Гриффин тутже проходится языком по моим губам, я стону ему прямо в рот, пробуя его на вкус снова. Он хватает меня за бедра, легко приподнимает вверх, сажая на столешницу. Мои ноги тут же обвивают его талию, руки зарываются в его волосы, пока он захватывает своим языком мой рот и прижимает свои бедра между моими ногами. Я снова ощущаю его эрекцию, как и прошлым вечером, но на этот раз, она находится прямо в том месте, где мне хочется, толкаясь в мое самое болезненное место, которое полностью откликается на его слова. Его руки обхватывают сильнее мою задницу, и он притягивает меня ближе к краю столешницы. Я инстинктивно прижимаюсь к нему бедрами, и теперь его очередь стонать.
Я слишком долго нуждалась в этом. Каждый дюйм моего тела горит в огне, и я не могу перестать толкаться в него. Господи, он так хорошо ощущается у меня между ногами, когда я все больше просто, словно вжимаюсь в него. Мне стыдно признаться, что, если он продолжит в том же духе, я, вероятно, получу самый быстрый оргазм, известный человечеству или женщине. Его губы оставляют мои, и он прокладывает дорожку из поцелуев по щеке в сторону шеи, сжимая мою задницу и двигаясь у меня между ногами. Его язык скользит по мочке уха, потом он нежно прикусывает.
— Черт побери, какая же ты сладкая. Я хочу тебя с восемнадцати лет, — бормочет он, целуя меня в шею.
Вау. Что это черт побери?
Мои руки, все еще сжимающие мертвой хваткой его волосы, достаточно сильно оттягивают его голову, чуть ли не вырывая пряди, я дергаю его и гневно пристально смотрю ему в глаза.
— Что ты только что сказал?
Он пытается опять направиться к моим губам, но я останавливаю его, потянув за волосы еще сильнее, пока он не вскрикивает:
— Ой! Полегче с волосами!
— Скажи мне, что ты не сказал то, что я думаю!
Гриффин вздыхает и наклоняет голову.
Святое дерьмо. Он серьезно. Почему я не догадалась об этом? И почему, черт возьми, я узнаю об этом только СЕЙЧАС? Я думала, что «пойти на свидание со мной» было сказано им, чтобы побольше позлить меня. Почему, черт возьми, я внезапно стала сожалеть о всех тех годах, которые потратила впустую на Алекса, когда могла иметь Гриффина? ДЕРЬМО! НЕТ! Он мой друг. Друг, который может целоваться, словно Бог и почти заставить меня кончить на кухонном столе моего отца. Нам нужно поговорить об этом. Это очень серьезное дело. Я не готова к серьезным отношениям. Почему я вообще задаю себе этот вопрос?
— Я предполагаю, что это означает, что вы все же встречаетесь? — спрашивает мой отец из дверного проема кухни.
— Ах! — вскрикиваю я с отчаянием, отталкивая Гриффина подальше и спрыгивая с столешницы.
— Да, — спокойно отвечает Гриффин.
— Конечно, мы не встречаемся! — выкрикиваю я, глядя на Гриффина.
— Это просто вопрос времени, пока я не поймаю МакФаддена, — отвечает он с усмешкой.
— Я собираюсь стереть эту твою улыбку, как только поймаю его первая! — восклицаю я в ответ.
— Я не знаю, что тут происходит, и мне собственно наплевать. Я пришел за крылышками, — говорит отец, с тоской посматривая в сторону мультиварки, стоящей на столешнице недалеко от того места, где я чуть было не получила оргазм. Гриффин хочет меня с восемнадцати лет, и он ни разу не сказал мне об этом ни слова.
ДЕРЬМО!
— Я вам не помешаю? — спрашивает Пэйдж, входя в кухню и видя всех нас, столпившихся по середине.
— НЕТ!
— Да, — говорю я в унисон с Гриффином, что заставляет меня чуть ли не зарычать от досады.
— Мне кажется, они встречаются. Я хочу забрать крылышки только и всего. Скажи ей, чтобы она отдала их мне, Пейдж, — причитает отец.
— Ты проигрываешь пари? — в замешательстве спрашивает меня Пейдж.
— О чем пари? — интересуется отец.
— Гриффин поспорил с Кеннеди, что, если он поймает МакФаддена первым, она должна пойти с ним на свидание, — сообщает ему Пейдж.
— Ставлю десять на Гриффина, — отвечает папа, доставая бумажник.
— ПАПА!
Гриффин смеется, прислоняется к столешнице и складывает руки на груди.
— Согласна, ставлю двадцать, — отвечает Пэйдж.
Хоть кто-то на моей стороне.
— Кеннеди, у тебя при себе есть пистолет? — интересуется она, снимая свою сумочку с плеча и копаясь в ней.
— Э, да. А что?
Пэйдж наконец-то находит кошелек и отсчитывает тридцать долларов, хлопнув их на кухонной стол.
— Потому что, МакФадден жарит гамбургеры через три дома.
Гриффин тут же отталкивается от столешницы, опуская руки на бедра. Мы молча смотрим друг на друга секунд пять, прежде чем оба очумело выбегаем из кухни, отталкивая Пейдж и отца в сторону.
— Ты могла бы с этого начать! — ору я Пейдж, мчась к входной двери.
— Так гораздо веселее! — кричит она мне вдогонку, пока я с Гриффином борюсь за дверную ручку входной двери, толкая и пихая друг друга. Гриффин отталкивает меня своим бедром, я отскакиваю назад чуть не свалившись, он распахивает входную дверь и выскакивает, словно спринтер на солнце. Я срываюсь за ним, проклиная Пейдж, которая могла бы отвести меня в сторонку и тихо сообщить о МакФаддене.
ГП полное отсутствие преданности.
Я мчусь вниз по веранде как раз вовремя, чтобы увидеть Гриффина, стоявшего посреди двора и осматривающегося по сторонам, пытаясь решить, в каком направлении двигаться. Отцовский дом стоит прямо в середине улицы, с обоих сторон по семь домов, каждый заполнен людьми, готовящимися «укорениться» для игры Нотр-Дам. Мне нужно выбрать правильное направление. КАКИМ ДОЛЖНО БЫТЬ ПРАВИЛЬНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ?!
Бросив взгляд налево, я замечаю Лорелей, которая только что видимо прибыла. Она одета в бордово-золотистую шелковую блузку с такими же по цвету бордовыми брюками — это цвета команды «Аризона Солнце Дьяволов», с которой Нотр-Дам играет сегодня. Она явно хочет, чтобы ее убили!
Она машет мне рукой и указывает на противоположное направление, где стоит Гриффин, осматриваясь и поднимает большой палец вверх до того, как я начинаю свою спринтерскую дистанцию. Ей придется самой позаботиться о себе, я не могу спасти ее от сумасшедших фанатов Нотр-Дама.
Бегу на максимальной скорости и кричу людям, чтобы они ушли с моего пути, подлетаю к дому Андерсонов, это три дома вниз, за рекордно короткое время.
— Где гриль? — спрашиваю я первого, кто встречается у меня на пути, выдыхая.
— Гамбургеры еще не готовы, — отвечает мне парень с гигантской темно-синей рукавицей с поднятым пальцем (такую поролоновую рукавицу с поднятым пальцем используют на стадионе, или на концерте, чтобы махать – прим. пер.), он почесывает поролоновым пальцем нос.
