«Надеюсь». Она взяла его под руку, и они пошли искать стоянку, на которой он оставил свой старенький автомобиль.
— Интересно, вы из тех женщин, что обещают быть готовой через десять минут, а собираются полтора часа? — спросил Уайт, когда Адрианна опрометью кинулась в спальню переодеваться.
— Если я говорю «через десять минут», обычно это означает через пять, и я успеваю. Но все же дайте мне честные десять минут.
— Пожалуйста. — Из-за нахлынувших сомнений Уайт принялся мерить шагами гостиную. Не поспешил ли он с приглашением? Появление на помолвке с Адрианной, без сомнения, вызовет еще больше вопросов, на которые он не хочет отвечать. С другой стороны, она отвлечет всеобщее внимание на себя. Ему вовсе не хочется портить помолвку сестры, а при нем все боятся радоваться, осторожничают. Приглушаются разговоры, улыбки, смех. Разумеется, из уважения к нему, однако ему надоела жалость. Он не хочет мешать им жить собственной жизнью. Просто нужно как-то наладить свою.
Ему казалось, что Адрианна приносит удачу. Все его инстинкты говорили, что она поможет вернуть Стефани. Вроде бы бессмысленно и нелогично, и все равно в их встрече у фонтана ему чудилось предзнаменование. Их монеты столкнулись. Она видела детей. И одна из тех девочек могла быть его ребенком. Надо держаться поближе к Адрианне… Пока она сама его не оттолкнет.
Его родители прекрасно умеют очаровывать всех и каждого. Особенно отец. Всегда находит подход к женщинам, и те его обожают.
«Правда, мама не позволяет отцу флиртовать слишком много, — с улыбкой подумал Уайт. — Она отлично знает, насколько можно ослабить поводок, чтобы вовремя вернуть обаятельного мужчину. У них прекрасные отношения. В следующем году будет тридцать седьмая годовщина их брака. Молодцы».
Он оглянулся на фотографию Уилла и Адрианны на лыжном курорте. Высокий, стройный, белокурый парень лениво обнимал за плечи черноволосую смуглую Адрианну. Совершенно разные внешне, они хорошо смотрелись. Им явно было легко вместе. Адрианна улыбалась. Такой светлой, непринужденной улыбки на ее лице он еще не видел, что объяснимо. Ее любимый стал жертвой жестокого преступления. Чтобы преодолеть такое горе, необходимо время.
Уайт отошел к боковому столику, заметил раскрытый на середине журнал. Статья о победителях фонда Джеймса Берда, присуждавшего награды восходящим звездам в области кулинарного искусства… с фотографией Адрианны.
— Эй, вы получили награду, — громко сказал Уайт. — Здесь написано, что вы — восходящая звезда.
Он прочитал всю статью, проникаясь к Адрианне все бо́льшим уважением. Что она — хороший повар, он понял, попробовав ее еду, но теперь видел подтверждение ее талантов. Да, она прошла длинный путь от своего тяжелого детства.
— Ну, вот. Я успела за девять минут, — произнесла Адрианна, возвращаясь в гостиную в коротком цветастом обтягивающем платье без рукавов.
Ее лицо порозовело, глаза сверкали, волосы сияющими волнами скользили по плечам и предплечьям. Внутренне он подтянулся, а мышцы сжались, как от короткого удара под дых. Ворот рубашки неожиданно стал ему так узок, что он не мог дышать.
— Что случилось? — встревожилась Адрианна. — Вы как-то побледнели. Я должна была надеть брюки? Что-то более изысканное или, наоборот, повседневное? Предупреждала же, что я не эксперт по семейным сборищам.
— Вы выглядите потрясающе, — наконец выдавил Уайт. — Вы такая… красивая.
— Ой, спасибо. Наверное, впервые за два месяца я вспомнила о макияже.
Уайт откашлялся:
— Похоже, вам просто необходим выход в свет.
— Да, пожалуй.
Уайт подхватил журнал.
— Можно мне похвастаться перед родными?
Она раскраснелась еще больше и смущенно улыбнулась.
— Вы шутите? Эта награда никого не впечатлит, это интересно только профессионалам.
— Вы слишком скромны.
— Просто хочу, чтобы мои блюда говорили сами за себя.
— Они очень разговорчивы… Судя по моему короткому опыту.
— Еще раз спасибо. Пропустите семейный ужин, и я вам что-нибудь приготовлю.
— Это предложение? Для меня это был бы самый лучший выход, да и вам не пришлось бы переживать за нас обоих, но я должен туда пойти. Не волнуйтесь, прочь сомнения! Только вперед! Вам понравится. Доверьтесь мне.
— Куда мы едем? — спросила Адрианна, когда впереди показался Бэй-Бридж[5]. — Ваши родители живут за городом?
— В Беркли-Хиллз. Здесь недалеко.
Адрианна обрадовалась, что у нее еще есть немного времени. Она слишком нервничала и надеялась успокоиться. В конце концов, неважно, что родные Уайта о ней подумают. Она же не произвести впечатление едет, не связана она с их сыном романтическими отношениями (хотя чем-то определенно связана — просто пока еще неясно чем). С первой встречи ее влекло к нему, и, похоже, с ним происходило то же самое.
Чертов фонтан! Может, у него больше власти, чем они оба предполагают.
Сняв с руля одну руку, Уайт накрыл пальцы Адрианны. Оказывается, она барабанила ими по своей ноге.
— Это нервы — дурная привычка, — пояснила она, встретившись с ним взглядом.
— Мои домашние — прелестные люди и очень редко кусаются, тем более не при новых знакомых. Все не настолько страшно!
— Даже не сомневаюсь. Все дело во мне.
— Неужели родители Уилла были столь нетерпимы? Лично я не представляю, что в вас могло им не понравиться.
— Им не понравилось, что я бедна, что у меня нет родственников. По их мнению, я тянула Уилла вниз по социальной лестнице. Они решили, что это я убедила Уилла стать барменом, а не юристом. Но, по правде говоря, я имела мало влияния на Уилла. Он был свободолюбивым. Он несколько раз менял профессию, и работа бармена была одной из его проб. Он любил смешивать и подавать напитки. Болтать с людьми. Он был королем бара, а я — королевой кухни.
— Похоже, вы отлично подходили друг другу.
— Да, — выдавила Адрианна, еще не совсем готовая обсуждать Уилла.
— Удивляюсь, что его родители этого не увидели.
— Ради справедливости должна заметить, что мы провели с ними лишь один вечер. Я мельком виделась с ними после его смерти, и они вели себя так, будто мы незнакомы. Не думаю, что он рассказывал им о наших отношениях. Но когда я сказала, что мне неловко в семейном кругу, я имела в виду то время, когда была подростком. После маминой смерти у меня был шанс. В разное время я встречалась с двумя семьями, которые подумывали меня удочерить, однако после встречи со мной говорили, что я им не подхожу. Видимо, я производила плохое впечатление.
