Ознакомительная версия.
– Спускай собаку! – крикнул Иван Александрович.
Он встал и, широко расставив ноги, приложил ружье к плечу и раз за разом палил в летящих прямо на него, мечущихся по небу птиц. Рина смогла наконец отыскать застежку в густой и пахучей собачьей шерсти. Радостно взлаяв, Рыська метнулся в воду. Где-то он перебирался по кочкам, где-то вплавь и скоро пропал среди камышей.
Рина зажала уши и смотрела, как падают с неба птицы. Вот одна упала совсем близко и крутилась по воде, неловко взмахивая одним крылом и вскрикивая. Рина смотрела на нее и думала, что не надо было ей ехать на охоту. Это жестокое, бессмысленное и отвратительное занятие – палить на рассвете из ружей в беззащитных птиц, пока собаки рыщут в камышах, собирая подранков и мертвых уток.
Вскоре Рыська вернулся, таща в зубах утку, потом еще одну, и еще, и вот на помосте у ног Рины громоздятся тушки; некоторые бьются и дышат, они разевают клювы, и кровь блестит на перьях, а кое-где сквозят кости и плоть. Она закусила губы, борясь с дурнотой, но – сама напросилась – сидела молча, пытаясь как можно дальше отодвинуться от птичьих тел. Но островок был слишком мал, и через час, когда выстрелы стали реже и из камышей показалась лодка, она встретила ее как освобождение от запаха крови, мокрых перьев, собачьей шерсти и пороха.
С тех пор дичь Рина не ела, и на озера с Иваном Александровичем не напрашивалась.
Пока мужчины охотились, «женский состав» коротал время в зале у камина. Рина тоже устроилась было у огня, но очень быстро устала от разговоров о шмотках, брюликах и косметологах. Да еще услышала, как в углу одна из уже подвыпивших девиц шипела другой:
– Смотри, мадам сидит. Снежная королева, блин. Уверена, что не нам чета, а сама такая же, раз в любовницах ходит.
Рина молча встала и вышла, оставив позади звон бокалов, злобное шипение девиц, сплетни и прочее. По территории хозяйства раскидано было несколько домиков, деревянных, но вполне комфортабельных. Рина набросила куртку и пошла в «свой» коттедж. Достала книжку, забралась с ногами на кровать и погрузилась в стилистику современного американского фитодизайна. Потом она задремала и проснулась, только когда за окнами зазвучали громкие голоса и гудки автомобилей. Рина спрыгнула с кровати, торопливо глянула на себя в зеркало: макияж на месте, волосы, завитые в крупные локоны и заколотые высоко на затылке, немного растрепались, ну да это ничего. Набросила курточку и побежала вниз. Положено было восхищаться добычей и нахваливать добытчиков. Она улыбалась и ахала, слушая, как «он низенько так пошел, поганец, ну да я все равно его достал, да с двух стволов как шарахнул…». На дичь старалась не смотреть: от вида окровавленных тушек к горлу подступала тошнота.
Через какое-то время они с Иваном Александровичем поднялись в номер.
Он все еще рассказывал про охоту, и Рина слушала и улыбалась, блестя глазами.
– Что сначала: баня или банкет? – спросила она, вклинившись в недолгую паузу, пока он пил ессентуки.
– Сперва банкет. Но времени полно, успеем отдохнуть. Пока уток разделают… ну-ну, не буду. – Он заметил, как она поморщилась. – Дай-ка я лягу… устал немного.
Он устроился на кровати, подложив повыше подушки, и очень быстро задремал. Рина прилегла было рядом, но потом встала и подошла к окну. Вокруг коттеджей стеной темнел лес. Кто-то бродил между деревьев, перекликаясь и заливаясь счастливым смехом. Но ей ни за что не хотелось бы оказаться там, среди темных стволов, когда ноги оскальзываются на сырых тропинках и коварных корнях. Рина, как человек сугубо городской, природу любила в основном в парках. А если лес – то из окна машины, когда мимо проносятся живописные пейзажи.
Часа в четыре егерь, выйдя на крыльцо, затрубил в охотничий рог. То был сигнал, что ужин готов. Рина, вздохнув, вылезла из пушистого уютного свитера с высоким воротом и надела шелковую кофту модного в этом сезоне ежевичного цвета с глубоким декольте. Сменила джинсы на короткую юбку и достала из сумки чулки.
– Не спеши, – неожиданно подал голос Иван Александрович с кровати. Рина засмеялась и с душой исполнила номер стриптиз наоборот. Села напротив кровати, так, чтобы ему видны были кружевные трусики, когда она подняла ногу, чтобы натянуть чулок. Потом повторила номер с другим чулком. Иван Александрович вполне оценил ее талант, и они приятственно провели следующие минут сорок. Затем Рина принялась поправлять одежду и волосы, а мужчина курил у окна, потом тоже переоделся, и они отправились на ужин.
Зал центрального коттеджа был заставлен столами. Большая часть гостей уже собралась, и появление припозднившихся встретили приветственным гулом. Столы ломились от дичи и бутылок с напитками. Рина шла к оставленному для них месту за одним из столов, не глядя по сторонам, но зная, что все девицы – кроме успевших набраться и осоловеть – внимательно разглядывают ее, оценивая марку и фасон одежды, а также прикидывая, настоящие ли камни в длинных серьгах. Серьги были винтажные, с аметистами и горным хрусталем и довольно тяжелые, но уж больно хорошо смотрелись, и Рина решила потерпеть. Она положила себе овощей и позволила налить белого вина. Немного поговорила с сидевшим по левую руку мужчиной, он оказался налоговиком, и Рина улыбалась ему старательно, а потом его позвали, и он, извинившись, отчалил в направлении другой компании.
К моменту окончания ужина, который показался Рине ужасно скучным, почти все присутствующие были порядком пьяны. Лица мужчин оплыли, и взгляды стали не слишком осмысленными. Смех и голоса звучали громко, жесты потеряли точность. Девицы хохотали все визгливее, вешаясь на шею своим покровителям, мелькали голые коленки и плечи. Рина, тронув Ивана Александровича за локоть, сказала:
– Я выйду на воздух, ничего?
Он махнул рукой, занятый обсуждением какого-то проекта, и она выскользнула из-за стола и, накинув куртку, на улицу. Следом вывалился какой-то мужчина, обхватил ее за талию – на другой его руке уже висела девица – и закричал:
– Девчонки, айда в баньку!
Ему удалось стащить Рину с крыльца, но на дорожке она выскользнула из рук непрошеного кавалера и отступила за кусты. Компания прошла мимо, и, вздохнув с облегчением, она направилась к деревянной беседке. Ее резные перила и край крыши увиты были гирляндами с разноцветными лампочками, но света они давали очень мало, и потому, лишь ступив на первую ступеньку, Рина поняла, что внутри кто-то есть.
– Простите. – Она повернула было обратно.
– Я просто курю здесь и дышу свежим воздухом, – раздался из темноты негромкий голос. – Если вас не стеснит мое присутствие – присоединяйтесь.
– Спасибо. – Рина вошла в беседку и присела на деревянную лавочку напротив незнакомца.
Ознакомительная версия.
