в какую-нибудь западную газетенку, что мы на нее оказываем давление. Поговори с ней, по старой дружбе, так сказать, вытяни максимум информации. Ведь ты для нее немало сделал. Теперь ее очередь.
Андрей вновь поспешил опустить взгляд и прикусить язык. Немало сделал… Ну да. Особенно когда они приказали ему оставить ее там на растерзание властям и уехать. Она, возможно, вообще его видеть не захочет. И чего они от нее ожидают? Он зашел в свой кабинет и уселся перед компьютером. Расслабил узел галстука, расстегнул ворот белоснежной рубашки. Чего они от него все хотят? Что он может сделать? Докопаться, откуда Кристина узнала о тайных переговорах? Не пытать же ее. С какой стати она станет выдавать информатора? А с другой стороны, если этого не произойдет, будет испорчена не только его карьера, но и вся жизнь. Утечка информации никогда не прощалась. И наказание за это строгое. Посадить, конечно, не посадят, но шеф прав, повернуть смогут как угодно. Черт возьми! Все каким-то образом находят выход из ситуации, знают, что делать. Все, кроме него самого. Даже Кира говорит словами Зелотова. И ведь предлагала же она ему самому выступить с предложением встретиться с Кристиной. Шеф был бы доволен, может, не так бушевал бы. Но из какого-то чувства внутреннего противоречия Андрей не сделал этого. Да и не знал он, что сказать ей. Вымаливать защиты и помощи? Не мог. А может, просто его нежелание, страх увидеть вновь Кристину сильнее, чем все эти катаклизмы на работе?
Кира относилась к тому типу женщин, которые с возрастом только хорошеют. Точнее, пожалуй, не хорошеют, тут другое слово будет более уместно — расцветают. Именно расцветают. Хорошенькими такие женщины могут быть и в детстве, и в подростково-школьном периоде, но в пору своего расцвета они вступают тогда, когда их начинает постепенно наполнять уверенность в себе, мудрость, приобретаемая с годами, знание человеческой натуры, мужской в особенности, и, самое главное, с годами к ним приходит осознание своей силы.
В свои двадцать девять лет Кира выглядела привлекательной, уверенной в себе женщиной. Она не сомневалась в своей притягательности, в том впечатлении, которое она оказывала на мужчин, но при этом за годы брака мысль об измене никогда не посещала ее. Секс занимал в ее жизни не последнее, но и не первое место. Она никогда бы не ринулась с головой в омут страсти и на женщин, бросающих все ради любимого мужчины, смотрела свысока. Отношения в постели с Андреем были наполнены взаимной нежностью и отзывчивостью тел. Она научилась хорошо чувствовать мужа и себя, научилась находить удовольствие как в пылающем энергией и огнем, так и в мягком, неторопливом сексе. И даже когда страсти в их постели понемногу улеглись и количество уступило место качеству, она не ощущала неудовлетворенности, напротив, больше наслаждалась сбалансированностью своей жизни, где всему было место: и сексу, и разговорам по душам, и уважению, и любви — словом, всему, что, по ее мнению, необходимо было счастливой семье. Пожалуй, именно эта удовлетворенность и придавала ей такую привлекательность — привлекательность уверенной и довольной собой женщины.
Кира умела вести себя с мужчинами всех возрастов, умела найти подход, быть для них интересной. Но дальше дружеских отношений с ними никогда не заходила. Она ценила свой брак, мужа и отдавала всю энергию на укрепление своего настоящего и будущего. После того как страшные воспоминания детства восстановились в ее памяти, она еще больше стала стремиться к тому, чтобы добиться уверенности в завтрашнем дне. Чем большего она добивалась в жизни, тем больше она оправдывала перед собой свое право жить. Ей казалось, что, если она сломается, споткнется, ошибется, это будет означать, что она вообще зря прожила свои почти тридцать лет и ей надо было умереть тогда вместе с братом. А успехи давали уверенность, что это не так, придавали силы двигаться дальше.
Когда наступил кризис, она оказалась более готовой противостоять ему, чем Андрей. Он впал в отчаяние, сделался каким-то озлобленным и равнодушным к собственной судьбе, она же, напротив, была полна энергией и идеями.
— Ты нашел Кристаллинских? — в который раз спрашивала она мужа.
— Нет еще.
Андрей открыл себе больничный через знакомого врача и уныло отлеживался дома, щелкая кнопками на пульте управления телевизором. Его откровенная депрессия начинала выводить Киру из себя. Он совершенно ничего не предпринимал. Мало того, он даже не хотел обсуждать сложившуюся ситуацию. Словно сдался, даже не попробовав бороться.
— Андрюша, я тебя не понимаю. Я знаю, что все, что происходит, — крайне неприятно, но это не повод весь день валяться на диване. У тебя светлая голова, и если ты хоть немного попробуешь подумать, я уверена, что ты найдешь выход.
— Угу.
Щелк — переключил на другой канал
— Ну что на тебя нашло? Ты же понимаешь, что сейчас важен каждый день, каждый час. Если упустишь момент, все, можешь вылететь из обоймы. Навсегда.
— Значит, вылечу. Плевать.
— А мне не плевать, дорогой мой. Я не дам тебе загубить все, к чему ты так долго шел. И чего ты достоин. И все из-за статьи какой-то шизофренички.
— Угу.
Кира вышла из комнаты, иначе в следующую секунду она бы разбила либо пульт, либо телевизор. Бессмысленное переключение каналов выводило ее даже больше, чем безучастный вид мужа. «Ему плевать, — думала она, вышагивая по своей спальне. — Ему плевать, даже если его посадят в тюрьму. Ну что же, ему плевать, а мне нет. Значит… Значит, действовать буду я. Интересно, как мне самой можно выйти на эту журналистку? Если я ее найду, то, может, и Андрей встрепенется. Просто необходимо выяснить, кто же подсунул ей эту информацию, и тогда Андрей чист!»
Кира взяла мобильник и вышла на улицу. Андрей даже не спросил, куда она. На улице она отошла от подъезда, завернула за угол дома, чтобы ее невозможно было увидеть из окон их квартиры. Необходимо было позвонить. Раз Зелотов говорит, что Кристаллинская в Москве, значит, знает, где ее найти. Значит, и Андрей может это узнать. В конце концов, на то имеются специальные службы. Звонить Зелотову она сама не может. Сейчас все накалены до предела, это будет неуместно. А встряхнуть Андрея и заставить его пошевелиться сможет сейчас только один человек. Скрепя сердце и задвинув все личные отношения подальше, она набрала номер.
— Женя? Женя, привет, это Кира. Как у тебя дела? Нет-нет, ничего не случилось… Просто… Хотя нет, случилось. И мне надо с тобой поговорить.
