Элли столкнула собаку и глубоко вздохнула. Может, ей все же удастся пережить этот день. В комнате было светло от утреннего солнца. Голова была, в общем, ясной.
– Мы остаемся.
Нет, если ей придется еще и спорить с Харриет, она скорее всего не переживет этот день!
– Мы говорили об этом вчера вечером. Твои надежды могут оказаться тщетными.
– Но так сказал кэп Джек.
Он, наверное, не знает, что это значит – давать обещания ребенку, потому что несколько слов могут превратиться в клятву. Ему-то не нужно будет утешать сердитого огорченного ребенка. А вот ей придется это делать.
– Я уверена, что он не имел в виду…
– И он сказал, что утроит ваше жалованье, если вы останетесь.
– Нет, он не мог так сказать.
– Хотите пари? Тысячу фунтов, что он предложит вам хотя бы удвоить его.
Элли понятия не имела, где и когда у Харриет состоялся такой разговор с ее опекуном.
– Я рада, что ты так понравилась капитану Джеку и он захотел тебя оставить у себя, но я остаться не могу.
– Он может предложить вам и больше, если я притворюсь, что плачу.
– Деньги не имеют значения. Они не помогут исправить испорченную репутацию. Твой опекун не тот человек, с которым может иметь дело незамужняя женщина.
– А Дарле он очень нравится.
Видит Бог, она не намерена обсуждать с восьмилетним ребенком разницу между женщиной, которая берет деньги, чтобы учить детей, и той, что берет деньги, чтобы развлекать мужчин.
– То, что он тебе нравится, тоже не имеет значения.
Элли он не нравился, если не считать восхищения, вызываемого его храбростью не столько в боях, сколько в том, что он нашел свою дорогу и шел по ней. Но вот саму дорогу она не уважала и не доверяла человеку, который мог сделать такой недостойный выбор. И потом, капитан Эндикотт с его чарующей улыбкой – человек, которого следовало избегать.
– Но он купит вам новую шляпку.
– Я ни за что не приму от него такого подарка… А что случилось с моей старой шляпой?
Харриет спрыгнула с кровати, Джокер последовал за ней.
– Мэри сейчас принесет завтрак в гостиную. Одевайтесь скорее или замерзнете. А я умираю с голоду! – Девочка вприпрыжку выбежала из комнаты, а старая собака заковыляла за ней. На голове Джокера все еще был ночной чепчик Элли.
Если Элли не могла попасть в церковь, прочесть молитву она все же могла. И в своей молитве она попросила ниспослать ей терпение. И спасение…
В тазу для умывания Элли нашла горячую воду, что было очень приятно, ведь у миссис Семпл по утрам приходилось разбивать лед в кувшине с водой. Еще она обнаружила, что два ее упакованных платья – все, что осталось от некогда скромного, а теперь просто скудного гардероба – были выстираны и выглажены. Пожаром и сажей от них больше не пахло.
Элли надела коричневое шерстяное платье. А темно-синее оставила на завтра. Оно больше подойдет для походов в конторы по найму жилья и школьным заведениям, в которые Элли собиралась отправиться с утра. Но вот без шляпки ходить наниматься никак нельзя. Она причесалась и, оставив волосы распущенными, отправилась на поиски Харриет. В благопристойный узел на затылке она приберет их после завтрака.
Войдя в гостиную, Элли увидела Харриет. Чулки у девочки были чистые, а белый передничек отглажен. Если бы она не ела бекон руками, можно было бы подумать, что это ухоженный, воспитанный ребенок из хорошей семьи.
Элли вознесла к небесам еще одну молитву. Может, когда-нибудь все так и будет.
И снова повар прислал столько еды, что ее хватило бы для половины учащихся в школе миссис Семпл.
Элли выбрала сладкий рулет и чай. В тот момент, когда она подносила чашку ко рту, в дверь постучали.
– Войдите, – сказала она, решив, что это горничная Мэри.
Но то была не горничная.
Элли опять стало жарко. Или нет, не так. Ей стало холодно. Она напряглась и не могла дышать. Дышать же стало невозможно потому, что в комнату вошел капитан Эндикотт. Вчера он был полуодет, с всклокоченными волосами. Сегодня он выглядел почти безукоризненно, от сияющих ботинок до блестящих темных кудрей на голове. Облегающие панталоны и узкий синий фрак прекрасно сидели на нем. Казалось, капитан Эндикотт состоял из одних мускулов и в его теле нет ни грамма жира. Он не вставал в позу и не красовался, как лондонский денди, не ходил жеманной походкой. Казалось, капитан живет в деревне или все еще служит в кавалерии, таким естественным был его уверенный вид, столько небрежного изящества было в его четкой поступи. Сегодня он показался ей гораздо выше, чем вчера, и намного привлекательнее. Неудивительно, что женщины его обожали.
Только нос немного портил его внешность. Он был явно кривым и немного приплюснутым. Видно, когда-то Эндикотта ударили по носу, и теперь эта асимметричность спасала капитана и не давала ему казаться образчиком мужественной красоты. Поскольку он был просто непозволительно привлекателен. А с таким небольшим изъяном Эндикотт был просто заурядный герой.
Капитан улыбнулся, и Элли вмиг забыла, что ей в нем не нравилось.
– Рад видеть вас без этой стародевической шляпки, – сказал Эндикотт в качестве приветствия.
И Элли вмиг вспомнила все его недостатки: он любит пофлиртовать, приударить за женщинами, он картежник и вымогатель. А то, что он с завидным упорством ищет свою сестру, добр и берет на работу безработных ветеранов, достоинства хоть и немалые, но все же не перевешивают всех его недостатков. В целом он ведет себя неприлично. Настоящий джентльмен, не станет отпускать замечания по поводу одинокого положения леди и подвергать сомнению ее вкус.
– Доброе утро, сэр, – сказала Элли сдержанно, тоном, каким обычно пользовалась, чтобы призвать своих учениц к порядку.
Джек усмехнулся и спросил, указывая на стол, ломившийся от еды:
– Можно мне присоединиться к вам?
Могла ли она отказать ему, ведь это был его стол, его еда. И Элли кивнула.
Джек опустился на стул, радуясь, что колени не подвели его. Господи, да ведь эта женщина просто красавица! Он чуть не упал от потрясения. Одни только ее волосы могли сделать Элли самой привлекательной женщиной в мире. После крепкого и долгого сна она уже не казалась такой бледной, и лицо у нее было не такое вытянутое, цвет его был чистый и сияющий, розовый после умывания. В это утро глаза у нее были скорее голубые, чем серые, а губы полные. Да поможет ему небо.
Но тут эти губы неодобрительно поджались, и она сказала:
– Кажется, вы обещали не входить в эти комнаты.
Ну вот, никуда она не делась, вчерашняя мисс Силвер, чопорная школьная училка. Теперь можно не смотреть на нее и спокойно позавтракать.
– Да, – сказал Джек, – но здесь некому меня увидеть, и как иначе я мог бы пригласить вас пойти со мной утром в церковь?
