Рейчел натянуто рассмеялась и провела рукой по распущенным волосам. Напрасно она не заплела их в косу, теперь ее плечи и шея изнывали от жары.
— Как вы догадались?
— Это моя работа. Когда я вас видел в прошлый раз, вы не были так задумчивы.
— Возможно.
Вдруг что-то промелькнуло и скрылось позади церкви.
— Что это было? — насторожилась Рейчел.
— Один из моих помощников, — ответил отец Фрэнк. — Идемте в сад. Там никто не помешает нашему разговору. А может быть, вы хотите исповедоваться? — Его маленькая пухлая рука указала на исповедальню, но Рейчел отрицательно качнула головой. Она не была сейчас готова к скрупулезному копанию в душе, которого требовала исповедь.
— Я хочу посмотреть сад, — пробормотала она и снова покосилась туда, где исчез якобы помощник отца Фрэнка. Она последовала за дородным священником в тенистый сад и забыла о нарушителе их уединения, погрузившись в свои проблемы.
— Скажите, Рейчел, это брат послал вас сюда? — спросил отец Фрэнк, когда они сели на скамью под раскидистым свечным деревом.
— Почему вы так думаете? — удивилась Рейчел. Еще больше она удивилась, поняв, что так оно и было.
— Просто интересно.
— Он предложил, чтобы я заехала к вам. Я думаю, у него нет особых причин посылать меня к вам. Вы ведь с ним незнакомы?
— Нет. Но вы ведь из-за него приехали?
— И да и нет. Я приехала не потому, что он предложил. Я обещала держать вас в курсе… Но раньше я была слишком занята.
— Конечно. Вы столько лет не видели брата. Я понимаю, — закивал отец Фрэнк. — Ну и как у вас идут дела? Такой он, каким вы его помнили?
— Нет, — машинально ответила она, но затем поправилась: — То есть все хорошо, даже лучше, чем я ожидала, но он сильно изменился. Конечно, за пятнадцать лет я могла много позабыть. И все же… есть в нем что-то… пугающее, святой отец. И одновременно притягательное. Вот что меня беспокоит.
— Беспокоит? Почему? — У него был такой мягкий, умиротворяющий голос, который располагал к откровенности, и Рейчел отбросила последние сомнения.
— Я люблю его. Я люблю его так, как никогда и никого не любила. Уж не знаю отчего. У нас нет ничего общего, разве что какие-то доисторические воспоминания, он циничный и замкнутый человек. Наверное, во мне говорит зов крови.
— Может быть. Люди столетиями пытаются дать определение любви, но никто до сих пор точно не знает, что это такое. Любовь может существовать как между совершенно разными людьми, так и наоборот. Почему же ваша любовь к брату не дает вам покоя, Рейчел? — Он ласково тронул ее за руку.
— Вы полагаете… А может ли быть такое, что я слишком его люблю?
— Не думаю, что любовь может быть слишком велика, — усомнился он. — Вы боитесь, что требуете от него чересчур много времени и внимания? Если вы искренне любите его, то вы должны помнить, что ему необходимо личное пространство.
— Я не о том, — вздохнула она. — Я совсем о другом. Видите ли, отец Фрэнк, сейчас мне не интересны другие мужчины. От одной мысли о моем бывшем женихе мне становится не по себе. Я не хочу иметь рядом мужчину, не хочу, чтобы мужчина меня касался. Если это не мой брат. — Она произнесла это, и мир не рухнул. Она украдкой взглянула в лунообразное лицо отца Фрэнка, ожидая увидеть там шок, отвращение и осуждение. Но вместо того она увидела там сочувствие и даже тень доброй улыбки.
— Другими словами, вы боитесь, что не просто любите своего брата, но влюблены в него как в мужчину? Что ж, ничего удивительного, что он завладел всеми вашими чувствами. Он ваш самый близкий человек, которого вы не видели пятнадцать лет. Конечно, при вашем одиночестве вы набросились на него, как голодающий на пищу. Это пройдет, Рейчел. Физическое влечение со временем угаснет, когда вы привыкнете к нему. Если он, конечно, снова не исчезнет.
— Он останется со мной! — Рейчел вдруг испугалась, как бы брат и в самом деле не исчез, не растворился в джунглях Кауайя, не сказав никому ни слова. Нет, даже подумать о таком страшно. — А почему вы предполагаете, что он исчезнет?
— Судя по его привычкам. Он, кажется, не склонен засиживаться подолгу на одном месте. Он, конечно, останется, пока не получит наследство… Возможно, это подтолкнет его к тому, чтобы пустить корни… Не из-за денег ли он вдруг объявился?
— Так он говорит, — неуверенно согласилась Рейчел. — Хотя это совсем не в духе Эммета. — Она подняла несчастные глаза на отца Фрэнка.
— И вот когда вы привыкнете к его присутствию, вы вновь начнете обращать внимание на достойных молодых людей вокруг вас.
— А если нет? — Она закрыла глаза, представляя себе крепкое, сильное тело Эммета.
Отец Фрэнк потрепал ее по руке.
— Поверьте мне на слово, Рейчел. Не беспокойтесь. Вам не грозит совершить никаких смертных грехов с вашим братом. Чем скорее вы перестанете об этом думать, начнете воспринимать это спокойно, тем скорее оно пройдет.
— Я очень надеюсь, — безо всякой уверенности в голосе сказала она. Ей хотелось верить ему, но она не осмеливалась.
— Вам стоит почаще отвлекаться. Поезжайте сейчас на пляж в Хане. Загорайте и медитируйте.
— Вы говорите как мой брат, — рассмеялась она. — Он увлекся медитацией задолго до того, как она вошла в моду. Именно так я и собралась провести день — лежа на пляже и забыв обо всем, кроме гавайских красот. Одобряете?
Он великодушно кивнул:
— Отличный план. Но будьте осторожны — как бы вам не обгореть на солнце.
Рейчел рассмеялась и встала.
— С вами и братом мне не о чем волноваться. Он буквально силой заставляет меня мазаться солнцезащитным кремом. Обещаю, все будет в порядке.
— Что ж, надеюсь. И приезжайте повидаться перед моим отъездом.
— Вы уезжаете? — удивилась она.
— Да, меня переводят в Сальвадор. Я всегда мечтал служить там. Жизнь там очень простая, даже примитивная.
— И опасная, наверное?
— Все может статься, — спокойно отвечал отец Фрэнк. — Единственное, чего мне хотелось бы перед отъездом — а я уеду не ранее чем через нескольких недель, — так это убедиться в том, что вы счастливы. Иначе присылайте вашего брата ко мне, и я с ним разберусь.
— Это вряд ли, — задумчиво возразила Рейчел, — с Эмметом непросто разобраться.
— На этот случай у меня припасено несколько надежных средств, — улыбнулся он. — Священники не так просты, как кажется. — Он встал и снова взял ее за руку. — Берегите себя, Рейчел.
Рейчел вдруг порывисто и крепко обняла его. В отличие от Эммета, отец Фрэнк не был шокирован и не отшатнулся, а тоже обнял ее.
— Идите с миром, Рейчел, — прошептал он.
Пляж в Хане представлял собой широкую полоску глубокого белого песка, густо усыпанную телами загорающих. Увидев это, Рейчел хотела было поехать на маленький частный пляж, где они были с Эмметом, но потом передумала. Как бы ей ни понравилось плавать с маской и трубкой, рассматривая подводный мир, одиночное плавание было для нее давним табу. Кроме того, Эммет отгонял медуз и прочих тварей, а без него она немедленно станет добычей какой-нибудь акулы.
