Ознакомительная версия.
— А что в этом такого? Развеялась бы. Ты уже свое огромное связала.
— Что с тобой, Тоша? — спросила Фиса. — Что-то раньше ты на Оза совсем по-другому смотрела.
И я рассказала им о том, что произошло. Все приуныли. А потом стали решать, как же быть дальше. Выгнать его совсем? Вряд ли это возможно. Заставить Фису быть повежливее? Неизвестно, что лучше. Но Фиса сказала:
— Не мучайтесь, скоро все само собой разрешится.
— Что разрешится? — запричитала Марго.
А я молчала. Не понимаю до сих пор, откуда Фиса знала, но приближался конец марта, а значит, в любой день дверь могла открыться и на пороге показался бы ее черный король.
И вы знаете, она была так уверена в этом, словно все уже произошло. И мне это не понравилось. С какой стати? Все мучаются, все сомневаются, а она одна ведет себя так, словно из другого теста сделана. И мне захотелось присутствовать при крахе ее надежд. Нет, я по-прежнему ее безумно любила. Я бы жалела ее, выслушивала, сочувствовала. Но только пусть сначала ее несбыточные, глупые надежды рассыпятся в прах. А потом я буду ей родной матерью.
Весна разливалась все шире и пронизывала своим дыханием наши сердца. Наши души рвались к облакам, и только душа Оза, словно прикованная к земле, влачилась где-то в одиночестве и не участвовала в нашем полете. Контраст становился все ощутимее. Оз все чаще и чаще бывал раздраженным, резким, колким. Однажды Фиса взяла чайник и собралась на кухню, но Озу почему-то приспичило пойти туда самому. А точнее, ему приспичило наконец хоть как-то действовать, подчинить Фису.
— Дай мне чайник, потому что за водой пойду я.
— Я ведь уже пошла, — вспылила Фиса.
Тогда Оз схватил ее за руку и повторил:
— Пойду я.
— Что случилось? — подняла брови Фиса.
— Слушай, что тебе говорят, хотя бы иногда, — сказал Оз, сдавив ее руку чуть ли не до хруста.
А потом выхватил чайник и отправился на кухню за водой. Мы все в ужасе уставились на Фису, а она расхохоталась:
— Батюшки мои, Оз, кажется, решил показать, кто из нас мужчина.
Но со стороны это все выглядело не смешно, поэтому я предложила:
— Может быть, тебе пойти к Машке телевизор посмотреть?
Фиса вздернула брови:
— Зачем?
— Пока он не остынет.
— Чайник?
— Оз!
— Я никуда не пойду, — сказала Фиса. — Кто он мне, Оз? Никто. Пусть ходит за водой хоть каждый день. Мне абсолютно все равно.
Чем дальше, тем сильнее разнились состояния нашего духа. И пришел день, когда Ветка не выдержала.
— Слушайте меня внимательно! — сказала она. — Мне Оз надоел до чертиков. Меня тошнит от его брюзжащего вида.
— Вид не может быть брюзжащим, — поправила Марго.
— У кого не может, а у него — очень даже может. Вам не кажется, что он мешает нам летать?
— Что мешает? — не поняла Марго.
— Ну, вот ты хочешь полетать, а он тебя словно за пятку держит, и никак от него не оторваться. Он мне мешает. Мешает рисовать, мешает мечтать, да просто жить мешает.
— У наших однокурсников это называется «душный».
— Во-во, — сказала Ветка. — Предлагаю проветрить от него наши души.
— Легко сказать, — начала я.
— Мне уже легко, — сказала Ветка. — Мне легче сказать ему «прощай» и подождать, пока он разобьет всю нашу посуду…
— …но ведь у нас ее и нет…
— Тем более! Чем терпеть его присутствие до скончания века. Вы «за»?
— А говорить ты будешь? — осведомилась Марго.
— Я! — гордо сказала Ветка.
— А можно, когда ты говорить будешь, я куда-нибудь выйду? — поинтересовалась Марго.
— И я тоже… — сказала я.
— А я вообще уеду на несколько дней, — сказала Фиса.
— Как? — не поняла Ветка. — Вам за меня страшно, что ли, не будет?
— Будет, — сказали мы с Марго.
— А я у тети даже под одеяло залезу, — смеясь пообещала Фиса.
— Ну нет, так не пойдет, — расстроилась Ветка. — Я вам что, камикадзе?
— А я не хочу, чтобы он разбил наш кофейный сервиз. Он мне дорог как память, — сказала я.
— А я боюсь увидеть его перекошенное лицо…
— Да вы что, серьезно? — спросила вдруг Фиса. — Вы думаете, он действительно все это устроит? То есть — без дураков, по-настоящему?
Мы уставились на нее. Фиса всегда удивляла.
— А ты как думала?
— А я думаю, он изогнется в насмешливом поклоне, помашет нам ручкой, а потом исподтишка будет делать мелкие гадости.
— Жди, — сказала я. — Размечталась!
— Да ведь… — начала распаляться Марго.
В это время в дверь постучали и раздался голос: «К нам можно?», и мы хором закричали: «Нет!» А потом только поняли, что это Оз и он уже стоит на пороге.
— Вы переодеваетесь, что ли? — спросил Оз, поочередно оглядывая каждую.
— Нет, — сказала ему Фиса свое любимое «нет».
— Уходите?
— Нет.
— А что тогда?
— Мы оберегаем свое весеннее настроение, — сказала Фиса.
— От кого-то конкретно?
— От тебя, Оз.
Оз постоял на пороге, снова посмотрел на каждую из нас и ушел, оставив дверь открытой.
Мы немного посидели, а потом Ветка на цыпочках встала, выглянула в коридор и, закрыв дверь, радостно заорала:
— Ушел! Нет, вы представляете — ушел!
Фиса врубила музыку, и минут пять мы скакали по комнате, размахивая от счастья руками. Музыка закончилась, и мы попадали на кровати.
— Надо же, — сказала Марго, — и никаких тебе скандалов.
— А ты уверена, что он ушел навсегда, а не до вечера? — спросила я.
Мы сидели молча и гадали: вернется он завтра или понял, что Фиса имела в виду. А если не вернется, то что будет делать. Ведь не тот человек Оз, чтобы смириться с пожизненным изгнанием…
Закончив читать последнюю страницу, доктор Р. встал из-за стола, потирая руки. Да, это, пожалуй, была его самая замечательная пациентка за последние несколько лет. Сколько материала для его книги! Он уже было собрался повременить со своей работой. Книга была написана только наполовину, и дальше дело не шло. Но вот теперь…
Он открыл шкаф и достал пальто. Потом положил листочки с новыми записями Антонины к предыдущим, в специальную папочку. Скрипнула дверь. Он не спешил обернуться: в это время дом культуры закрывался и по кабинетам ходила уборщица, гремя ведрами. Но сейчас ведра как будто не гремели — и он обернулся.
За его спиной, почти вплотную, стоял высокий мужчина в белом плаще. Он стоял непозволительно близко, держал руки в карманах, а в глазах его светилась угроза.
— Вы ко мне? — доктор Р. попятился.
Он попятился, а незваный гость пошел следом за ним. Так они двигались, пока доктор Р. не уперся в стену.
Ознакомительная версия.
