Единственным ответом на ее вопрос было его дыхание на пылающей щеке.
Сцена из фильма завораживала, но любовная история, как и сам «Титаник», была обречена с самого начала. Пытаясь вернуться к реальности, Диана огляделась и поняла, что вид изменился и теперь они далеко от берега. Взглянула вниз, на убегающую назад воду. Голова у нее закружилась, она пошатнулась, чувствуя, что сейчас упадет.
Но Захир крепко держал ее. Потом осторожно опустил вниз, повернул к себе. Она прижалась лицом к его плечу. Руки Захира обняли ее, а губы шептали ласковые, успокаивающие слова.
Диана дрожала, но не потому, что испугалась падения. В душе поднималось нечто темное, не терпящее отлагательств и возражений. Подняв глаза, она поняла, что он сейчас поцелует ее.
И он поцеловал Диану — но не так, как раньше. Тот поцелуй совсем не походил на этот нежный, чувственный, страстный поцелуй. В нем скрывалось жгучее, неутоленное желание…
Одно, два, три мгновения она сопротивлялась соблазну покориться, но затем тело вышло из-под контроля и отдалось поцелую.
Ей уже не хотелось, чтобы Захир отпустил ее. Она жаждала, чтобы он отнес ее в ту громадную каюту и использовал стоящую там невероятную кровать по назначению.
Может, он так и поступил бы, однако нос судна неожиданно накренился, и их обдало холодными брызгами.
Диана отпрянула назад, ловя ртом воздух.
Захир, черт его задери, рассмеялся.
— Вы в порядке? — спросил он, не обращая внимания на стекающую по его лицу воду, а вместо того стирая пальцами брызги с ее щек.
— В порядке? — Капли с волос Дианы скатывались по шее и затекали за воротник блузки. — Что за дурацкий вопрос? У меня все отлично! — Кроме разве того, что она временно сошла с ума. Потребовалось ведро холодной воды, чтобы привести ее в чувство. — Просто замечательно, не считая того, что я только что искупалась!
— Ах, это…
— Да, это! Полюбуйтесь моей замечательной игрушкой, сказали вы. Относительно купания уговора не было!
— Идея Алана. Но поездка по морю удалась.
Диана отказывалась понимать, в чем выразилась удача.
— Мне жаль, что вы испугались. Вы очень промокли?
— Да, — сердито сказала Диана. От такого обращения кто хочешь рассердится. Потом, более правдиво, пробормотала: — Нет…
— Уверены? Не стоит вам оставаться в мокрой одежде.
Можно ли быть хоть в чем-то уверенной, если стоишь так близко к Захиру, держась за его плечи, а его руки обнимают тебя за талию и прижимают к себе?
— Хотите под любым предлогом вытащить меня из формы?
Очевидный следующий шаг после размягчающего мозги поцелуя. Особенно когда она так вцепилась в его плечи, что смяла ткань пиджака.
— Как вы меня понимаете.
Диана вдруг отрезвела. Медленно, очень медленно разжала пальцы, старательно разгладила помятую материю. Только лен плохо разглаживается. Если уж смялся, так смялся.
Как ее жизнь…
— Простите, — прошептала она, только чтобы обнаружить, что Захир все еще держит ее.
Ему было так приятно ощущать руки Дианы у себя на плечах. Век бы не снимать свои ладони с ее талии. И плыть с ней вместе на закат…
Впрочем, яхта и была построена для осуществления подобных фантазий.
— Вы можете меня отпустить. Я не упаду.
— Правда? Вы уверены, что голова больше не кружится? Вдруг снова будет большая волна?
— Своевременное замечание, — она притворилась, что смотрит на часы. — Нам лучше развернуться и плыть назад, если я хочу доставить вас в Лондон к шести.
Какой там Лондон! Захиру хотелось остаться здесь с Дианой, и, когда она попыталась освободиться, он сказал:
— Забудьте Лондон. Скажите, что думаете насчет яхты.
— Какая разница, что я о ней думаю?
— Вы бы хотели провести на ней медовый месяц? — настаивал он.
— Она очень мила, — ответила Диана, надеясь, что шейх не заметит, как ловко она уклонилась от ответа. Увеличивая расстояние между ними, она пошла, перебирая пальцами по поручню. От него. — Вы возьмете ее домой? В Рамал-Хамрах? На ней пойдете?
— К сожалению, нет времени. Джеф набирает экипаж. Они ее испробуют, определят особенности. А если я предложу вам прокатиться на ней до Рамал-Хамраха, вы снова откажетесь?
— Зависит от обстоятельств. Придется ли мне делить ее с толпой журналистов? — Раньше, чем он успел ответить, она добавила: — Я шучу. У меня тоже нет времени.
На этот раз, когда она подняла руку посмотреть на часы, он перехватил ее, задержав.
— Мы можем прокатиться на ней по Ла-Маншу.
— Во Францию? — выдавила Диана.
Его рука накрыла ее ладонь.
— Мы могли бы поужинать в маленьком французском кафе. Утром я поездом уеду в Париж, а вы вернетесь на яхте.
А что между ужином и завтраком?
Диана перестала дышать. Почему так трудно сказать «нет»? Надо сконцентрироваться лишь на одном слове «утро». Утром он уедет, а ее мир разлетится в куски.
Опять.
Кроме того, она потеряет работу.
— Что насчет вашего ужина? — промямлила она. — Если я не привезу вас в Лондон к шести, Джеймс Пирс позвонит Сэди Редфорд, и меня уволят. Я ему очень не нравлюсь.
— Вы нравитесь мне, это главное.
— Захир….
Он поднял ее руку к губам, поцеловал кончики пальцев.
— Нет, — отрезала Диана. — Мне очень жаль, но мой вечер уже занят.
Возможно, женщина впервые отказывает ему, а может, виной тому неприкрытая мука в ее голосе, но теперь она полностью завладела его вниманием.
— Ваша единственная задача на вечер — отвести меня к шести на ужин.
— Сэди организует вам кого-нибудь другого.
— Я не желаю никого другого! Не хотите ли вы сказать, Меткалф, что у вас свидание?
Вот и ответ. Если Захир решит, что у нее есть другой, он прекратит это… что бы это ни было. Спасет ее от себя самой. Потому что, помоги ей бог, как она ни бьется, сил все меньше…
— Разве это так невероятно? Минуту назад вы сами приглашали меня поужинать во Франции.
— Я не верю, — глаза шейха сощурились. — Назовите его имя.
— Фредди, — ответила Диана. Как могла она позволить Захиру заполнить собой весь мир? — Его имя Фредди.
Внутренности Захира свело судорогой. Мгновение он думал, что она нарочно лжет, защищаясь от его посягательств. Но одного взгляда ей в лицо оказалось достаточно, чтобы понять — он сам себя обманывает.
Кто бы ни был Фредди, он сумел придать ее лицу совершенно новое выражение. Нежности. Любви.
Захир замер, глядя, как она стоит: одна рука на перилах, голова склонилась, солнечные лучи осветили лицо, оказавшееся словно в ореоле.
Иллюзия, подумал он, резко повернулся и пошел на капитанский мостик.
