Слейтер? Пресли говорила о нем с таким почтением и любовью, но он был преступником. В фильме мы собирались показать его как преступника. Он был арестован за убийство, и, согласно моим исследованиям и сюжетной линии Энн, это был не первый раз, когда Дрейвен был в наручниках.
В газете не слишком много упоминалось о мотоклубе Дрейвена, что делало все это подозрительным. Но поскольку у репортерши и владелицы газеты была фамилия Слейтер, это не стало шоком. Брайс Слейтер была женой Дэша, невесткой Дрейвена. Она писала четкие, информативные новости для «Трибьюн». Честно освещала процесс Дрейвена. Как и процесс Маркуса. Когда дело дошло до «Тин Джипсис», образовалась большая дыра. Любые упоминания были расплывчатыми и пренебрежительными.
Ключевой динамикой в фильме, помимо внутреннего конфликта самого Маркуса, была битва между Маркусом и Дрейвеном. Сюжет был сосредоточен вокруг их старого соперничества. Прошлые преступления Дрейвена были слегка приукрашены в его послужном списке, и неспособность Маркуса удержать его в тюремной камере стала бы катализатором его переломного момента.
Не было никакого способа узнать наверняка, но у меня было предчувствие, что мы были ближе к истине, чем предполагали.
Я жаждал подробностей, не потому, что это изменило бы фильм, а ради меня самого. Бывший полицейский во мне хотел ответов. Я хотел узнать больше об этих людях, и я хотел узнать больше о Пресли.
Я встал с кровати в мотеле и схватил свой телефон. Я жил в «Эвигрин» с тех пор, как приехал в Монтану, и мое пребывание здесь подходило к концу. Номер был чистым, но душ был слишком коротким для парня моего роста, а кровать королевского размера была недостаточно большой. Мне нужно было место, чтобы растянуться. Уже скоро у меня будет собственное пространство и приличная кровать.
Утреннее солнце пригрело мое лицо, когда я вышел на улицу с солнечными очками и ключами в руке. Сегодня я не снимался. Кэмерон и съемочная группа готовились к ночной сцене, так что у меня было время до начала съемок.
Мой план состоял в том, чтобы поговорить с Пресли и, надеюсь, избавиться от сомнений, но прежде чем отправиться в гараж, я направился в полицейский участок.
Я собирался заскочить на прошлой неделе, но на съемках было много народу. Этим утром я выкроил время, чтобы посмотреть место, где работал Маркус. Хотел представиться шефу, парню, который арестовал Маркуса, и получить о нем представление.
Когда я уезжал, парковка мотеля была почти пуста, все остальные разъехались еще до шести утра. Мы меняли актерский состав, чтобы свести время съемок к минимуму.
На прошлой неделе мы сняли несколько сцен на открытом воздухе, чтобы Кэмерон мог придать сценам суровый вид. В одной сцене Маркус в роли молодого полицейского, патрулировал город и помогал пожилой женщине сменить шину в конце его смены. В другой Маркус приглашал свою жену на ужин. Эти сцены должны были заложить основу, показать, что Маркус был хорошим человеком.
Несмотря на ненависть Пресли к нему, мне нужно было верить, что когда-то он был высокоморальным человеком. Этот единственный ужасный поступок не перечеркнул того хорошего, что он сделал. Того хорошего, что, как я предполагал, он сделал.
Сегодня вечером мы снимали сцену в доме Маркуса. Он — то есть я — будет сидеть в одиночестве на диване в своей гостиной и пить текилу. Его жена, которую играла милая актриса, с которой я раньше не встречался, должна была войти и поцеловать его в лоб на ночь. Выйти из кадра она должна была с развевающимися по ковру полами ночной рубашки. И когда она будет выходить, Маркус должен был съежиться. Потом начать ждать, потягивая свой напиток, пока не убедится, что она заснула. Затем позвонить Амине.
Он должен был улыбался и расслаблялся, потому что разговаривал по телефону с любовью всей своей жизни.
Завтрашняя ночная съемка будет одной из десяти, изображающих ту ночь, когда Маркуса арестовали за убийство Амины. Затем актриса, игравшая его жену, улетает, и появлялся новый набор персонажей.
Единственной постоянной фигурой на протяжении всего фильма был я. Я был в каждой сцене.
Это будет изнурительно, и сна будет мало. Что мне следовало бы делать в свободное время, так это отдыхать и пробегаться по строчкам, но пока у меня не будет ответов на некоторые вопросы, я не смогу сосредоточиться.
Мне больше не нужен был мой GPS, чтобы ориентироваться на улицах Клифтон Фордж, а полицейский участок было достаточно легко найти вдоль реки. Я припарковался рядом с патрульной машиной, выскочил из нее и взбежал по ступенькам к входной двери. Цемент излучал тепло, даже в такую рань, и я был рад, что мне не приходится стоять под палящим солнцем в полном гриме.
Вестибюль участка был, как и ожидалось, простым и бежевым. Я подошел к офицеру, стоявшему за стеклянным окном.
— Доброе утро. Я хотел узнать, здесь ли шеф.
— Я проверю. — Он указал на ряд стульев вдоль стены.
Я сел, опершись локтями о колени, и стал ждать. Офицер не спросил моего имени. Думаю, ему это было не нужно.
Пять минут спустя дверь с громким щелчком открылась, и вышел высокий мужчина примерно моего роста и комплекции, одетый в темно-синюю форменную рубашку, джинсы и ковбойские сапоги.
— Шоу Вэланс?
— Шеф? — Я встал и встретил его посреди комнаты.
Он пожал мне руку.
— Люк Розен.
— Приятно познакомиться. Извините, что зашел не предупредив.
— Без проблем. — Он махнул мне, чтобы я следовал за ним. — Проходите.
Запах кофе, кожи и лосьона после бритья ударил мне в нос, когда мы вошли в полицейский участок. Загроможденные столы. Пустые стулья. Это было знакомо и успокаивало, и хотя часть меня тосковала по прошлому, другая часть меня была рада, что мне не приходится сталкиваться с этим каждый день.
В участке было только два офицера, один мужчина и одна женщина. Оба были одеты в такие же рубашки, как у Люка, но на них были одинаковые брюки с пистолетами и значками, свисающими с поясов. Они замолчали, когда я проходил мимо их столов, поэтому я поднял руку и помахал. Они кивнули.
— Кофе? — спросил Люк, переступая порог своего кабинета.
— Нет, спасибо. — Я вошел, чтобы он мог закрыть за мной дверь.
— Итак, Шоу, — он сел в кресло за своим столом, — что я могу для вас сделать?
— Я просто хотел представиться, — сказал я, садясь. — И посмотреть участок.
— Здесь все именно так, как вы и ожидали?
— У вас хороший кабинет, — ответил я. — Он его? Маркуса?
— Именно.
Бежевые стены были
