Они забрали мальчика без разговоров, несмотря на протесты родителей — тем просто пригрозили перекрыть денежный кран. Вивьен и Клоди смирились. И следующие десять лет стали самыми спокойными в жизни Сержа Бетанкура. А потом дед Рене умер от инсульта.
Вивьен Бетанкур так и не стал полноправным участником дел «Бетанкур косметик». При жизни отца. А после он получил в доверительное управление от матери, ставшей единственной наследницей Рене, контрольный пакет акций. Нинон думала, что таким образом она сможет искупить несправедливое, по ее мнению, отношение Рене к сыну.
А потом уже внуку пришлось исправлять последствия этого поступка мадам Нинон.
* * *
Это был поцелуй. Всего лишь невинный поцелуй — такими обмениваются подростки в средней школе. Так какого же она не могла успокоиться битых два часа? Софье смертельно хотелось сесть в самолет и — к черту овощерезку. Она придушит его голыми руками! Чертов Литвинский! Все ее проблемы из-за него!
Соне срочно требовалось общество кого-то спокойного, уравновешенного. И это не Мари-Лоран, которая при словах «Серж Бетанкур» впадала в полуобморочное состояние. Решено. Давненько они с Матье не встречались.
* * *
— Как у тебя дела? — они пьют кофе в одном из уличных кафе, в городе почти совсем по-летнему тепло.
— Работы много, — серьезно отвечает Матье. Он вообще очень серьезный. Финансовый аналитик в каком-то рейтинговом агентстве — Софья с трудом представляет, что это за зверь и с чем его едят. Но именно тетя Матье и составила в свое время протекцию Соне в «Кристис».
— Но ты хоть развлекаешься? — спрашивает Софья нарочито строго.
— Мне некогда, — Матье педантично промокает губы. Он производит впечатление вечно затянутого — в костюм, в правила хорошего поведения, в нормы приличия. Светло-каштановая шевелюра — волосок к волоску, узкие губы, глаза небольшие, черты лица мелкие. Не красавец, но многое компенсируется острым аналитическим умом.
— Надо сводить тебя в «Мулен Руж», — смеется Соня. — А то ты скоро покроешься плесенью!
— Там одни туристы, — брезгливо кривит губы друг. — И сплошная безвкусица.
— Ты зануда!
Лошанс кивает с довольным видом.
— Расскажи мне о своей работе, — просит Софья.
— Соф, ты же все равно ничего не поймешь, — прямолинейно отвечает Матье. — Лучше расскажи мне о своих делах. Были интересные находки в последнее время?
Угу. Очень интересная находка, прямо-таки редкостная… ценность. Светловолосая голубоглазая порочная ценность.
— Слушай, Мат… А что ты знаешь о «Бетанкур косметик»?
— Я бы тебе не советовал, Софи, — молодой мужчина качает головой.
— Что?! — нет, она тоже сама себе ой как не советует связываться с Бетанкуром, но что, черт побери, имеет в виду Мат?!
— Не слишком надежное вложение активов, — Матье невозмутим. — По крайней мере, не в этом году. В следующем, если у молодого Бетанкура выйдет все, что он задумал, тогда да — это будут надежные акции. Хотя… если рискнуть сейчас — это может принести в будущем хорошие дивиденды. Но риск… риск велик.
— Ты знаешь Сержа Бетанкура?! — да что ж такое?! Его все знают в этом городе!
— Не лично, конечно. Но компания «Бетанкур косметик» не самая последняя в своей отрасли. Отчасти, на ней можно даже изучать развитие этой отрасли.
— Да? — удержать любопытство невозможно. — И что ты можешь сказать… о молодом Бетанкуре?
— Ну… он, конечно, не финансовый гений. Но вполне профессионален как управленец. Он пользуется заслуженным уважением в деловых кругах. Просто сами по себе дела у «Бетанкур косметик» не очень хороши. Так себе, — Матье пошевелили пальцами.
— Почему?
— Отец Сержа Бетанкура там наворотил в свое время изрядно. Младший Бетанкур до сих пор расхлебывает, и чуда совершить ему не удалось. Пока справляется, но до стабильности далеко.
— У них хорошая косметика, — задумчиво произносит Соня. — Я как-то не пользовалась, но мне подруги хвалили…
— Софи, это женский взгляд. А я тебе говорю о платежеспособности эмитентов, качестве корпоративного управления и управления активами, о своевременной выплате взятых кредитных обязательств и…
— Все-все! — рассмеялась Софья. — Ты прав. Я этого никогда не пойму. Расскажи, что у тебя с девушками?
Матье смущается. Чего Соня и добивалась.
* * *
— Серж, мальчик мой, как ты?
— Здравствуй, Клоди. Как твои дела?
— Отлично, — голос у Клоди звонкий, девичий. — Недавно вернулись с Абделем из поездки к нему на родину.
— Тебе понравилось?
— И да, и нет. Но рынок в Марракеше просто шикарный. Я купила там себе такой веер, знаешь, шелковый. И кожаные тапочки — мягкие, в них будто босиком. А ковры… ты знаешь, какие там ковры! Но Абдель отказался везти ковер сюда.
Серж слушает вполуха, проглядывая финансовую отчетность. Проще дождаться, пока Клоди выговорится, и скажет, наконец-то, зачем звонит.
— … и поэтому я решила, что Абдель будет тебе очень полезен.
Серж вынырнул из недр отчетности. Ну, вот мы и добрались до сути.
— Спасибо, Клоди. Как только я соберусь в Марракеш — непременно обращусь к нему.
— Я не об этом, сын!
Его назвали сыном. Плохой признак. Клоди настроена серьезно.
— А о чем? — Серж откинулся в кресле.
— Абдель очень хорошо разбирается в делах!
Эта фраза — верх понимания Клоди бизнеса. Хорошо разбирается в делах. В каких делах?!
Серж вздохнул. Объяснять бесполезно. Господи, дай ему терпения.
— Клоди, эту компанию создал мой дед. Я не могу рисковать делом всей жизни моего деда, назначая на ключевые посты людей сомнительной компетенции.
— Абдель разбирается! Он очень умный! И… компетентный!
Не безнадежна. Выучила новое слово — «компетентный».
— У меня полностью укомплектован штат из умных, компетентных и разбирающихся в делах людей. Больше мне не нужно.
— Ты совсем меня не любишь! — всхлипнула Клоди.
Серж поднял лицо к потолку. Вот за что ему это? Вопрос, впрочем, риторический. Лично сам он считал, что любит Клоди. По крайней мере, не чувствует к ней такого острого коктейля из неприязни и презрения, как к Вивьену.
