что-то в нем кажется мне смутно знакомым.
- Девушку отпусти, - бросаю, покрепче сжимая ружье.
- Твоя? - хрипло спрашивает он. Его голос звучит странно. Как будто связки не разработаны после долгого молчания.
- Моя.
Мужик поворачивается к Лере, а та стоит, глазами свои огромным хлопает. И все.
- Не похоже, - нагло ухмыляется он. - Да, потеряшка?
- Я с ним, - заикаясь, подтверждает она.
Напряженное молчание между нами троими накаляет обстановку. Но спустя долгие мгновения незнакомец все же отходит в сторону, лениво убирает руку от девушки, словно позволяет той пройти. А Лера… Эта дурында почему-то вместо того, чтоб рвануть оттуда смотрит на него как-то странно. Закусывает губу и только после этого отводит взгляд.
Что-то темное и нехорошее в этот момент поднимается во мне. Она ведь вроде бы продажная девка. Чему удивляться? Но меня просто захлестывает злость, медленно переходящая в ярость.
- Лера! - подгоняю ее. Она торопится, падает, снова встает. И все это время сверлю взглядом мужика. Какая-то мысль так и крутится в голове, не давая покоя. Откуда я его знаю? И как он здесь оказался? Вейхман сказал, что в округе никого, только его дом. Тогда откуда этот нарисовался?
- Лучше следи за своей женщиной, - прилетает мне в спину, когда мы отходим подальше. - Всякое может случиться в этих местах…
Замираю и оборачиваюсь.
Да ну нахер. Не может быть… Или может? Встречаюсь взглядом с мужиком. И на его лице такое выражение, которое без слов предупреждает. Вряд ли бы я понял, о чем он, не проведи я столько времени в “Зорянах”.
Но я провел. И понимаю. А еще узнаю того, кто так внезапно попался в лесу.
Камиль Тагаев.
Глава Совета, который по каким-то странным обстоятельствам вроде, как говорят, отошел от дел.
Совпадение ли это?
Глядя ему в глаза, понимаю, что первым он не отвернется. Будь это кто-то другой, я бы уперся рогом. Но не с ним. Нет. Этот человек будет поопаснее самого Феликса Багрова. А уж он умеет плести паутины так, что жертва даже глазом моргнуть не успеет. Нет, у Тагаева власти куда больше. И тем страннее видеть его здесь, в глуши, среди заснеженного леса.
- Я учту, - сдержанно отвечаю и, взяв Леру за руку, веду к дому. И чем ближе мы подходим к нему, тем сильнее во мне злость на девчонку. А еще я понимаю - просто так не спущу ее халатности и непослушания. Кажется, пришло время перейти на новый уровень…
- 19 Дамир -
Едва заходим в дом, как Лера вскидывает на меня испуганный взгляд.
- Я не специально, - лопочет она.
- В душ. Горячий. У тебя полчаса. Потом в кровать. Без одежды.
Стараюсь сдерживаться, но выходит крайне плохо. А может, даже отвратительно судя по промелькнувшему старху.
Сам не понимаю, с чего так взъелся, но во мне все буквально кипит и требует наказать нахалку за то, что ослушалась.
Пока Лера в ванной, пытаюсь успокоиться и взять под контроль эмоции. Вроде справляюсь. Даже отпускает немного. И когда поднимаюсь в спальню меня уже не так сильно разматывает. Но стоит увидеть ее беззащитную и раздетую, как что-то вновь пенится во мне. Потому что вслед за этим я вспоминаю как она стояла рядом с Тагаевым, как заглядывала ему в глаза, закусывала губы.
И жгучее, черное чувство захлестывает с головой.
- Ложись на живот.
Выдаю, а у самого где-то внутри топит нечто иррациональное. Расстегиваю ремень, пряжка щелкает, и Лера опасливо оборачивается. А уж когда видит, как я достаю ремень из брюк, бледнеет и, закусив губу, отворачивается.
Мне бы остановиться. Но я не могу уже. Слишком сильно захлестывает.
- Лежи и не дергайся. Считай, - приказываю скупо. Подхожу ближе, смотрю на молочную кожу и снова стопорюсь.
Нежная. Хрупкая. Моя.
Последняя мысль непривычно обижает. Временно моя - поправляю себя же. И раз даже временно, но принадлежит мне, то какого черта обжимается с другими? Предупреждал же…
Первый удар ложится ровно на ягодицы. Едва заметный розовый след, а за ним слышу:
- Один…
Голос звучит странно. Я уже замахиваюсь второй раз, но что-то коробит меня в позе девчонки. Что-то не так. Откидываю ремень и разворачиваю ее. И едва не столбенею…
Лера рвано дышит. Так будто воздуха не хватает. Или вовсе его нет. Глаза закатываются и смотрит так, что внутри все выворачивает.
- Приступ? Что? Лекарство есть?
Черт знает, как у меня так срабатывает мозг, но что-то формируется мгновенно. Лера неуклюже указывает на сумочку, не церемонюсь - вытряхиваю все на пол и среди вещей нахожу что-то похожее на ингалятор.
До момента, как ей становится легче, проходит всего считанные мгновения. Но я, признаться, за это время едва не седею. Потому что ее состояние непонятным образом резонирует со мной. Словно мне больно за нее.
- Прости, - виновато шепчет. Откладывает ингалятор. - Сейчас все пройдет, и я буду готова.
Лера забирается обратно на постель, снова укладывается, как я велел изначально. Даже руки подкладывает под голову, чтобы было удобнее.
- Извини, что прервала, - тихо говорит. - Я постараюсь больше такого не допустить и не отвлекать тебя.
Ее покорность - это за гранью. Все, что кипело во мне еще несколько минут назад, просто растворяется. Потому что я чувствую себя каким-то последним обмудком, который мучает девушку против воли. Слов нет. Я просто не могу ничего сказать. Та обреченность, которая сквозит в каждом ее вздохе, выбивает во мне что-то очень важное.
Сглатываю, отступаю к двери. А затем просто ухожу. Мне срочно нужно на воздух. Провериться. Успокоиться. Как-то пережить это и решить, как быть дальше.
Потому что это гребаный пиздец. И я, получается, чуть не угробил Леру сейчас. Ведь мог не заметить, не обратить внимание. И что тогда?!
Она тоже, конечно,
