Его голос звучал монотонно, как у робота, будто и не он это говорил. Барсов способен хоть что-то чувствовать? Неужели мне всё время нужно выводить его на эмоции, чтобы самой себе доказать, что он живой мужчина?
— Только поэтому? Боишься, что слишком долго буду отрабатывать твои подношения? Снимай штаны, Барсов! — резко повернулась я к нему. — Отсосу тебе напоследок!
— Отсосёшь, как миленькая! — подтвердил Демид, цинично усмехнувшись. — Я ещё не закончил!
Рывком он снова развернул меня спиной к себе и продолжил своё занятие. Я судорожно вздохнула, чувствуя себя маленькой девочкой, которая ничего не решает. Меня начало мелко потряхивать от возбуждения и возмущения. Он нарочно меня бесит и выводит из себя. Пора бы уже привыкнуть и не реагировать так остро на выпады Демида, но это выше моих сил.
— Я закончил! — Демид отбросил на кровать расчёску. — Можешь приступать, Лёля!
Когда я снова повернулась, он уже приспустил штаны вместе с боксерами. Я, видимо, слишком медлила, на секунду замявшись, потому что Демид, схватив за шею, рванул меня к себе. Полотенце полетело к чёрту, меня поставили на колени возле кровати и грубо затолкали в рот своё достоинство.
Я едва не подавилась, так резко головка вошла в горло.
— Отсоси мне по-нормальному! Глубже бери! — рыкнул Демид, толкаясь мне в рот. Я закашлялась до слёз, но его это только сильнее завело. — Расслабь горло и дыши носом!
После этого он схватил меня за волосы, и принялся насаживать мою голову на свой член, как будто играл с баскетбольным мячом. Я вцепилась руками в его бёдра, пытаясь отодвинуться хоть на сантиметр, но куда уж мне.
Басов был безжалостен и груб. Он трахал мой рот, не обращая внимание на мои хрипы и слёзы. У меня всё лицо было в слюнях, во рту хлюпало от каждого толчка, так что брызги разлетались в стороны.
— Ещё немного, Оль, — простонал Демид. — Сейчас…
Сперма резко ударила в мой пищевод, вытекла по подбородку вместе со слюной. Это было не столько отвратительно, сколько унизительно.
— Вылижи досуха!
Только когда я облизала его член и яйца, Демид меня отпустил. Я подхватила с пола своё полотенце и брезгливо обтёрла им лицо.
— Я могу идти? — обиженно спросила я, чувствуя себя использованной и неудовлетворённой, будто бы меня жёстко наебали.
— Ещё нет. Полежи со мной.
Барсов сыто развалился на постели, жестом пригласив меня к себе. Внутри всё кипело от злости, когда я покорно положила голову на его широкую грудь.
— Не надо на меня крыситься. Я не виноват, что Бондаренко не научил тебя делать минет. Будем уделять больше времени этому занятию, пока ты не перестанешь давиться.
Он заржал, унижая меня ещё сильнее. С трудом, но я промолчала. За каким чёртом Демид приплетает сейчас моего мужа, было неясно, как и то, зачем он так грубо изнасиловал мой рот. Учитель постельных утех из него так себе. Скорее он постоянно ставил меня на место даже в кровати.
Нужно смириться. Покориться. Принять.
Как? Моя ненависть к Барсову всколыхнулась с новой силой.
— Чем бы ты хотела заниматься, Лёля? — внезапно спросил Барсов, играя с прядками моих волос. — Тебе надо определиться с будущей профессией.
В данный момент я вообще не была готова что-то обсуждать. Он что не понимает? Конченый козёл! Чудовище!
— Я ничего не умею. Даже сосать.
— Вот как? Бери тогда снова рот, раз тебя это беспокоит сильнее, чем твоё будущее. Практикуйся, сколько влезет! По самые гланды, сука!
Он спихнул меня со своей груди и выжидающе уставился на меня. У меня после прошлого раза саднило в горле, а теперь мне снова предстоит эта экзекуция?
— Тебе помочь, капризная сучка?
Барсов был просто в бешенстве. Он хотел поговорить о моих делах, обсудить моё будущее, а я всё испортила одной неосторожной фразой. Господи, зачем?
— Я сама. Говори, как тебе нравится, Барсов? Чтоб ты провалился, козёл!
Я делала только хуже и не могла остановиться, как и Демид не мог совладать со своим гневом.
У него встал так резко, что я испугалась. Ему нравится меня унижать? Это было очевидно. Так на что я всё время надеюсь?
22. Демид
Если бы не дела, я бы остался с Олей ещё на одну ночь. Трахал её до последнего, пока водитель не позвонил, что ждёт меня у ворот.
Эта стерва снова меня разозлила своей непокорностью. Мне следовало отдать ей драгоценности перед самым отъездом, чтобы она не смела показывать мне зубы, но я смалодушничал, как последний осёл. Стоило Ольге заполучить то, что ей хотелось, и она снова встала на дыбы.
Тем слаще был секс. Я брал её, как голодное животное, как обезумевший кобель. Почему-то именно с ней я частенько терял человеческий облик. Это не было нормальным, но меня беспокоило совершенно не это.
Если раньше я просто жаждал обладать Ольгой, как вещью, то теперь что-то изменилось во мне. Я много думал о ней в последнее время, даже больше чем раньше. Меня беспокоила её дальнейшая судьба. Вернуть ей часть её капитала и бросить на произвол судьбы будет слишком жестоко. Надолго его хватит? Оля неспособна распорядиться своим имуществом грамотно. Это всё равно, что дать ребёнку миллион и отправить его на все четыре стороны.
Я не обязан её опекать, но должен помочь ей встать на ноги, научить зарабатывать деньги, стать самостоятельной. Вряд ли она снова выйдет замуж за альфонса, учитывая то, что ей пришлось пережить с Антоном, но таких, как Бондаренко полно, а Оля слишком доверчива.
Мне должно быть плевать на неё, но мне не плевать. Я пытался убедить себя в том, что просто мщу ей за её насмешки, но ни хрена не вышло. Я врал сам себе. Я не смогу спокойно жить дальше, помня о том, что не помог Оле, когда ей это было нужно. Она сама не понимает, насколько уязвима. Я не её папочка, но Оля права — Юрий Карлович и Наталья совершенно не подготовили её к жизни.
Возможно, и у меня не получится помочь Оле, но я должен сделать всё, что в моих силах, для собственного успокоения. Пока ещё не поздно, пока Оля моя.
— Демид, извини, что я тебе нагрубила, — тихо сказала Оля, заглядывая мне в лицо. — Я стараюсь сдерживаться, но у меня пока плохо получается. Я буду скучать по тебе.
Хитрая лиса! Говорит то, что я хочу услышать. Мне хочется поверить ей, но я не могу.
Я позволил себе полежать с ней рядом ещё несколько минут перед отъездом. Мне самому это было нужно, чтобы не зачерстветь окончательно.
Она была такой красивой сейчас: румяная после секса, глаза горят, губы, припухшие от моих поцелуев. Чёрт, мне тоже не хочется оставлять её.
Оля нежно целует меня, гладит по волосам, ия почти готов простить ей её дерзость и оскорбления.
— Ты уже решил, что будешь делать с особняком?
Так вот в чём дело? Я вздыхаю и выпускаю коварную гадину из объятий.
— Ещё не решил. Продам, наверное, если предложат хорошую цену.
По лицу Оли было видно, что она огорчилась. Я ненавидел этот дом и всё, что с ним связано, а она, наоборот, была там счастлива. Я знал, как много он значит для неё, потому и сказал ей сейчас о возможной продаже. Пусть не расслабляется, сучка.
— Ты скоро вернёшься?
— Через несколько дней. Не могу сказать точнее.
— Я провожу тебя.
— Не стоит.
— Я хочу тебя проводить! — упрямо сказала она и принялась быстро одеваться.
Её бёдра были все в синяках после моей "ласки". Мне стало совестно за эти отметины. Никогда не был жестоким с женщинами, а сегодня, как с цепи сорвался. Блять, я реально, как животное!
— Подойди ко мне, Лёля! — сказал я ей, когда она оделась. Она насторожилась, но подошла. Я пугаю её? Чёрт! Положив руки ей на талию, я привлёк девушку к себе, и она обняла меня в ответ. — Не переживай ни о чём. Хорошо? Пока ты со мной, я о тебе позабочусь. Мы вместе разберёмся со всеми твоими проблемами.
Оля повеселела, и я уехал от неё со спокойным сердцем. Дома меня ждал неприятный сюрприз. Стоило мне подняться в квартиру, как зазвонил домофон. Мама приехала. Не то, чтобы я не был рад видеть её, просто планы на вечер были другие. Я надеялся поработать, а потом расслабиться со стаканчиком коньяка, но маме что-то было явно нужно, раз она заявилась без предупреждения.
