Ознакомительная версия.
– А отчего умер дедушка? – вдруг спросила Дженни.
– Цирроз печени. Он так хотел жить, но… увы… Ладно, не будем говорить о грустном. Мои работы, кстати, тоже хорошо оценивают, и недостатка в покупателях нет, хотя твой дед всегда считал их посредственными. Да если бы не моя фотография, ему бы эти холмы ни за что не нарисовать. Итак, я уеду на несколько дней, а ты сегодня вечером отправишься на переговоры и ни при каких обстоятельствах не будешь снижать цену. Поняла?
– Да, конечно, – закивала Дженни.
– Цена на картину составляет сто тысяч долларов. Это хорошая цена. Если покупатель вдруг – я повторяю: вдруг – начнет кочевряжиться, то в самом крайнем случае сбей цену процентов на пять, максимум шесть, но не более. Я думаю, ты справишься. А сейчас, деточка, иди и приведи себя в порядок. Ты должна произвести впечатление на покупателя, чтобы он, не задумываясь, согласился на наши условия. Я тоже должна подготовиться к поездке. Удачи! Да, забыла сказать: Валери, моя помощница, поможет тебе на переговорах, она знает свою работу, – Ванесса подозвала Дженни и, крепко обняв её, чмокнула в щечку в знак полного доверия и пожелания удачи на предстоящих дебютных переговорах. – Ничего не бойся. Сегодня для тебя так называемое боевое крещение. Если справишься, то остальные сделки покажутся повседневной работой, поверь мне. Да, и еще: ту картину, которую мы сегодня продаем, твой дед написал наполовину с натуры, а остальную часть дописывал по моей фотографии. Ладно, деточка, ступай. Удачи! Когда все закончится, позвони мне.
– Хорошо, Ванесса. Я постараюсь тебя не подвести, – искренне ответила Дженни. Выйдя из кабинета, Дженни на мгновение прислонилась к стене и, громко выдохнув, почувствовала такой дикий страх перед предстоящими переговорами, что никак не могла придумать, с чего будет начинать и как вообще проводить такую сделку. «Зачем я согласилась? Я же никогда не продавала картины. Я ни малейшего представления не имею, как это делается. Что я скажу? Одно утешает: там будет помощница Ванессы, она опытная, значит, поможет. Будем надеяться, что я не облажаюсь», – думала она.
С этими мыслями Дженни тихо вошла в свою комнату, подошла к кроватке и с нежностью посмотрела на малыша.
– Ванесса решила отправить меня сегодня на сделку. Мне так страшно. Но отказать ей я тоже не могла. Мария, ты когда-нибудь бывала на подобных мероприятиях?
– Нет, Дженни. Мое место здесь, – улыбнулась Мария. – Да и миссис Уолтер никогда не занималась продажей картин дома. Работа и дом для неё – как день и ночь: для каждого дела – свое место и время. Я уверена, что у тебя все получиться. Представь, что ты продаешь, ну, я не знаю, там хот-дог. Хотя нет, сравнивать хот-дог и дорогие картины – это неправильно. Представь, что ты должна продать что-то, что поможет тебе решить серьезную проблему. За Дэни не переживай, тем более Бакстер будет рядом, он сам вызвался. Все будет хорошо, – уверенно ответила Мария, приободряя Дженни.
– Спасибо, Мария. Будем надеяться. Но как мне быть с внешним видом? Я не знаю, что принято надевать в таких случаях.
– Миссис Уолтер велела мне отложить несколько вещей. Они там, в гардеробной, выбирай, что понравится.
– Хорошо, спасибо. Пойду посмотрю, – сказала Дженни и отправилась в гардеробную. «Воображаю, что Ванесса могла отложить. Какие-нибудь вычурные наряды, которые я сроду не надевала, и вообще терпеть не могу весь этот великосветский лоск». Рассматривая одежду, Дженни несколько удивилась тому, что практически все вещи были строгого покроя, а большинство из них оказались брючными костюмами. «Что ж, хотя бы этих длинных платьев нет, в которых я не умею ходить. С брючками куда веселее будет. Так что тут у нас? Ага, вот это, пожалуй, мне подойдет. Простая белая блузка, узкие черные брюки и пиджак… Нет, это слишком скучно, надо что-то такое, чтобы произвести приятное впечатление. Ванесса велела. Уф, как же это сложно…» – мысли Дженни прервал вошедший в гардеробную Бакстер. Прислонившись к косяку, он стал с интересом наблюдать за Дженни.
– Не знаешь, что подобрать?
– А, Бак, это ты. Да совсем запуталась. Как думаешь, это подойдет? – Дженни кокетливо выставила бедро, обтянутое черной брючиной и, распахнув пиджак, приоткрывающий полупрозрачную черную блузку, вопросительно уставилась на Бакстера.
– Да, очень красиво. Только тогда пиджак подбери более яркий, чтобы немного оживить свой образ. Я бы поехал с тобой, но Ванесса попросила, чтобы я остался дома и помог Марии с Дэни. Ты справишься одна?
– Если честно, не знаю. Я знаю только, что мне страшно. Я бы хотела, чтобы ты поехал со мной, но Марии тоже нужна помощь, она ведь уже не девочка, чтобы долго сидеть с маленьким ребенком. Я надеюсь, что справлюсь, не переживай. В крайнем случае, картину просто не купят.
– Хорошо. Тогда, чтобы ты быстрее продала картину Ванессы, тебе надо выглядеть уверенной и немного стервозной, ну, я имею в виду, быть секси, – краснея, сказал Бакстер. Подойдя к Дженни поближе, он заключил ее в объятия и медленно повел в танце, не сводя при этом страстного взгляда.
– Бак, откуда ты понабрался таких штучек? – игриво спросила Дженни, с интересом всматриваясь в лукавые глаза Бакстера.
– Рядом с тобой поневоле станешь смелым. Я и сам удивляюсь себе, откуда это во мне. Ты знаешь, в последнее время я чувствую, что ради тебя готов горы свернуть. Теперь я понимаю смысл этих слов, – Бакстер осторожно коснулся приоткрытых губ Дженни и, несмело просовывая язык внутрь, стал посасывать своими губами трепетные губы Дженни. – Дженни, ты такая… мягкая, твои губы как будто намазаны медовым нектаром. Скажи честно: ты действительно серьезно сказала тогда у Мадлен, что мы поженимся? Я пойму, если это была всего лишь шутка. Мне кажется, что ты просто тогда ломала комедию перед тем мистером…
– Бак, давай поговорим об этом завтра. Я сейчас… – Бакстер не дал договорить Дженни, снова впиваясь в её губы очередным поцелуем. Его проснувшаяся страсть настолько обескуражила Дженни, что на какое-то мгновение она даже растерялась, но, тут же все решив для себя окончательно, не стала отстранять его и залеплять пощечину, как это бывало раньше. Скрестив руки на его плечах, Дженни терпеливо позволила Бакстеру лапать себя до тех пор, пока он не залез ей под трусики. – Бак, ты что? – вскрикнув, Дженни резко отстранилась и с отвращением посмотрела на Бакстера, зажав ладонью рот, чтобы сдержать рвотный спазм.
– Дженни, прости меня. Я болван. Я просто подумал… Давай подберем тебе классный костюм… Ну, прости меня, – умоляюще прошептал Бакстер, заглядывая в её все еще рассерженные глаза.
– Все нормально, – ответила Дженни, когда прошла тошнота. – Ты тоже меня прости. Потерпи ещё немного. Просто после родов я никак не приду в себя. Бак, я обещаю тебе: как только пройдет Рождество, мы сразу же поженимся, – постаралась уверенно сказать Дженни, и лишь глаза выдавали печаль. Дженни понимала, что в эту секунду она окончательно разорвала последнюю тонкую нить, связывающую её с Дэниелом. «Все. Я сделала это. Теперь точно не отвертеться. Я буду спать с ним, и он будет меня… брр. Нет, нет, я должна ради Дэни. Да так будет лучше. Я выйду замуж за Бака, и этот засранец больше не будет меня преследовать! Решено!»
Ознакомительная версия.
