В ответ я слегла нервно улыбнулась Дэйму. Как он может оставаться таким спокойным, перед знакомством с родителями?! Я незаметно вытерла ладонь о юбку, чувствуя, какая она влажная. Просто он не знает, что его ожидает…
– Твои родители, какие они? – выпалила, заметив, что уже виднеется красная крыша моего дома. Сглотнув, растянула губы в дрожащей улыбке.
Дэйм шёл размашисто, закинув сумку и мой рюкзак на широкое плечо. Прежде, чем ответить, парень достаточно ощутимо сжал пальцами мою талию.
Чувствуя, как на лбу выступила испарина, оглянулась по сторонам. О Боже, а если нас сейчас увидят соседи или знакомые отца?!
– Ну, мой отец адвокат – этим все сказано! – хрипло рассмеялся Дэйм. Видя мое не понимающее выражение лица, пояснил: – Ему присущ профессиональный юморок адвокатов. Цинизма не отнимать – это да, но он добряк, – мягко закончил парень. – Мама риелтор, настоящая солнечная энергетическая батарейка. Ты видела Эйми с ее неуёмной энергией?! Так вот, она точно в маму.
Пока Дэйм рассказывал о своих родных, я все больше понимала, какая радушная и веселая у него семья. У меня совсем не так. В семье Тревора Вильсона не принято показывать яркие эмоции. Главным достоинством считается терпение, скромность и послушание.
«Им не понравится Дэйм…» – подумала с павшим сердцем, ужасом думая о том, что мы все ближе приближаемся к дому.
Все такое знакомое в одну минуту стало чужим и враждебным. Красная черепичная крыша, белый кирпич, красивый палисадник, за которым мама ухаживает с утра до вечера, чтобы он был лучше, чем у соседей, ведь она жена пастора.
– Это твой дом? – поинтересовался Дэйм, сильнее сжимая мою талию.
Я взглянула на дом, где выросла, будто со стороны. Да, он не такой большой и красивый, как у Дэйма. У нас нет бассейна и большого участка земли, но, не покривив душой, можно сказать, что он…
– Очень милый! – озвучил мою мысль Дэйм вслух.– Мне нравится!
– Спасибо, – промямлила я и тут же, встретившись взглядом с мамой, сто стояла у окна, шарахнулась с громким возгласом в сторону.
– Что такое?! – забеспокоился Дэйм.
Сбросив на землю сумки, опустился на одно колено, даже не задумываясь, что может запачкать джинсы. Парень начал ощупывать через ткань туфель пальцы.
– Ты оступилась? Больно?!
Я с ужасом увидела, как дверь в дом распахнулась и к нам быстрым шагом направилась мама.
«О, нет!» – внутренне застонала я.
– Дорогая, ты не ушиблась? – воскликнула мама, наклоняясь надо мной.
Но прежде чем я успела ответить, Дэйм подхватил меня на руки и, поворачиваясь к моей маме, заявил:
– Все хорошо, миссис Вильсон, Мэди немного оступилась, думаю ничего страшного.
Мама так и осталась стоять на месте, потрясено глядя, как высокий накаченный парень, держа меня на руках, направился к дому.
– Сейчас отнесу Мэди в дом и подберу сумки, – беспечно бросил Дэйм через плечо, словно говорил с давно знакомым ему человеком. – Ты лёгкая, как пушинка! – заявил Дэйм, аккуратно опуская меня на мягкий диван в гостиной. – Метнусь обратно и быстро заберу вещи.
Парень встал, возвышаясь надо мной, как гора. Оглянувшись по сторонам, он довольно сверкнул глазами.
– Сейчас. Я быстро! – словно пытаясь успокоить меня, проговорил Дэйм, прежде чем направиться к двери.
Глубоко вздохнув, я попыталась успокоить дыхание. Все нормально! Все нормально. Это должно было когда-то случиться! Подскочив с дивана, я слегка ойкнула, понимая, что все же подвернула ногу. Выдохнув сквозь зубы от пронзившей щиколотку боли, я пару раз тряхнула ногой. Оглянувшись на большой диван, выставила в ряд бежевые подушки. Гостиная комната была большая и уютная; с камином, что зимними вечерами был просто незаменим. Светлые обои и кремовые шторы хорошо сочетались с коричневым диваном и креслом у окна. Посреди комнаты стоял массивный деревянный стол.
– Какой чудесный запах!
Я встрепенулась, услышав голос Дэйма. В эту же минуту в гостиную в его сопровождении вошла мама, которая смущено заправила светлую прядь волос за ухо.
– Правда? – мама была явно довольна похвалой. – Это тыквенный пирог. Я всегда его пеку по выходным.
Парень обаятельно улыбнулся, обнажая в улыбке идеальные ровные зубы.
– Я уверен, вкус так же чудесен, как и аромат.
«Кажется, Дэйм подключил тяжелую артиллерию», – хмыкнула я про себя, заметив, как тут же засуетилась моя родительница, сжимая пальцами фартук.
– Присаживайся…
– Дэйм, миссис Вильсон! – подсказал парень, тут же удобно устраиваясь на диване.
– Ой, а пирог-то уже готов! – всплеснула мама руками. – Что-то я совсем забыла про него! Смотрю в окно и вижу, Мэдисон идёт с молодым человеком и все прямо из головы и вылетело! – запричитала она, словно оправдываясь. – Сначала показалось, что это Рон, – заметила мама, явно аккуратно прощупывая, кем для меня является брюнет.
Ага, как же, Рон… Они с Дэймом словно небо и земля. Чтобы их перепутать, как минимум, надо иметь зрение минус десять или глаукому. Но я-то прекрасно знала, что мама совершенно не нуждается в очках.
При упоминании Рона густые брови Дэйма съехались к переносице. Прежде чем он успел что-нибудь брякнуть, я решила вставить своё слово.
– Рон занят тем, что собирает транспаранты на «День независимости», – объявила я скучающим безразличным тоном, давая понять, что меня совершено, не заботит ни Рон, ни его высокодуховные идеи.
– Понятно! – на удивление быстро приняла мое объяснение мама. Поправив причёску, она лучезарно улыбнулась Дэйму. – Вообще не понимаю, как я могла так подумать!
Ой, кажется, на кого-то чары Престона все же подействовали. Эту идиллию нарушил громкий голос отца, что раздался от входной двери.
– Где мои девочки? Я вернулся с работы.
Я почувствовала, как ладони мгновенно вспотели. Началось! Тревор Вильсон пришел после службы.
Глава 6
Дэйм
– Так ты тоже учишься вместе с Мэдисон… Дэймон? – отец Мэди слегка запнулся на моем имени.
Мужчина оказался совсем не таким, каким я себе его представлял. Где чёрная рубашка и белый воротничок? Или как в конфессиях позднего протестантизма – классический европейский костюм? Ничего подобного. Тревор Вильсон был одет в обычную белую рубашку и простого покроя льняные коричневые брюки. Да и внешне он не вызывал никаких поводов для тревоги. Слегка рыжеватые волосы аккуратно причёсаны, чистые и не зализанные от переизбытка клейкого геля для волос, как у этого слизняка Рона. Глаза голубые, но не такие яркие, как у Мэдисон. И, следует отметить, что совершенно лишены фанатичного блеска. Не особо высокий, скорее, ближе к среднему росту. Пастор был ниже меня на целых полторы головы.
– Нет, сэр, – осторожно ответил я мужчине, подцепив аккуратно зубчиком вилки зелёную сочную горошину с тарелки. – Я учусь в другом городе.
Мужчина метнул удивленный взгляд на Мэдисон, но, словно спохватившись, снова посмотрел на меня.
Чувствуя, что ступаю по тонкому льду, решил все же объясниться перед отцом Мэдисон.
– Я живу в Уотертауне, сэр, учусь в Общественном колледже Джефферсон, бизнес и коммерция.
Пастор промокнул губы светло-голубой салфеткой и, прочистив горло, произнёс:
– Звучит не плохо, Дэйм, но у меня возник вопрос…
За столом воцарилась полная тишина. Я успел заметить, как щеки Мэдисон покрылись густым румянцем, девушка опустила взгляд в тарелку. Хотелось успокоить ее, сказать, что все хорошо. Ну, не зверь же, в конце концов, ее отец! Да и я вроде не так уж и плох. Нет у ее родителей причины отрицательно относиться ко мне.
– Какой же, сэр? – не выдержав затянувшейся паузы, нарушил тишину, ожидая, что прямо сейчас начнётся землетрясение.
Черт! Все выглядит так же погано, как в какой-нибудь низкобюджетной чёрной комедии по телевизору.
– Где вы могли познакомиться? – в голосе Тревиса слышались нотки подозрения. Мужчина потянулся за стаканом апельсинового сока и, сузив глаза, сделал маленький глоток, не отрывая взгляда от моих глаз.
