачивает в лес. Меня начинает колотить, неужели посмеет?
Проходит минут пять, и мы въезжаем вглубь лесного массива. Кисляев убавляет музыку и поворачивается в мою сторону. Пытаюсь дергать ручку, но машина автомат, и он проследил за тем, чтобы я не смогла открыть дверь и бежать. В любом случае - некуда.
- Не нужно этого делать, - прошу парня.
- Милая моя, - гладит меня рукой по щеке. – Ну вот подумай сама, всего разочек, и у твоего Максимки не будет проблем. Ты же слышала, что его мать заболела, верно? Если бы не я, он бы даже не смог вылететь к ней, купить лекарства и помочь. Ась, ты осознаешь, насколько Макс зависим от моей персоны? – смотрит на меня серьезно. – Ему обучение в институте сейчас очень нужно, если не получит профессию – так и останется нищим и без образования. Готова взять на себя такой грех?
- Федь, ты же его друг, не поступай так, зачем тебе его отчисление?
- Я привык получать желаемое, сейчас я хочу тебя и готов на все. Даже забить на дружбу. А ты готова для своего любимого человека на все? – опускает руку и пальцем ведет от ключиц к ложбинке между грудей.
Чувствую, как по щекам катятся слезы.
- Ась, а если вы расстанетесь? Ты ведь вообще не знаешь, что будет в будущем, готова вершить его за Макса? Если сейчас лишишь обучения в лучшем ВУЗЕ столицы, не боишься, что покатится по наклонной? – просовывает руку в чашечку бюстгальтера и пальцами ищет мой сосок.
Я молчу. Тупо молчу. Не отбиваюсь, не кричу. Просто слушаю Федю и понимаю, если сейчас не дам ему того, что просит – он вышвырнет Макса из универа.
Пальцами сжимает мой сосок и оттягивает.
Внизу живота отзывается.
Черт, как тяжело… как больно осознавать, что от меня сейчас зависит будущее любимого человека…
Федя стаскивает с меня кардиган и я остаюсь в блузе, обеими руками дергает за пуговицы, и они вылетают, распахивает и его глазам предстает грудь в прозрачном белом лифе, через который отчетливо просвечиваются соски.
- Охуеть, какие у тебя сексуальные сиськи, - рычит Кисляев и следом стягивает и лиф. – У меня уже член дубовый, хочу тебе засадить, - продолжает возбужденно.
Рукой тянет меня к себе и впивается в губы. Я пытаюсь что-то сказать, но он осекает:
- Замолчи, просто молчи, Ася, все будет быстро и приятно, а после мы забудем о произошедшем.
Чувствую, как внутри все дрожит от страха. Последняя мысль, которую я помню – я не могу подвести Макса.
Федя отодвигает кресло, освобождая место, перетягивает меня к себе на сидение и усаживает сверху. Руками задирает юбку, жадно впиваясь в ягодицы, нащупывает трусики и рвет их, затем гладит край чулок и шипит:
- Как же долго я этого ждал…
Подтягивает меня на руль и разводит ноги. Пальцами гладит промежность, затем опускает лицо и начинает лизать меня. Языком проходится вдоль влажных складок, приближается к клитору и начинает активно его теребить. Невольно выдыхаю.
Нет, я не хочу Федю, но тело не железное и умелые действия парня делают свое дело. Я теку… к своему стыду это происходит, завожусь.
- Какая ты вкусная, - рычит Кисляев, - такая писечка сладкая, ее бы днями лизать и трахать, - продолжает, играя языком.
Хочется, чтобы все поскорее закончилось. Нет сил сопротивляться, да и бежать некуда, кругом лес.
Кисляев расстегивает ширинку и вываливает эрегированный член. Он у него достаточно толстый и выглядит угрожающе. Следом достает презерватив и натягивает его на себя, приговаривая:
- Проблемы ни тебе, ни мне не нужны, потрахаю тебя в гондоне.
Буквально секунда и он насаживает меня на член. Становится больно. Непривычно.
Мой первый и единственный мужчина был Максим, и эти новые ощущения пугают меня и кажутся странными. Федя груб и резок. Он заботится лишь о своем удовольствии, вбивая в меня свой толстый стояк. Резкими глубоки толчками пронзает меня, повторяя при этом, что наконец-то он заполучил желаемое.
- Я сейчас кончу, - шепчет у уха, - как бы хотел в тебя выстрелить без резинки, - продолжает и резко затихает, максимально вжавшись в меня, следом его тело дергается в конвульсиях, и я понимаю, что он кончил.
Он обмякает, а я начинаю плакать.
Как же это все унизительно.
После секса Федя дает мне влажные салфетки и говорит:
- Это оказалось даже лучше, чем я думал. Внутри ты такая узенькая, девственница что ли была до Макса? – с ухмылкой интересуется.
- Отстань, - отвечаю сухо.
- Перестань, тебе тоже понравилось, так текла, от одного этого можно обкончаться, - продолжает веселиться, застегивая ширинку.
- Я не буду это обсуждать, - нахожу порванные трусики и забираю их в сумочку. – Тема отчисления закрыта, так понимаю?
- Я свое слово держу, - отвечает Федя. – Макс останется на обучении, думаю, даже помогу ему деньжатами, пусть ни в чем себе не отказывает и девочку свою сводит в ресторан или кино, да, малышка? – продолжает глумиться.
- Отвези меня домой, - еле шепчу. Хочу поскорее в душ и смыть с себя грязные прикосновения Феди.
- Поехали, теперь можно и музыку включить. Кстати, хотелось бы знать, как ты сосешь, не против повторить как-нибудь наши приключения? – поворачивается и нагло смотрит в мои глаза.
Клянусь, будь у меня сейчас нож в сумочке, я бы его всадила в шею Кисляева, не задумываясь.
Два года назад
Наконец-то Кисляев привозит меня к дому. Всю дорогу он пытается острить и разговаривать на посторонние темы, но выходит это у него плохо. Отвлечь от того, что он со мной сотворил - не выходит.
- Да че ты драму корчишь? Ничего не произошло. Потрахались, получили удовольствие. Ведешь себя как девственница патриотка. Макс никогда не узнает нашу маленькую тайну, обещаю. А слов я не нарушаю, - произносит, паркуя авто у моего подъезда.
- Замолчи, я не хочу слышать
