class="p1">— А ну если так, то конечно я не возражаю. Может его мама ещё хочет познакомится с будущей невесткой? Или двоюродный племянник соскучился? Ты если, что зови всех, тут места много, разместимся, — шучу и вижу, как ей становится стыдно. Кажись переборщил. — Я не виню тебя, ты всё правильно сделала. Посмотри на меня. Ты не оставила меня одного, а это много стоит. Пусть по моему дому ходят хоть сотни незнакомцев, если тебе будет так легче. Только в следующий раз будь человеком и дай несчастным хотя бы устроиться на диване, пол уж совсем не гостеприимно.
Лёгкий поцелуй в макушку и она расслабляется в моих руках.
Кирилл
Жду, когда Ангелина закончит с водными процедурами и мы вместе идём на кухню.
Моя кухня наполняется вкусными ароматами и уютом. Раньше дом был похож на пещеру отшельника, а сейчас в нём такое несвойственное количество людей. В первую очередь отодвигаю стул для Ангелины, потом сажусь сам. Перед нами сразу оказываются две тарелки с ароматными оладушками и вареньем. Откуда только она его откопала? Марк ставит перед нами две кружки с кофе. У него с девушкой полная идиллия, они прекрасно дополняют друг друга.
— Думаю мне стоит сказать вам всем спасибо, за моё вчерашнее спасение и за этот прекрасный завтрак.
— Не стоит, ты бы поступил точно также, — отвечает Ангелина.
— Только в твоём доме не оказалось бы столько народу, — заталкивая оладушку в рот промычал Марк, за что сразу получил локтем под дых от своей ненаглядной.
— Ты прав, народу было бы ещё больше, — подмигиваю ему. — На самом деле вы сделали намного больше, чем можете себе представить. Ещё раз огромное спасибо за всё.
За завтраком мы много болтали, я услышал историю знакомств Марка со своей девушкой, как он с Ангелиной начал участвовать в гонках. О её успехах. Меня распирало чувство гордости, за эту девчонку. Она как миниатюрная сорвиголова.
Съев вкусный завтрак ещё раз поблагодарил ребят. Они как воспитанные гости не стали стеснять нас своим присутствием и быстро удалились. Ангелина сразу встала у раковины и напевая песенку начала мыть оставшуюся посуду.
Её плавные движения бёдрами притягивали к себе взгляд, заставляя неотрывно наблюдать за такой красотой. Подхожу ближе и прижимаюсь к ней. Отказа не последовало, мы знакомы так мало времени, но ощущение, что так было всегда. Вот она после завтрака моет посуду, я стою рядом с ней, обнимаю своими тёплыми руками. Потом мы вместе расставляем посуду по своим местам и идём смотреть какое-нибудь кино.
Бурный поток воды, заполняющий раковину, прекратился. Ангелина разворачивается в моих руках, оказавшись очень близко.
— Ты сейчас поступаешь опрометчиво, советую увеличить дистанцию, — говорю ей, а сам залипаю на манящие розовые губы.
— А если я хочу так поступить именно сейчас? Вдруг я ждала этого момента слишком долго, чтоб позорно отступить назад? Ты не думал о таком варианте развития событий? — она хватает меня за футболку, что я успел накинуть пока ждал её из ванной и прижимается ещё ближе.
Меня разрывает на части. Я горю словно бумага в огромном кострище. Она заставляет меня плюнуть на всё и смять её податливые губы, но то, что осталось глубоко внутри меня сопротивляется. Оно останавливает меня за пару сантиметров до лакомого кусочка и не позволяет двигаться дальше.
— Я не могу, — говорю ей прямо в губы и хочу отступить назад, но её маленькие ручки хватают меня за шею.
— Зато могу я, — ловким движением она запрыгивает на меня и прижимается своими губами к моим.
Все барьеры, что я столько времени выстраивал в своей голове и жизни, рушатся, как карточный домик. Я рассыпаюсь на тысячи осколков, чтоб позволить ей создать меня заново. Она как известный стеклодув будет плавить мои осколки и выдувать из них мою новую личность. Эта личность больше не разобьётся на части, она станет крепче.
Маленькие пальчики погружаются в мои густые волосы, срывая мой последний барьер. Я жадно отдаюсь её требовательному поцелую и тону в ощущениях. Кто бы мог подумать, что спустя два года, которые казались мне вечностью, я смогу снова дышать кем-то другим.
Её руки становятся требовательней, а поцелуи глубже. Понимаю к чему это приведёт если мы сейчас не остановимся, поэтому беру инициативу в свои руки и прекращаю поцелуй.
— Ты офигенно целуешься, но уверена, что нам стоит так торопиться? — задыхаясь от переполняемых эмоций и нехватки кислорода говорю смущённый Ангелине.
— Нет, спасибо, что остановился, — она резко спрыгивает со столешницы, на которой мы устроились и удаляется в комнату.
Бегу следом за ней, я не позволю так просто скрыться от меня после того, как заставила сделать первый свободный вздох.
В моей комнате Ангелина забилась под одеялом и, судя по всему, свернулась калачиком. Усаживаюсь на кровать возле нее, поглаживая по какой-то выпирающий вверх её части. Так сразу и не поймёшь, что именно это такое. Если получу по рукам, то явно не голова и не спина. Удара не последовало и я, набравшись смелости приподнимаю уголок одеяла.
— Может хватит от меня прятаться, — говорю обиженному котёнку.
— Мне стыдно, — выдергивает обратно уголок и заворачивается.
— Я думал ты обиделась на меня, а тебе стыдно? Ты сейчас серьёзно?
— Серьёзнее не бывает, — выныривая как черт из табакерки, кричит она.
— Ты давай полегче, а то у меня сейчас опять приступ будет, тебе разве меня не жалко? — хватаюсь за сердце, и она сразу подползает ближе ко мне. — А вот и не отгадала, — заграбастываю её в свои объятия и заваливаюсь с ней на кровать.
— Так не честно, ты играл на моих эмоциях!
— Зато ты сразу успокоилась, — её тело расслабилось. Она крепче прижалась ко мне.
— Как давно у тебя эти приступы и почему ты не идешь с ними в больницу?
Видимо пришло время нам раскопать забытые скелеты и выложить их на обозрение. О моём горе знают только парни, но после очередной панической атаки, я запретил им поднимать эту тему. Теперь, между нами, она является табу. Надо взять себя в руки и рассказать всё на одном дыхании, чтоб не словить атаку и снова не напугать Ангелину.
— Предупреждаю сразу, у меня может снова начаться приступ. Только если правильно выражаться, то это паническая атака. Сознание я потерял, кстати, из-за того, что их было слишком много за последние сутки и они превышали все мыслимые и немыслимые приступы до этого. Видимо организм сдался
