Но при этом осознавала, что моё тело дико хотело спать.
— Пойдём, покажу тебе твою комнату, — сказал Павел сухим и безразличным голосом.
«Вот значит, как быстро и легко ты переключился! Словно нажал выключатель у освещения, по одному щелчку! Стоило только всем уйти!.. Вот что меня ждёт — ночь, пустынная и одинокая кровать, на которой мокрая от слёз подушка!.. Как он может так быстро переключаться из ласкового, страстного и нежного в сухого и… и… даже не знаю, как можно его ещё обозвать… стальная гора просто… И сколько это всё продлиться? Неизвестно… Может недолго, а может и вечность…»
Павел провёл меня в пустующую спальню, которая была красиво и уютно обставлена, не так как в остальных частях дома, в которых я успела побывать до этого, прогуливаясь с Машкой по дому. Возле одной из стен стояла огромная кровать, которая была заправлена красивым, и, по всей вероятности, дорогим постельным бельём. Сверху лежала предусмотрительно приготовленная для меня пижама.
Я взяла её и пошла в ванную, выход в которую был прямо из спальни, выделенной для меня. Там я медленно приняла душ, осматривая хищным взглядом джакузи, в которую не осмелилась залезть. Потом почистила зубы совершенно новой зубной щёткой и пастой. Над раковиной были зеркало и многочисленные полочки, заставленными разнообразными баночками, коробочками, бутылочками и другой разнообразной косметикой. И всё, абсолютно всё, было запечатано. Неужели всё это для меня?
Как же он всё-таки предусмотрителен! Всё продумал, ничего не забыл, кроме одного!.. Попросить у меня прощения за то, что сейчас причиняет мне боль всем происходящим, и всеми этими баночками! Боль меня просто разрывает в данный момент на части, на мелкие атомы! С каким бы удовольствием я сходила бы к нему и разбила бы его аккуратненький носик, к которому, похоже, ни разу не прикладывался, ни один кулак.
Думая об этом, я тихо прокралась на кухню, где на барной стойке нашла недопитое вино, бокал и вернулась в свою комнату, не нарвавшись на своего «жениха».
Налив в бокал вина, я медленно мелкими глоточками стала его тянуть, по-прежнему размышляя над тем, что сейчас происходить. Мне было больно, обидно. Но я выбрала этот путь сама. Меня никто к нему не принуждал. Сама! И должна вытерпеть всё это до конца! Может со временем я смогу привыкнуть ко всему этому? Может всё изменится? Задавала вновь-вновь одинаковые вопросы я сама себе.
И я глупая! Какая же я глупая была весь этот вечер! Наивно верила в то, что я ему смогла понравиться как женщина. Мне даже показалось, что он меня любит. Дура! Дуууураааа!!! По моим щекам текли беззвучно слёзы. А из открытого рта, даже не вырвалось ни одного стона боли, разрывающейся у меня в груди.
А пошло оно всё лесом! Я сильная! Я с этим справлюсь!..
Так мне и надо! Сижу одна в полном одиночестве, запертая у «синей бороды» в доме и ни с кем не могу поделиться своей болью, никому ничего не могу рассказать!
Я сняла с головы тюрбан из полотенца и растянулась на кровати, обнимая подушку, которая впитала все мои слёзы, и часть моей боли, полностью опустошив мои силы… Я уснула, по-прежнему обнимая мокрую подушку.
Проснувшись утром и открыв глаза, я увидела перед своим лицом розу чайного цвета и записку. «Я не смог тебя дождаться и уехал срочно по делам на работу. Завтрак тебе подаст повар. Жду тебя в клубе, чтобы обсудить нашу свадьбу».
— Сухарь! — только и смогла я выдавить из себя.
Я встала с кровати, раскрыла шторы и услышала, что в дверь кто-то постучал. Я открыла дверь и увидела за ней горничную.
— Ваша одежда в шкафу, — сказала она мне, с любопытством разглядывая меня. — Мне велел Вам это передать Павел Владимирович.
— Спасибо, — ответила я в спину уже уходящей девушке.
Интересно, у них что-то было? Ну, и вопросики и мыслишки у меня! Не успела замуж выйти, а веду себя, как ревнивая баба!
Я заглянула в шкаф и увидела там множество всякой одежды, правда только на данный сезон (летний). Мне вновь стало не по себе и не уютно в этом доме. Мне почему-то на одно мгновение показалось, что это всё предназначалось и принадлежало не мне, а бывшей жене Павла… Стоп! Может у него и вправду была жена? Как я могу одеть её вещи?.. Могу, ещё как могу! Мне очень хочется посмотреть на его реакцию, на лицо Павла, когда он увидит меня в её одежде! Я сделала свой выбор в одежде и достала из шкафа сарафан, босоножки на высоком каблуке и нижнее бельё, на которых, опять-таки к моему дикому удивлению, оказались совершенно новые этикетки.
Я безжалостно оторвала этикетки и оделась. Сарафан, бельё и обувь были на мне как влитые. Странно, если он покупал это всё для меня, то откуда узнал, чем я пользуюсь из косметики и какой у меня размер одежды и обуви? И, когда этот странный мужчина успел это всё организовать, ведь предложение мне он делал всего две недели назад…
В полной боевой готовности я зашла на кухню и увидела на столике у окна свой насыщенный завтрак: греческий салат, яичница с ветчиной, кофе с молоком, тосты с ветчиной и сыром. Даже тут ведь всё то, что я люблю!!! Как? Как он это узнал?
Позавтракав, тупо смотря на стену, я вернулась в свою комнату, где собрала свои вещи, в которых была прошлым днём, схватив сумочку с телефоном, полетела со своим добром в клуб, чтобы узнать то, что хочет мне предложить мой будущий муж.
Глава 19. Назначение даты свадьбы
Позавтракав, тупо смотря на стену, я вернулась в свою комнату, где собрала свои вещи, в которых была прошлым днём, схватив сумочку с телефоном, надеясь, что потом пойду домой к родителям, полетела со своим добром в клуб, чтобы узнать то, что хочет мне предложить мой будущий муж.
В клубе меня, едва я вошла, проводили к Павлу и оставили нас одних. «Мой жених» стал внимательно меня рассматривать, слегка хмурясь.
— Ну? Что ты скажешь? — спросила я, садясь в кресло напротив него.
— Это я хочу у тебя спросить, когда тебе будет удобно? В какой день и в какое время ты свободна? — спросил Павел спокойным тоном.
— А я думала, что ты уже решил всё без меня! Или ты это спросил, чтобы понять будет ли для тебя удобно моё время? — ехидно спросила я в
