Лариса Эдуардовна резко хватает ее за волосы, оттягивает назад.
— Еще одно слово или писк, который мне не понравится, и танцевать будешь в колонии для несовершеннолетних, — наматывает ее волосы себе на кулак.
— Бабушка, пусти! Больно! Я ничего противозаконного не совершила! — пытается освободиться из стального захвата свекрови.
— Была бы дрянная девчонка, а статью подберем, — Лариса Эдуардовна дергает ее на себя, а потом резко толкает вперед и отпускает, так что Зоря не удерживается на ногах и врезается в стену.
— Ай! Что ты сделала?! — поворачивается к нам и держится рукой за нос, сквозь пальцы сочится кровь.
Раньше я бы паниковала, оказывала ей первую помощь и искала врача. А сейчас… не могу себя заставить пошевелиться.
— Зорь, я еще даже не начинала, — свекровь одаривает внучку милейшей улыбкой.
— Зоряна, ты куда запропастилась! Я тебя ищу! — к нам подходит еще одна преподавательница дочери, она часто заменяет Алену. — Здравствуйте, Валерия Аркадьевна! Девочка, что с тобой?! — подбегает к «пострадавшей».
— Добрый день, Милана Сергеевна! — здороваюсь.
Но я будто не тут, рассыпалась, а собрать себя не получается. В голове столько грязной информации, и пока не могу ее осознать. Я все же упала в яму с помоями, и теперь пытаюсь не задохнуться.
— Час от часу не легче! Там дурдом! Еще ты, Зоряна! — окидывает меня осуждающим взглядом.
Дочь получила травму, а я помощь не оказала.
— У меня кровь, Милана Сергеевна! Мне так больно! — Зоря вешается на шею преподавательнице и заливается вполне правдоподобными слезами. — Как мне выступать… ааа… простите меня, я так вас подвела, мне так стыдно…
— Тише, тише, девочка, сейчас к врачу пойдем. Все будет хорошо! — и снова испепеляющий взгляд на меня.
— Зорь, больше слез, мало очень, — бросает Лариса Эдуардовна, проходя мимо. — Валерия, не отставать!
— Что за грубиянка! — возмущается преподавательница.
— Это моя бабушка, она очень хорошая, — дочь улыбается сквозь слезы. — И мама у меня самая лучшая, — тянет ко мне руку.
Тошнота подкатывает к горлу. Она это делает настолько правдоподобно, жутко осознавать — это лишь очередное лицемерие.
Иду вслед за свекровью. Я знаю, куда мы направляемся, и эта идея мне не нравится. Но и оставаться рядом с дочерью не могу.
— Странная у тебя мама, — слышу сочувствующий голос воспитательницы. — Бедная моя девочка! Я с тобой, Зоряночка! До выступления еще есть время, не переживай. Умоляю, не расстраивайся.
И ведь мы все так… велись на ее улыбку и ласку… Старались, чтобы у нее было все самое лучшее…
— Я хочу уйти! Не могу! — говорю свекрови.
— Валерия, я разве разрешала тебе раскисать? — даже не оборачивается.
Мы поднимаемся на второй этаж, нужную дверь найти не составляет труда. Оттуда доносятся крики, за дверью стоят несколько женщин, стучат и просят открыть.
— Зачем мы туда идем? — вздыхаю.
По какой причине сестра спала с моим мужем, если у нее был любовник Максим? Ведь не от большой любви? Тогда зачем лезла в нашу семью?
— Я пришла посмотреть представление, не лишай меня удовольствия, — заявляет Лариса Эдуардовна и громко стучит в дверь. — Максим открой, — командует.
— Мама? Лерочка? — из-за поворота показывается Рома, в руке сжимает телефон. — Что тут происходит?
Дверь открывается и на пороге появляется взъерошенный Максим.
— Роман, я тебя заждался, — раскидывает руки в стороны.
— Макс, что за сообщения? Что за срочность? — муж хмурится.
— Проходи, — злорадно ухмыляется. — И вы… — кивает нам со свекровью.
В комнате у стены стоит Алена и дрожит. Это когда-то был чей-то кабинет, сейчас он напоминает руины. Компьютер разбит, стол перевернут, бумаги рассыпаны по полу. Стул валяется возле окна, вероятней всего, им и разбили окно.
— Я пойду, — делаю очередную попытку вылезти из выгребной ямы.
Лариса Эдуардовна берет меня за руку, сжимает пальцы.
— Хватит быть страусом и прятать голову в песок.
— Алена? Что с тобой? — Роман стоит на пороге, переминается с ноги на ногу.
Максим толкает его в середину и захлопывает дверь.
Успеваю заметить, что зрителей под кабинетом стало еще больше.
Максим не боится, что после такого поведения, его жена с большой долей вероятности узнает о его похождениях?
— Что со мной? — сестра начинает истерически хохотать. — Ничего, не обращай внимания. Это же с Лерчиком все носились, когда она была беременной. А меня можно не жалеть. Кто я такая.
— Жалеть тебя после всего, что ты сделала? — тут уже я не выдерживаю.
— Ах да, ты у нас святая Валерия, — хлопает в ладоши. — Тебе как нормально спится? Миша во снах не приходит? Не спрашивает, за что ты его жизни лишила? А наш нерожденный ребенок не беспокоит? Ой, что я такое говорю! Моя драгоценная сестра же ни в чем не виновата! О своей карьере я вообще молчу, так мелочи на закуску. Не стоит обращать внимания, — она продолжает истерически смеяться.
— Алена, успокойся. Молчи. Больше ничего не говори, — Рома говорит тихим и уверенным голосом, слова пропитаны странным, пугающим спокойствием. — Мы сейчас с тобой уйдем. Ты просто переволновалась и наговорила глупостей.
— Нет, дружище, никуда вы не уйдете. У меня к тебе любопытнейший разговор, — Максим сцепляет руки в замок и скалится.
Глава 28
— Хм… неужели, — Рома сводит брови на переносице, смотрит на Алену, потом на Максима, потом снова на нее, — Ты и ты… вы… — брови ползут вверх.
По реакции мужа понимаю, что он не был осведомлен. Или снова хорошая игра. Я уже ни в чем не уверена.
— Ален, ты совсем рехнулась? — он не расстроен, не удивлен, улыбается и смотрит на сестру снисходительно. — Макс, а ты куда влез? Реально она? — качает головой. — Мама, ты должна гордиться собой, — даже хлопает в ладоши. — Я готов ответить на все ваши вопросы, только Леру уведите. Она только родила, не надо ей лезть во все это, — смотрит на меня, как всегда смотрел с восхищением и нежностью.
Лжец! Подлый предатель!
— Рома, прекращай! — меня аж передергивает. — Ты так обо мне беспокоишься? Серьезно? И когда с Аленой годами путался, все обо мне думал! Противно от твоего лицемерия!
— И кто у нас про лицемерие запел? — подает голос Алена, она стоит, облокотившись о стену, придерживает живот. — Моя чистая и невинная сестрица!
— Ален, я думала, мы с тобой все выяснили, — вздыхаю. Это действительно больная тема, она многое пережила, — Неужели ты столько лет носила в себе обиду? Не стала жить дальше… Мне очень жаль, что так произошло! Я не хотела и никогда не желала тебе зла! Но я не могла знать, не могла все предвидеть! А ты сознательно спала с моим мужем, чтобы отомстить мне? Ален, — обхватываю голову руками. — Если ты думаешь, что я не чувствую своей вины — то глубоко заблуждаешься!
— Ты ни в чем не виновата, Лер, — снова спокойный голос Ромы.
Кулак Максима летит мужу в челюсть. Он пошатывается. Получает еще один удар в нос.
— Какого ты полез к ней, а? — У Максима глаза горят бешенством. — Твой ребенок? Отвечай? — хватает его за рубашку, трясет, ударяет еще раз. Из носа мужа течет кровь. Он не пытается дать сдачи. — Ты отец? Что ж ты все поганишь? — удар в живот. — Если мы с ней были одновременно, то и она может не знать! — он воет как раненый зверь. — Мне нужен этот пацан! Мой наследник!
— Макс, а ты не думал, что вот этот твой скандал дойдет до жены? Может, успокоиться пора? — Рома лежи на полу, Максим наносит удар за ударом, а муж продолжает сохранять спокойствие.
— Успокоиться? Серьезно? — точный и сильный удар в челюсть.
— Да, все можно мирно решить, — вытирает окровавленный рот ладонью. — Если ребенок твой, отлично! Если мой, понесу ответственность, я люблю детей. Максим, я вообще не понимаю твоего бешенства? Откуда мне было знать, с кем ты там путаешься?
— Чей ребенок? Говори, гадина? — Максим смотрит в сторону Алены. — Мы как с тобой договаривались? Ты за все ответишь!
