– Ну мамаша из меня та ещё, как видишь…
– Может, познакомишь?
Ненавижу этот вопрос! Ребёнок – не собачка. Это только моё, интимное- преинтимное. Я не могу его с каждым встречным знакомить, и хотя Лёша отличный парень, но, в сущности, кто он мне, кем приходится? Достоин ли он этого знакомства? И вообще… мне куда проще кого-то допустить к своему телу, чем к Даньке.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Почему? С ним что-то не так?
– Это с тобой что-то не так! А с ним всё отлично.
– Злишься?
– На что?
– Не знаю…
– Ты сам ещё почти ребёнок, тебе не понять.
Лицо багровеет, он резко отстраняется, опускает голову.
– Я не ребёнок, слышишь? Никогда меня так больше не называй.
– Почему? А вот возьму и назову – что будет?
– Увидишь!
– Ой, как страшно, мой маленький зайка! Прям напугал тётю!
– Прекрати!
– Зайка, зайка, зайка!
Какой-то борцовский приём – и я у него на коленях, лицом к лицу. Руки стиснул – не вздохнуть даже.
– Пусти!
– Так кто я?
– Зайка! – вновь рьяно дразню его. Чёрт! Как в тисках! – Пусти, больно! Если опять зайкой назову – раздавишь, да?
– Хочешь рискнуть?
– Зайка!!
Довольно грубо срывает с меня рубашку и впивается в губы.
– Сейчас зайка покажет тёте, что она сильно ошибается…
***
– Всё равно, ты зайка.
– Тебе мало?
– Давай поспим…
– Ну наконец-то сдалась.
Чёрта с два! Я не сдаюсь. Никогда.
Лёша заснул сразу же, а я ещё долго не могла сомкнуть глаз. Отчего-то его квартира начала давить на меня.
Всё в один момент показалось таким чужим, каким-то из совсем другой жизни…
Акула явно злорадствовала, она тыкалась мордой в стекло аквариума и как будто говорила: «Вали, вали отсюда по добру, по здорову».
Я никак не могу понять такой перемены своего настроения. Неужели это всё только потому, что он слишком уж резко попытался взять меня в оборот? Неужели это только потому, что он сразу захотел познакомиться с Данилой? А может, я просто боюсь его? Может, я просто не готова к отношениям?
Бред…
Заснула на той мысли, что мне с ним очень, очень-очень хорошо, но он мне нужен как друг. Как самый хороший друг, а вот как мужчина, как частичка меня самой… нет, не уверена.
***
3 МАРТА
Утро. Первое солнечное утро почти за месяц. Иду сначала в ванную, потом на кухню. Ищу кофе или чай.
Ого! Он и, правда, купил арабику! Варю на двоих.
Возвращаюсь в комнату. Лёша стоит у окна, спиной ко мне. Тихонько сажусь, ставлю чашки на кофейный столик. Говорить не хочется. Прихлёбываю терпкий, обжигающий напиток…
– Я знаю, ты почти не спала…
– С чего ты взял?
– Просто знаю и всё…
Молчу, пью.
– Ты жалеешь?
– О чём?
– О том, что было вчера между нами…
– Нет, конечно. Я вообще никогда и ни о чём не жалею…
Подходит к столику, берёт чашку, тоже пьёт.
– А вкусно-то как!
– Ну так фирма веников не вяжет! – усмехаюсь в ответ.
– Хотел тебя спросить, но теперь боюсь даже…
– Если не о сыне – спрашивай о чём угодно.
– Я скоро должен пойти на день рождения коллеги.
– Так иди.
– Ты не поняла… я не хочу идти туда без тебя. Мне теперь там будет совсем ужасно скучно.
– А что за коллега?
– Вице-президент нашего банка.
– О-о-о! Так там типа всё очень круто будет, да?
Смеётся.
– Ещё как круто! Всё, как ты не любишь, – пафос, икра, жеманки…
– Не-а, не пойду.
– Почему? Так не честно! Я же тебя спас от ботана, теперь и ты спаси меня!
– Не пойду и всё!
– Ну хоть скажи, почему ты так решила. – Грустнею, ставлю чашку кофе на стол, закуриваю сигарету и пускаю колечки. – Ну скажи, пожалуйста! Это наверняка должна быть просто фантастическая причина. Я сейчас умру от любопытства! – Ещё больше грустнею. Курю. Опускается передо мной на колени, обнимает и упирается головой в живот. – Ну?.. Что с тобой вдруг такое? Что я опять не так сказал?
– Да всё так… Только, боюсь, причиной я тебя разочарую.
– Чего вдруг?
– С того, что причина совсем не фантастическая, а самая что ни на есть прозаическая. Мне банально нечего надеть, чтобы жеманки твои не заклевали до смерти.
Хохочет прямо в голос.
– И всё? И это вся причина?
– А что – не прокатит?
– А ты ещё меня разочаровать надеялась! Какая же ты… чудачка!
– Это я чудачка?
– Конечно, ты! Ты чудо-чудачка! Одевайся быстрее, поедем тебе наряд выбирать!
– Не-а, не поедем. Ты что, забыл, в каком я виде сюда приехала? Хочешь разыграть сцену из «Красотки»? Я не похожа на Джулию Робертс.
– Ну ладно! Думаешь, что я так просто сдамся, да? Погоди же!
Одевается и бежит к двери.
Эй! Куда это он – мне же домой скоро надо ехать…
***
Прошел час, потом другой… Я начала беспокоиться и решила позвонить маме. Сказала, что к шести вечера буду дома, а домой не приехала, потому как я у подруги осталась. А буду ли я к этим шести вечера? Богу одному известно.
Дверь закрыта, и открыть не знаю как. Не дверь, а сейф, чёрт подери!
Спусти ещё полчаса блудный мужик наконец-то вернулся.
– Ты где был так долго? Я уже с ума схожу…
– Поверить не могу! Неужели ты соскучилась?
– Ага, соскучишься с тобой…
– Говоришь, сцену из «Красотки» разыграть хотел? Ну давай! – Почти швыряет к моим ногам кучу разноцветных пакетов. Не понимаю… – Так, сейчас, подожди! Надо атмосферу создать!
Бежит к ноутбуку, возится пару минут, и по комнате, наконец, начинает литься мелодия из кинофильма про любовь проститутки и аристократа.
– Ты что? Ты серёзно?
– Ага!
Усаживается в кресло. Закидывает ногу на ногу и выжидающе смотрит.
Заглядываю в пакеты. Платья, юбки, топы. Бижутерия всякая… И так мне задорно стало! Я полностью отдалась этой игре: надевала то одно платье, то другое. Лёша пытался подражать герою фильма – временами морщился, смеялся. Махал руками. Иногда поднимал вверх большой палец руки.
Почему-то мужчины всегда предпочитали видеть меня в тёмно-синем. Когда я надела длинное-предлинное платье из шёлка, струящегося фантазийными складочками по моей фигуре, и подошла к зеркалу, Лёша встал. Потянул руку в карман и достал коробочку.
Дежавю. Полное и бесповоротное.
Я стояла и смотрела на себя в зеркало, не без удовольствия отмечая, как красиво смотрится на моей груди провокационный вырез.
«Ричард Гир» тихо подошёл сзади и в лучших традиция Голливуда надел на мою шею колье. Не с бриллиантами, конечно, но потрясающе красивое!
– Болван! Вот я болван!
– Ты что? Это всё очень, очень красиво! В жизни не видела таких красивых вещей!
– Болван потому, что я не купил главного!
– Чего?..
– Я должен был подобрать к колье хотя бы кольцо…
Молчу. Чуть не плачу от нахлынувших внезапно воспоминаний.
– А знаешь… у меня есть достойное кольцо к этому колье, – перехватываю его руку.
– Отлично! Теперь у тебя будет то, в чём пойти со мной на день рождения, не боясь жеманок! Они умрут от зависти!
– Ты… даришь мне всё это?
– Да, и попробуй только отказаться!
– Ну… надо бы…. Но не буду!
Мне так надоело вдруг быть правильной, что раз и навсегда решила – больше, вот именно с этого момента, я никогда не буду отказываться от подарков! В конце концов, неужели я не стою какой-то тряпки из шёлка и побрякушки со сверкающими стёклышками?
– Я так рад! А то ты могла бы и отказаться. Я уже даже речь заготовил на этот случай.
– Интересно, какую?
– Ну, думал, навру, что это всё в прокат взял…
– Дурачок!
– Не знаю даже, что лучше – быть дурачком, или зайкой…
– Зайкой лучше. Зайка умеет так мило доказывать, что я ошибаюсь.
Скидываю с плеч тончайшие лямочки, переступаю через платье и иду к нему. Забываю обо всём. Просто чувствую себя женщиной.
***
Лёша отвёз меня домой ровно к шести часам. Пришла мама с Данькой и, к моему удивлению, не стала ничего спрашивать про то, как прошло «свидание» с научным сотрудником.
