потерял шайбу, проехавшись забралом по чужому колену. На наши протесты всё же отреагировали и дали две минуты, в большинстве, посадив наглого защитника. Но тот лишь лыбился.
Кирилла приказом тренера вернули на лавку, но в игру вступили мы, и я лишь обеспокоенно глянул на то, как врач подошёл к Кирюхе и спросил, как у него дела. Тот ответил, что всё нормально, щитки и шлем спасли. Но по нему никогда было не понять, болит ли что-то, а пустяковые травмы все скрывали. Никто не собирался становиться дырой в идеально отлаженном механизме. Так что никто из парней не исключал того, что тот лишь бахвалился, дабы не дать сопернику прав на лидерство. Оставшиеся пятнадцать минут второго периода прошли спокойно, шайба летала из зоны в зону, не долетая до ворот и не создавая опасных моментов. Это дико бесило, ведь даже в большинстве мы не смогли навалять этим уродам.
Перерыв прошёл в диком напряге и желании свернуть соперникам шеи. А вот третий период оказался весьма богат на события. Нападающий из третьего звена, пасуя шайбу, попал в скулу нападающему, за что получил штрафные минуты, а потерпевшего увели в медпункт. Но по довольной роже Егора я мог гарантировать, что это был приказ капитана, который исполнили безукоризненно. Возможно, его и сняли с поста, но для всех, он звезда и наша палочка-выручалочка. Если нужно было сыграть на грани фола, то это к нему, всегда даст подсказку и расскажет, как нагнуть противника, оставшись вне подозрений, как жена Цезаря!
В конце периода бывший кэп лично забил ещё один гол, а потом уже нас всех начали припечатывать к бортику и пытаться вывести из игры. Но хрен там, нам-то в отличие от молодняка, нашему звену уже было терять нечего. Даже если удалят, то до трансферного окна, мы тут никому не сдались. Потому огрызались по полной, чётко следуя инструкциям капитана. Но самое стрёмное произошло уже под конец. Всё тот же самый защитник команды соперника снова зажимал Кирилла возле бортика, а в центре площадки поставил ему откровенную подножку, отчего Киря, не успев сгруппироваться, полетел на лёд, под ноги нападающим, сражающимся за финальную шайбу.
Слава, в кои-то веки, собрав яйца в кулак, вспомнил о том, что он капитан и налетел на защитника и, сбив его на полном ходу, приложил локтем в шлем. На льду мгновенно завязалась драка, но судья не спешил разнимать противников. Тренер тоже спокойно наблюдал за происходящим и делал вид, что так и надо. Судья отреагировал лишь тогда, когда к дерущимся стали присоединяться товарищи по команде и драка грозила перерасти в массовое ледовое побоище, ведь наши тоже жопами к лавкам не прилипли и люлей всегда готовы раздать. Обоих зачинщиков оштрафовали на три минуты, но это уже не имело никакого значения, на табло было «1:39». Игра закончилась со счётом 5:4 и мы уходили победителями в сторону раздевалок.
В крови ликовало что-то тёмное и не особо уместное. Оно словно вскипающая лава пробиралась под кожу и оседало кривыми разводами на привычных местах. Солнечное сплетение буквально жгло от перенасыщения всевозможными чувствами. Я задыхался в них. Хватал ртом воздух и никак не мог успокоиться. Одного взгляда на Кирилла было достаточно, чтобы понять, насколько тяжело ему было вывозить всю эту дрянь, приключившуюся пять минут назад. Он не отличался ангельским терпением, но в отличие от всех нас был более собранным и сдержанным, не взрываясь, как вулкан страстей, от каждого слова.
Вот только сейчас хотелось ополоснуть его ледяной водичкой, чтобы парнишку попустило. Будь на его месте, кто иной, парочкой сломанных носов не отделались бы. И слава богу, что он не знал о том, что девчонки были на стадионе. В глазах своей восхитительной Розочки становится полным лузером он бы не пожелал, и тогда дела приняли совсем уж плачевный оборот. Потому я порадовался собственной предусмотрительности. Не сказал и слава яйцам, меньше головной боли получили, чем могли бы в теории.
Но по опечаленному взгляду дружбана я всё равно понимал, что у того шило в заднице теперь играло и кровь бурлила. Хотя с остальными происходило примерно то же самое. Эта игра оказалась непросто тяжёлой, а какой-то запредельной. Градус безумия стремился пробить шкалу адекватности и постоянно уничтожал все рамки, выстроенной адекватности. Я же смотрел на это и понимал, что зря тренер всё это затеял. Молодняк-то у нас дерзкий, резкий, как понос мерзкий, но с головой дружил эпизодически. Если даже Кирюху повело, то остальные теперь такой зуб заточили, что парням в тёмных переулках лучше бы не ходить, от греха подальше.
После того как команда с тренерами в раздевалке обсудили прошедшую игру, парни приняли душ и переоделись. Мы неспешно собирались домой, и даже мысли в голове не возникало, что стоило бы поторопиться. Я стоял в душе под струёй горячей воды и прокручивал в голове сегодняшнюю игру. Могли ли мы что-нибудь сделать, чтобы облегчить парням игру? Забить ещё больше? Взять на себя всю ответственность, как старшие? Возможно… Только уроды явно целились на Кирюху, но почему, никто так и не понял. С ними мы вроде бы не пересекались, а других причин для конфликта, точнее, такого прессинга, у них не было.
Этот твари не отлипал от него сегодня. Буквально загоняли, пытаясь нарваться на дисквалификацию. Матч-то игровой, а вот судьи и арбитры вполне себе настоящие, такие хорошо и чётко мотали на ус, что и как! Я задумался и не почувствовал на себе взгляда, которым меня прожигал Егор. Ему очень сильно хотелось подойти к младшему, обнять его и шугануть как следует, чтобы мыслей в голове было меньше, но он боялся его реакции, а я просто выпал и не решался тревожить буйных тараканов в приятельской голове. Услышав шум, я выключил воду в своём душе и, обмотав бёдра полотенцем, вышел из кабинки.
А через другой вход в душевую зашли двое мужиков, один из которых был тем самым уродом, который чуть не поломал Кирилла на льду. Его друг осмотрел душевую на наличие посторонних и кивнул первому. Тот подошёл к задумавшемуся Кириллу и впечатал его в холодный кафель, попутно наматывая на руку полотенце. Кирилл стал сопротивляться и ему удалось даже врезать пару раз по морде нападающего, но тут в дело вступили мы с Егором, влетая в эту кучу-малу без разбора, отвешивая звездюлей. Зная загоны мелкого, мы на всякий случай
