— Сейчас буду! — коротко ответил Костя и повесил трубку.
Ира теперь стояла в стороне, боясь приблизиться, а Надя так же угрожающе нависала над лежащим мужчиной.
— Ну, что делать будем? — Она подняла глаза на Тоню. — Милицию вызывать?
— Какая милиция? — усмехнулась Тоня. — Если звать участкового, то не дождешься — он живет за пять километров от поселка. Но я позвонила Косте, как ты помнишь, бывшему милиционеру, и сейчас он придет.
Мельком взглянув на Ирину, Тоня заметила, как просияло ее лицо.
— Ты-то чему радуешься? Не понимаешь, что твой муж совершил преступление и ему придется поплатиться за это?
— Вот и пусть в тюрьме сидит, — отмахнулась Ирина, — она давно по нему плачет!
Едва Константин, пройдя через распахнутую калитку, очутился во дворе, как Ирина метнулась к нему и повисла на шее.
— Костик, миленький, — бормотала она торопливо, — забери меня отсюда, пожалуйста! Я тебя умоляю!
«Просто маленький Ванька Жуков! — мысленно буркнула Тоня. — Дедушка Иван Макарович, забери меня отседова!»
— Погоди, Иришка. — Костя осторожно разжал бледные Ирины пальцы, которыми она обхватила его за шею, и так же осторожно отодвинул в сторону. — Вначале надо разобраться, что к чему.
Вначале! Наверное, именно это слово вычленила Ира из его неторопливой речи. Потому что она тут же покорно кивнула в ответ на его слова и стала в стороне, точно ожидала мужа после сражения.
— Тоня, что здесь произошло? — спросил он.
— Виктор хотел зарубить жену топором, — пояснила она, отчего-то все еще сжимая в руке этот самый топор.
Костя подошел к лежащему. Он не стал больше никого ни о чем спрашивать, видимо, и так все стало ясно.
— Что, Витька, достукался? — спросил он.
— Собаку уберите! — хрипло отозвался тот.
Тоня поспешно шагнула вперед и потянула Джека за поводок, пристраивая пса у своей ноги. Надо же, вроде собака не проходила специальное обучение, а вот поди ж ты, ведет себя как настоящий милицейский пес.
Между тем Костя странным, по ее понятию, движением протянул руку Виктору и помог ему подняться. Пусть бы сам поднимался, убийца!
— Это уже не просто домашнее хулиганство, — сказал Костя, — это покушение на убийство. Да еще в присутствии свидетелей… Ведь вы все видели?
Женщины дружно закивали.
— Как ты сам понимаешь, это уже статья! Придется тебе, друг мой, собирать свой чемоданчик и дуть отсюда, пока не посадили.
— Мне — собирать чемоданчик, а тебе, значит, на мое место, в теплую постельку? — огрызнулся Виктор.
— Ну, постелька у меня и своя есть, а насчет твоей жены… — Он оглянулся на поникшую Иру, в момент понявшую, что ее мечтам не суждено сбыться. — Так, понятное дело, одна не останется. Найдет себе мужика нормального, чтобы уважал ее, руку не поднимал…
«Ну, насчет уважал, — подумала Тоня, — так это навряд ли. Скорее нормальный мужик как раз на Ире и не женится. А если женится, то первым делом начнет учить, как должна вести себя нормальная жена. Так, как он эту учебу себе представляет».
— …А тем более топор… Дай-ка! — Костя не глядя протянул к Тоне руку. — Э, да он весь в крови! Кого же ты, Витенька, уже успел приголубить?
Тоня отчего-то знала, что Косте известен ответ и что он нарочно хочет, чтобы Виктор оправдывался и тем еще больше осознавал свою вину.
Ей было жалко, что такой в общем-то неплохой мужчина, как Виктор, — наверняка директор совхоза будет жалеть о нем как о работнике — взялся за топор. Хотя она могла его понять.
Тоне с самого начала было непонятно, как красавица типа Ирины могла выйти за совсем уж невидного мужичонку. Понятное дело, и Костя в ее постели отметился. Почему бы не взять то, что плохо лежит? Но то, что он не станет связывать свою жизнь с женщиной не самого тяжелого поведения, она была уверена.
При всей своей любви к слабому полу Костя придерживался определенных принципов, о которых Ира не имела и понятия.
— Это кровь Рыжего, — сказал Виктор тихо, но тут же повысил голос: — Бросился на своего хозяина.
Он показал присутствующим окровавленную руку.
— Дурак! — с сожалением протянул Костя. — Он тебя от тюрьмы спасти пытался, а ты его — топором.
Если породистость Тониного Джека еще можно было как-то определить, то Рыжий был собакой неизвестного происхождения, но тоже большой. Похожий мастью на рыжую лису. Почему-то в поселке Раздольный дворовые псы у всех были огромными — здесь не признавали маленьких дворняжек. Во многих скорее всего текла кровь волков. Собаки Раздольного в большинстве своем на цепи не сидели, а бегали по окрестным лесам, добывая себе пропитание. Ну и встречались с лесными братьями.
Неожиданно Виктор всхлипнул и пошел прочь.
— Ты куда? — окликнул его Костя.
— В сарай за лопатой, — ответил тот на ходу.
Рыжий любил своего хозяина. Об этом было известно всему поселку. Вместе они ходили на рыбалку, лазали по горам. Скорее всего Виктор тоже любил пса, и надо же, как страшно окончилась их дружба.
— Нужно собаку похоронить.
Костя пошел следом, и слышно было, как мужчины переговариваются, как зажгли свет в саду. Стукнули лопаты, послышался шорох отбрасываемой земли, а затем голос Виктора:
— Прости, друг, не сдержался.
И опять зашуршала осыпающаяся земля.
Через некоторое время Костя вышел к женщинам, все еще стоящим во дворе.
— Титова, ты иди с подругой домой, а я уж сам все улажу.
— Ты оставишь Виктора здесь? — ужаснулась Тоня.
— Зачем, у меня переночует, а утром решим, как быть, на свежую голову… Я тебе позвоню.
Тоня потянула Джека за собой, кивнув Надежде. Та пошла следом.
— Погуляли! — усмехнулась Надя. — У вас всегда так весело?
— Представляешь, никогда ни о чем подобном не слышала, — медленно проговорила Тоня. — Такой приличный поселок…
— Полная луна, — будто самой себе сказала Надя.
Они отправились домой. Уже подходили к калитке, как Джек вдруг насторожился, повел ушами и взглянул на Тоню.
— Что с тобой? — удивилась она.
Калитка оказалась приоткрытой, хотя Тоня была уверена, что закрыла ее достаточно плотно. Этого еще не хватало! Права Надя, теперь их поселок перестал быть тихим и спокойным. Может, что-то срочно понадобилось Маше? Она взглянула на соседкины окна — свет в них не горел. В самом деле, откуда бы соседям слышать, что произошло за полкилометра от них. Да и не осмелилась бы Маша заходить во двор, если не была уверена, что Джек закрыт в своем вольере.
— Давай быстрей, — поторопила Тоня подругу, задержавшуюся у калитки.
