неумолим.
— Успокойтесь, коллега, — вмешался еще один голос. Разговор происходил где-то там, в невидимой из зала рубке режиссера, так что нам всем оставалось только слушать. — Участники точно ни в чем не виноваты. Мало того, мы позиционируем себя именно как международный конкурс. Выгонять команду одной из стран Объединения — худшая идея.
— Пусть пришлют резерв из своей страны! — продолжал упорствовать режиссер. — У них там что, всего одно агентство?
— И сколько времени это займет? Сначала переговоры, потом подготовка, организация перелета и прочие нюансы. Сейчас у нас в наличии команда, которая уже выучила танец, и…
— Кто выучил? Этот клоун?
— Мальчика попросим подписать контракт на участие, а его товарищи помогут подтянуть движения. Поставим в кадре на последний ряд, там никто особо не увидит его деревянно-паникующую манеру двигаться. Вылетит в первом же туре с другими тридцатью невезучими участниками, и все довольны. Молодой человек, слышите? Гонорар за участие в отборе весьма неплох, и в отличие от ваших товарищей по команде вы получите его полностью, а не в качестве процента от агентства. Вы ведь не их трейни.
— То есть просто станцевать этот танец в самом начале, для массовки, а потом уйти? — засомневался Энрике.
— Ну, там еще надо оценку про…
— Да, молодой человек, — перебил начавшего было рассказывать хореографа голос. — Один танец. И немного посидите перед камерами во время знакомства с участниками. Вы иностранец, хорошо разбавите общую картину необычной внешностью и… эм, харизмой.
— Ага… — неуверенно пробормотал мистер Санти.
Но тут он встретился взглядом со своими коллегами по команде. А там было на что посмотреть: ребята с островов чуть ли не плакали, уставившись на блондина с детской надеждой.
— Хорошо, так и сделаем, — тяжело вздохнул он.
— Вот и отлично. А пока можете отдыхать, после репетиции к вам подойдут с контрактом на подпись. Заодно его пока переделают немного: у нас еще никто не участвовал без представляющего его агентства.
Наблюдая за происходящей передо мной сказкой, я невольно нахмурилась. И не потому, что негодовала из-за взявшегося из ниоткуда смазливого выскочки, который на халяву получит кучу денег, как шептались некоторые трейни. А из-за всей этой ситуации.
Руководство шоу (да в принципе любое грамотное руководство) никогда не сделает что-то без выгоды для себя. И мне не верится, что хорошему парню, решившему по доброте душевной спасти знакомых, действительно просто отсыплют денег за красивое личико в паре сцен. А ведь в отличие от остальных трейни за Энрике не стоит агентство, представители которого заботятся о потребностях, имидже и юридических правах своих участников.
Одна надежда на то, что парень умеет не только обаятельно улыбаться, но и внимательно читать. Особенно мелкий шрифт в конце договора. А еще всякие дополнения и приложения к этому самому договору. Сноски на законодательство и другие документы. В общем, с богом, пацан, я за тебя искренне помолилась.
Уф-ф-ф, что за денек. Ладно хоть дальше все прошло по плану. Почти до самого вечера. Правда, я ничего не успела из того, что лично для себя наметила, Лео вцепился в меня мертвой хваткой. Если не шипел и не бухтел прямо в ухо, то не отпускал взглядом ни на минуту. И требовал внимания, словно капризный малыш.
Впрочем, я не роптала. Потому что парню пришлось нелегко без всяких поддавков. Пригодились и освежающие салфетки, и матирующие, и водичка в бутылочке, и обезжиренный йогурт с молотыми отрубями, и белковый коктейль…
Заездили нас к вечеру так, что до фургона оба натурально еле ползли. А там внутри я едва успела обиходить своего босса, чтобы переключиться на минимальную помощь остальным. Девчонок сегодня в машине не было, а вот вчерашний аутсайдер в маске — очень даже был. И примерно такой же замученный, как Лео. Нет. Еще сильнее замученный, потому что у него никакого личного стаффа от агентства не было.
Третьего участника от «Син-Син» я даже не разглядела, он сразу упал за вешалки и затих.
И чтобы совсем меня добить, уже в квартире, гораздо более скромной, чем апартаменты в башнях элитного центра, меня нагнал неожиданный и крайне неприятный телефонный звонок.
Прошлое Риты выбралось из темного чулана и от души отвесило мне пинка.
— Почему ты не сдала последний тест? — Мужской голос в трубке звучал сухо и сердито. — Ты забыла, о чем мы договаривались?
— Какой тест? — Я всерьез растерялась. Еще и потому, что телефон был не тот. В смысле, он лежал дома. Вот в этой квартире. В странной коробке на рабочем столе возле включенного компьютера.
— Не придуривайся. Ты прекрасно знаешь, что ректорат мне отчитывается о твоих успехах еженедельно! И в отчете черным по белому написано, что ты не изволила пройти вчерашнее тестирование! Может, мне отправить за тобой людей, чтобы вернули обратно? — продолжал рычать мужчина.
— Я просто забыла… — вот ни словом не соврала. И видимо, это было отлично слышно в моем голосе. И усталость, и растерянность, и ненаигранное огорчение. — Устала…
— Пересдача завтра, — все так же сухо, но чуть менее сердито выдал голос из трубки. — Еще раз забудешь — вернешься домой и будешь сидеть под замком. Без денег. Поверь, я найду способ заблокировать тебе доступ к наследству.
И звонок сбросили.
Я поморгала и лихорадочно полезла в список вызовов. Может, мне почудилось?
Увы. Не почудилось. Только что прервавшийся разговор висел на экране рядом с иконкой «Отец».
Я не успела ничего по этому поводу предпринять, потому что телефон снова зазвонил.
— Рита, совсем рехнулась?! — теперь голос был женский. — Я еле успела включить переадресацию! Какого демона ты не отвечала весь день?! Я задолбалась названивать!
— А… была на съемочной площадке. Там попросили отключить телефоны. — Интуиция подсказала, что этому голосу уже можно рассказывать правду. Да и воспоминания медленно начали проступать в голове, словно снимок на черно-белой фотобумаге, которую положили в ванночку с проявителем.
— И что?! Включила бы на вибрацию! Ты разве не понимаешь, что мы прошли буквально по краю?! Почему ты не прислала сделанный тест в деканат?! Ты ведь не только себя, ты и меня, и маму подставляешь! Мы согласились тебе помочь от доброты душевной, но только
