– Утомленные солнцем… Очень! Зря не поехала!
– Еще успею. Зато накаталась на всю оставшуюся!
– Странно! А я полагала, что ты, как архитектор, первым делом бросишься произведения испанского зодчества рассматривать. Там, кстати, такое здание уникальное в центре города есть…
– Какое?
– Памятник советских времен. Бесформенная груда бетона и стекла. На вроде подарка от коммунистов. Ужас!
– Позорище?
– Не то слово! Мне кажется, его не взорвали до сих пор из страха перед мстительностью наших доблестных руководителей страны.
– Послезавтра поеду! Что-то купила?
– Да, набор стопок с деревянным графинчиком. С корридой сверху. Смотри!
Оля оценивающе посмотрела на набор и прищелкнула языком.
– Да, прикольно!
– Тоже понравилось. Поставлю на холодильник. В новой квартире. Вообще, как оказалось, я больше люблю лазить по местным магазинам и поболтать с местными жителями. Столько можно найти всего необычного! Интересного! На местное население посмотреть. Столько внимания от мужчин…
– Я тут на горе познакомилась с тетенькой одной. Она – хозяйка фабрики по пошиву одежды. Из Москвы. У них торговая марка своя. Она тут проездом, в Париж собирается на выставку. Тоже все местные магазины облазила. Тебе нужно с ней познакомиться.
– Можно, – тут же отозвалась Вика, и, разобрав, наконец, свою сумку с покупками, тоже грохнулась на кровать. Но лежать не хотелось.
– Ты не знаешь, до которого часа местные магазины работают? Я бы еще побродила до ужина. Тут, говорят, вино очень дешевое и вкусное.
– Есть центр недалеко. То ли «Пирамида» называется, то ли «Пиренеи»… Хочешь, пошли?
Тут же поднявшись и моментально одевшись, девушки вышли на улицу и отправились искать торговый центр, разглядывая между делом местные достопримечательности; прозрачные витрины сырных магазинов с огромными фигурами коров рядом, заманчиво сверкающие ювелирные лавки, обувь из грубой кожи, узкие улочки, мощеные булыжником, старинные башенки, из кованного железа замки и петли на дверях…
– Вот, – ткнула пальцем в нужном направлении Вика, заметив огромную вывеску и устремилась внутрь магазина. Архитектор – вслед за ней.
Миновав полки с украшениями, а затем с сумками, они поднялись на второй этаж. Оля сразу же свернула в сторону продовольственного отдела, а Колесникова, увидев в глубине зала отдел женской одежды, устремилась туда. По левую руку шли ряды с цветными детскими вещами. Девушка неожиданно остановилась. Как зачарованная, повернула голову в сторону детских туфелек, носочков, платьиц, панамок. Почувствовала, как комок подкатил к горлу. В душе всколыхнулось что-то серьезное, сильное, как цунами и толчками рвалось наружу. На глаза навернулись слезы. «Ничего себе, Викуся! – отстраненно от ее эмоций произнес внутренний голос, – нужно было уехать за тридевять земель, чтобы почувствовать тягу к материнству. Девушка созрела». Усмехнувшись своим мыслям и быстро смахнув навернувшуюся слезу, проследовала дальше, понимая, что внутри нее растет что-то новое, волнующее, важное. Мощное тепло полилось из груди, как из неиссякаемого источника. В голове мелькали картинки: она покупает малышу игрушки, берет на руки, играет, купает его, укладывает спать. Безразлично скользнув глазами по развешанным вещам в женском отделе, бессознательно провела рукой по висевшим у кассы ремням, дотронулась до нескольких сумок, развернулась и пошла прочь.
– Ты куда пропала? – чуть позже, когда они разными путями вернулись в свой номер, спросила подруга.
– Никуда. Просто ничего не понравилось и я ушла.
– А что хмурая какая?
– Не знаю. Погода наверное.
– Не хандри! Смотри – столько всего вкусного накупила! Ликеров только видов пять! Так хочется все попробовать! Будешь?
– А то! Только давай после ужина. Ладно?
На следующий день рано утром Ольга вновь отправилась кататься, оставив финансового директора в одиночестве досматривать сны. Проснувшись уже после одиннадцати и пропустив завтрак, Виктория сначала заглянула в холодильник, порядком опустевший за вчерашний вечер, сунула в рот нарезанный кусок сыра, затем заглянула в белоснежную ванную комнату, где в большом зеркале отразилось бледное напряженное лицо.
«Что ж мне так дискомфортно-то?», – недоумевающее пронеслось в голове. Она наклонилась, плеснув в лицо несколько пригоршней теплой воды. «В бассейн что-ли сходить, поплавать? Может, полегчает?» Натянув спортивный костюм, девушка поднялась на лифте наверх и очутилась под огромным прозрачным куполом крыши, сквозь которую виднелись горы, под темными пиками которых ветер гнал низкие, сероватые тучи. Под крышей размещался большой бассейн с голубоватой водой. А чуть подальше, на возвышении – джакузи. Она подошла совсем близко, сунула в воду большой палец ноги и, убедившись, что будет довольно приятно и тепло, быстро разделась и нырнула. Плавные, сильные движения радостно рассекали водную гладь, направляясь от одного края бассейна к другому. «Ребенок – это чудесно, конечно. Что и говорить. Только ему нужен папа. А вот с хорошим папой – проблема. Вот, что меня так беспокоит! Ни один из тех, с кем я встречалась или кого знаю не подходит на эту роль. Тот же Вадим! Представляю! Я сижу беременная ночью у окна, психую. А он позвонить даже и наврать, что задерживается на чьем-то дне рожденье, не собирается. Ему очень соответствует! Даже в сердце неприятно кольнуло! Дергаться постоянно, что муж сейчас встречается с кем-то еще. Живет своей жизнью. А я так – с боку бантик. Удобное приложение. Постарею – заменят без колебаний на молодую. Мне это надо? „Каждая женщина считает себя единственной и неповторимой, но когда видит соперницу, думает, что может легко ее заменить…“ Кто это сказал? Да, уж… Хочется, чтобы партнер был надежный, верный, порядочный. Чтобы можно было ему верить, чтобы понимание было, поддержка. Чувства. Умение прощать друг друга. С ее то вспыльчивостью! Иначе как семью строить? Кто может на эту роль подойти? Сашка? Но и то… Сам не знает, что ему надо. Семья ему нужна, конечно, но на каком-то виртуальном уровне. Далеко от того, чтобы перевести все это на практику. Боится, что будет несостоятельным. Может, просто одному – комфортнее? Странный народ – мужчины! Сначала парятся по поводу того, что у них нет денег и их не будут любить без денег. Стараются, зарабатывают. Когда заработают и встанут на ноги – парятся уже по поводу того, что у них много денег и их все равно не любят, и они нужны лишь из-за этих денег. Специально начинают говорить, что бедные, чтобы проверить – нужны ли понравившимся женщинам без денег. Бред! А нельзя просто проявлять мужские качества? Обеспечивать семью? И получать от этого удовольствие? Когда выбираешь партнера видишь же – есть у него к тебе искренние чувства или нет. И потом, сегодня хорошо, завтра плохо, послезавтра опять хорошо. Разве можно от чего-то застраховаться? Подготовиться к жизни? Конечно, нужно все делать осознанно, но как по писанному никогда не бывает. Женщинам почему-то не приходит в голову париться по поводу того, будут ли ее любить и дальше, если дома красоту наводить и есть готовить не захочется. Это – тоже женский способ самовыражения и если не перегибать палку и не переусердствовать – довольно приятный…» Рядом что-то громко шлепнулось. Колесникова быстро обернулась – к ней плыл мужчина. Довольно симпатичный мужчина. Она приветливо улыбнулась.
