Снова одарив ее умопомрачительной улыбкой, он удивил ее, схватив за руку.
— Идите-ка сюда. — Он пересек с ней чердак и усадил ее на ящик. И сам сел на другой ящик, коснувшись бедром ее бедра. — А теперь закройте глаза и прислушайтесь.
Дождь отбивал барабанную дробь по крыше над их головами.
Джози закрыла глаза и попыталась прислушаться. Ее тронула мальчишеская радость в голосе Гарри. Трудно было представить себе, что такой человек, как Гарри, такой изысканный, такой пресыщенный, может находить радость в такой простой вещи, как утренний дождь.
Гарри был милый, внимательный... нежный. Он был совсем не таким, как можно было бы ожидать от Джона Гарримана.
Плохо, что он так сильно нравится ей.
— Слышите? — прошептал он.
— Что именно?
Интересно, сознавал ли он, что его большой палец рисует узор на ее руке, вызывая томление во всем теле? Хорошо еще, что она сидит, иначе у нее могли бы подкоситься ноги.
Он усмехнулся.
— Дождь, конечно, — сказал он. — Что же еще?
Джози открыла глаза. Ясные синие глаза Гарри поблескивали озорными искорками.
— Ну, я не знаю. Я ожидала, что вы скажете что-нибудь глубокомысленное.
Он обвел взглядом ее лицо, отчего у нее вспыхнули щеки. Глаза у него уже не были ясными, они затуманились.
Он их взгляда кружилась голова.
— Если пожелаете, я могу сказать что-нибудь глубокомысленное, — сказал он.
— Это не обязательно, — сказала она, чувствуя себя глубокомысленной за них обоих.
Он и внимания не обратил на ее слова.
— У вас самые красивые губы из всех, какие я видел, — сказал он. — Мне хочется поцеловать вас еще разок. Я пытаюсь сопротивляться этому желанию, но это трудно. Я понимаю, что нам следует забыть о поцелуях, но я не могу устоять. А вы, Джози?
Он хочет снова поцеловать ее. Это было выше ее сил.
Она совсем не хотела склоняться к нему. Она не знала, как это случилось, но расстояние между ними стало сокращаться. Причем быстро.
Пусть это будет неразумно, пусть будет неосторожно, но она была намерена поцеловаться с ним. Когда она смотрела в его глаза, она чувствовала непреодолимую связь между ними, причем более сильную, чем просто чувственное влечение.
Она не знала, что это такое, но ее это ощущение опьяняло.
Позабыв все свои благие намерения, не думая о последствиях, она наклонилась, преодолев последний разделявший их дюйм. В ответ его мускулистые руки приняли ее в объятия.
Джози вздрогнула и издала тихий стон, который сводил с ума Гарри. Он и без того после прошлой ночи наполовину обезумел. Стоит ему еще разок попробовать на вкус ее сладкие губки — и он окончательно потеряет голову.
Ей было так уютно в его объятиях, как будто она была предназначена для этого места. Он сразу же возбудился, аж пульсировал от желания.
Он и сам не знал, где нашел силу воли прошлой ночью, чтобы отпустить ее. И был совсем не уверен, что сможет продемонстрировать эту силу еще раз.
— Гарри, — выдохнула она, не отрываясь от его губ. — Ох, Гарри!
Она вцепилась в него, дрожа в его объятиях, и приоткрыла губы, сдаваясь на милость победителя, что лишило его последних крох самоконтроля. Где-то на задворках сознания у него была мысль о том, что он охвачен горячкой, но он не мог ничего сделать с этим. Не мог и не хотел. Держать Джози в объятиях было так правильно, хотя он не смог бы объяснить, почему это так.
Прижав ее к себе по возможности крепче, он запустил язык между ее раскрытыми губами. Ее губы ожили. Она еле слышно застонала.
Только этого ему и недоставало: уверенности в том, что она хочет его так же сильно, как он хочет ее. Прошлая ночь была не случайностью, не помутнением рассудка. Все это действительно было. И было правдой. И было правильно. Все остальное перестало существовать.
Джози сосредоточила в себе целый мир. Ее страстные постанывания заставляли его сердце учащенно биться. Все заслонила собой единственная мысль: он хочет большего.
Еще, еще и еще.
Он чувствовал, как она дрожит. Он хотел заняться с ней любовью, хотел укрепить еще сильнее невероятную связь, существующую между ними.
Он хотел выразить странные и загадочные чувства, бушевавшие в нем, единственным известным ему способом.
— Джози, дорогая, это ты там, на чердаке? О Господи...
Когда Гарри от неожиданности выпустил ее из рук, Джози чуть не упала навзничь, но он умудрился вовремя подхватить ее, понимая, что ее тело так обмякло, что без его поддержки она не смогла бы устоять на ногах. Повернувшись в его руках, она с открытым ртом уставилась на женщину, стоявшую на верхней ступеньке лестницы.
Гарри не узнал женщину, зато узнал ее голос.
— Мама, — с трудом переводя дыхание, произнесла Джози.
Глава 9
Джози с усилием встала на ноги.
— Что ты здесь делаешь, мама? — спросила она.
Неужели этот хриплый, дрожащий шепот был ее голосом?
Ног под собой она почти не чувствовала. Они были словно ватные. Сердце билось так гулко, что практически заглушало все остальное.
Что это сотворил с ней Гарри? Он заставил ее почувствовать себя так, как будто она, утратив земное притяжение и пребывая в состоянии невесомости, летит на Луну, оборвав связь со всем миром и всем, что в нем существует, кроме Гарри.
Что с ней произошло?
Гарри, ответила она на свой собственный вопрос. Гарри — вот что с ней произошло.
Ей хотелось, чтобы он исчез, перестал искушать ее, перестал заставлять ее хотеть его.
Но она тут же похолодела от страха, потому что меньше всего на свете хотела, чтобы он исчез. Ох, ну и в историю она вляпалась!
Ларк смотрела на нее со странной смесью любопытства и радости.
—Дорогая, ты не собираешься познакомить меня со своим другом? — спросила она, оставив без внимания вопрос Джози.
Джози судорожно глотнула воздух. Она знала, что это в конце концов непременно произойдет, что ее мать обязательно наткнется на Гарри.
Просто она не ожидала, что в этот момент будет целоваться с Гарри — тем более одетая в купальный халатик. Ситуация походила на ночной кошмар. Одного взгляда на лицо матери было достаточно, чтобы догадаться, что Ларк все неправильно поняла.
— Это Гарри, мама, — сказала Джози, заставляя свой голос звучать невозмутимо и по-деловому. — Я говорила тебе о нем. Он помогает мне привести в порядок бар. Гарри, познакомься с моей мамой, Ларк Райли.
Оглянувшись, она обнаружила, что Гарри стоит у нее за спиной. Он надел очки в проволочной оправе и улыбался маме дружелюбной улыбкой. Ее мама, не скрывая интереса, улыбалась в ответ. Похоже, она его не узнала.
